Наконец-то пришло время стыковки. Заблаговременно попрощалась с Дафной, заверив её, что останусь на планете на длительный срок. На всякий случай — пусть будет, вдруг кто-то поинтересуется этой информацией.

Как только завершилась посадка, в тот же момент мы исчезли с корабля и сели в заранее заказанное такси. Спустя несколько минут я уже забирала бумаги, расточая ослепительные улыбки и благодарности. Никаких проверок не было, всё оформили заранее и передали мне необходимую документацию, заверив, что были очень рады помочь.

После этого — кинологический центр, где я продемонстрировала идеальное послушание моего чёрного монстра, который белой овечкой показывал кротость характера и безусловную преданность. Нда, с собакой вышло даже сложнее чем с ребёнком, но мне это только на руку. Обзаведясь кипой необходимых бумаг сразу отсканировала копии и сохранила в фоне. Пусть будет. На всякий случай.

Затем стрелой помчались на вокзал, где я забрала всё заказанное и тщательно расфасовала в чемодан и рюкзак. Переоделись в туалете в подготовленный образ, я в несколько движений нанесла макияж, скрыв легкие синяки, и отправилась к кассе преобретать билеты. Оперативно закончив с этим, успела как раз к началу посадки и, сияя довольством и семейной идиллией, отправилась в представленную каюту. Места ощутимо побольше, но не намного. С комфортом устроившись мы отправились в трёхдневный полет.

Я внимательно следила за официальными новостями, но пока ничего, что могло меня заинтересовать, не обнаружила. Пханы затаились, но в глобальной сети начинали подниматься волнения по поводу объединения против общего врага. Пока только начали, а как всё закрутится дальше — можно только предполагать.

Несколько раз переписывалась с шефом, коротко заверяя, что у нас всё хорошо. Без каких либо подробностей и, тем более, раскрытия маршрута. Малышка вела себя спокойно, тискает лиса Жужу и не отпускает его даже во сне. Чувствую, теперь эту парочку не разлучить.

После стыковки пересели на лайнер отправляющийся в противоположном направлении, купив билеты в последний момент. Таким образом, петляя как заяц, я полностью успокоила свою паранойю и тревожность. Меня накрыло умиротворение и ощущение полного контроля над нашей жизнью. За всё это время малышка не доставляла никаких хлопот, вела себя по-прежнему идеально, чем несомненно радовала.

Боги, как, оказывается, трудно быть кудрявой. Это же прям какая-то доисторическая пытка. Столько возни, чтоб эти пружинки выглядели идеально…

Я честно билась с ними почти час. Тщательно укладывала, наносила все нужные средства, бережно прорабатывала каждую прядку… и, когда закончила, утомлённо рухнула на кровать.

У-жас-но. Как хорошо, что эти манипуляции нужно проделывать по мере необходимости. Каждые три дня. Хотя… Боги, я надеюсь, что этого хватит на неделю. Очень надеюсь. Пожалуйста.

Надеждам сбыться было не суждено. Буквально на следующий же день на эти самые прекрасные, только что уложенные волосы была вылита чашка компота. Как?! Как она умудрилась это сделать — моё воображение бессильно. Но факт остаётся фактом: стою я снова с баночками, расчёсками и феном, старательно наводя красоту по новой.

Во второй раз дело идёт легче — даже руки уже двигаются увереннее. Кажется, ещё пару процедур, и я буду управляться с этим закрытыми глазами. Но больше всего меня поражает не это. Самое удивительно — малышка терпит все манипуляции очень стойко, терпеливо снося эти процедуры. Спокойно сидит, пока я разбираюсь с её кудряшками, не дёргается, не протестует. Всё же идеальный ребёнок.

Путешествуя на шестом по счёту лайнере, я с фантастическим восторгом вчитывалась в статью о разоблачении махинаций адмирала Корника. Обвинения в растратах, злоупотреблении властью и действиях ради личной выгоды, которые привели к гибели не достигших второго совершеннолетия солдат. Всё же ему и его подельником не удалось выйти сухими из воды. Отличное настроение преследовало меня всю оставшуюся дорогу.

В конечном итоге наше путешествие продлилось два месяца. Я ощутимо поистратилась — не катастрофически, но могло быть и лучше. И вот, наконец, мы прибыли на Фрею.

***

Год спустя

— Мама, мама, мама, маааа, вставай!

Устало пялюсь в белый потолок и очень надеюсь, что это слуховые галлюцинации. Тщательно борюсь с желание малодушно закрыть уши руками и спрятать голову под подушку. Боги, когда это уже закончится? Мне кажется, ещё немного — и я сойду с ума.

— Мама, мама, маааам!

Спасите. SOS. Требую эвакуации.

И тут наступает она. Тишина.

Со скоростью света слетаю с кровати и лечу вниз, туда, где раньше был источник противных звуков.

Самый страшный звук в этом доме — не ор, не вопли и даже не нытьё. Это именно тишина. Если она наступает, значит, произошло что-то из ряда вон, потому что это создание абсолютно не в состоянии молчать просто так.

В панике влетаю в кухню. Ну вот. Ожидаемо. Весь мол залит молоком, осколки чашки или тарелки (с первого взгляда непонятно) валяются вокруг живописной россыпью, а в центре всего этого бедлама, грустно понурив ушки, стоит это исчадие ада.

— Мам, я нечаянно! — глазищи наполнены слезами, вид самый что ни на есть жалкий, сердце сразу тает. Манипулятор малолетний.

— Милая, ничего страшного. Ты не поранилась?

— Нет. Я хотела приготовить тебе завтрак. А оно раз — и вот так…

«Раз — и вот так» у нас очень часто происходит. Я бы даже сказала, что постоянно. Одна часть меня уже с этим смерилась, но вторая всё ещё трепыхается.

Я когда-то говорила, что это золотой и самый спокойный в мире ребёнок? Враньё. Бессовестно сглазила себя же. У этой рыжей напасти был сильный стресс, на фоне которого развилась апатия и, как следствие, поразившее меня спокойствие и показательное послушание. Стоило нам только прилететь на Фрею и немного устроиться, как она начала оттаивать. Поначалу, я была невероятно рада её возвращению к жизни, эмоциям и стандартному детскому поведению со смешными шалостями, но уже через месяц я готова была лезть на стену, если бы это хоть немного помогло.

Гиперактивный ребёнок, который никогда не устаёт, успевает быть везде одновременно, умудряется всё перетрогать, переложить и пересмотреть за считанные секунды. Она то на дереве, то на чердаке, то уже в подвале, то у соседской собаки в будке проверяет тепло ли там. Без неё же не разберутся!

Короче говоря, моя жизнь превратилась в сплошной бег на короткие дистанции с препятствиями. Если раньше я считала себя стройной, то глубоко заблуждалась. Стройной я стала спустя три месяца этих диких забегов. Вся немногочисленная одежда висела на мне мешком, а сердобольные соседи старательно подкармливали нас чем-нибудь, уверенные, что мы голодаем. Позже они раскусили, в чём тут фишка, но гостинцы не прекратились.

Лисья натура моего дитятки регулярно брала своё. Невероятное любопытство, не то что до добра не доводило — оно заводило нас в такие дебри, что на уши натянуть было невозможно.

Периодически я предпринимала попытки найти дядюшку своей девочки, но, несмотря на помощь месса Фарида, никаких продвижений не было. Как, впрочем, и с лисёнком. Её никто не искал, по крайней мере официально. Я систематически изучала все объявления о пропаже детей в межгалактическом масштабе, но и там тишина. В какой-то момент я, откровенно говоря, забила на этого неуловимого родственника. Решила, что если богам будет угодно, он нас найдёт. Ежели нет — значит не судьба. Нам и без него неплохо живётся.

Несмотря на непрекращающуюся усталость, я ни капли не жалела о своём поступке. Малышка была счастлива, дарила мне тепло, а я окружала её заботой и по возможности оберегала от внешнего мира. Или внешний мир от неё — тут уж смотря как посмотреть.

Глядя на характер этой паразитки, который она с пугающей скоростью впитала от меня, можно было заметить, как идеально он наложился на её лисью активность. Нет бы что-то хорошее перенять — она теперь постоянно цокает, закатывает глаза и копирует моё недовольное выражение лица. Даже интонацию переняла. Чудовище любимое.