Раздавшийся посреди ночи телефонный звонок, заставил Адель открыть глаза и нащупать звонящий мобильный под подушкой. Прищурившись от ярко бьющего в глаза экрана телефона, она посмотрела на время. Три часа утра. Прочитав на дисплее имя, она провела пальцем по экрану, принимая вызов.

— Да? — ещё сонным голосом, спросила она.

— Милая… Доченька… Ида… Она… — голос матери звучал сквозь слезы.

— Мам, что с Идой? — сев в постели и широко раскрыв глаза, спросила Ада.

— Иду сбила машина… Она в больнице…

— В какой вы больнице?

— В областной, дочка…

— Я приеду, мам. Слышишь? Я выезжаю, мам… — вскочив с постели, говорила девушка.

Бросив телефон на кровать, Ада включила свет в комнате и открыв шкаф, принялась бросать вещи на кровать. Вытащив из-под кровати чемодан, она скидывала одежду, не разбираясь. Скрутив зарядное устройство, она положила его в чемодан и оглядела комнату, чтобы убедиться, что ничего не забыла.

Стягивая с себя пеньюар, она взяла с полки джинсы и натянув их на бедра, застегнула. Надев спортивный топ, она сняла с плечиков рубашку и надела её. Адель застегнула чемодан и поставив его на колесики, выдвинула ручку. Взяв с кровати телефон, она пошла в коридор, выкатывая за собой чемодан.

Зачесав густые рыжие волосы в хвост, она затянула их резинкой, смотря на свое отражение в зеркале. Открыв входную дверь, она выставила на лестничную клетку чемодан и взяв с тумбы в прихожей ключи от машины и связку ключей от квартиры, Ада вышла и заперла за собой дверь.

Спускаясь на лифте, она смотрела в свое отражение в зеркальной стене. Её не было в родительском доме больше пяти лет, больше пяти лет она жила своей жизнью и не общалась со своей семьёй, а сейчас возвращается. Адель не знала как всё это время жили её мать и сестра, всё это время она держала их на расстоянии и у неё были на это причины. В её жизни за эти годы тоже многое изменилось, но всё же кое-что не меняется… Ради сестры она готова бросить всё и вернуться, если будет нужно даже будет готова перевернуть весь мир.

Выйдя из лифта на подземную парковку, она нажала на брелке сигнализации кнопку разблокировки. Открыв багажник, она закинула в него чемодан и, обойдя автомобиль, открыла дверь и села за руль. Повернув ключ в замке зажигания, Ада включила свет фар и вывернув руль, выехала с парковки. Посмотрев на время, на дисплее телефона, она вдавила педаль газа в пол.

До родного города по меньшей мере было шесть часов езды. Она выжимала из своей новой мазды всё, стоило ей только выехать за город. Ни на секунду её не покидали мысли об Иде и о том, что сказала мама об аварии.

— Что же случилось, милая моя… — шептала Ада, давя на газ и обгоняя один автомобиль за другим.

За время её отсутствия в родном городе ничего не изменилось, всё те же узкие улочки, разбитые дороги. Объезжая неровности и выбоины, Ада подъезжала к больнице. Припорковав автомобиль в нескольких метрах от центрального входа, девушка заглушила двигатель и посмотрев на двери больницы тяжело вздохнула. Собравшись с мыслями она открыла дверь и вышла из машины.

Направляясь к входу она думала только о том, что могло произойти с её сестрой и в каком она состоянии. Виня себя за то, что так долго не общалась с сестрой, она вошла в больницу и прошла через фойе к окну регистраторы.

— Здравствуйте. Я бы хотела знать в каком состоянии моя сестра Дунаева Идиль Мансуровна. — спросила Ада у сидящей за компьютером девушки.

— Здравствуйте. Секунду. — ответила регистратор.

— Жду…

— Ваша сестра сейчас в реанимации, её доставили сегодня в два часа ночи.

— А ещё какую-то информацию вы дать можете?

— Состояние у вашей сестры тяжёлое, но стабильное, остальное вам лучше узнать от её лечащего врача. А вот и он. — сказала девушка и указала на подходящего к кофейной аппарату мужчину.

Ада обернулась и присмотревшись к стоящему у автомата мужчине, нервно сглотнула ком, вставший в горле. Прошло бы и десять лет, а она всё равно бы узнала его. Набрав как можно больше воздуха в грудь, она выдохнула и быстрым шагам направилась к нему.

— Адель? — увидев её, спросил врач, уранив от неожиданности стакан с кофе на кафельный пол.

— И тебе здравствуй, Максим. — сказала девушка.

— Ты давно вернулась?

— Ты немного неправильно сформулировал вопрос… Нужно было спросить почему… Как я понимаю, ты являешься лечащим врачом моей сестры?

— Да. Ида сейчас в реанимации, мы делаем всё, что в наших силах. — ответил мужчина, пытаясь оправдаться.

— Ты должен был оберегать её, я уехала тогда, чтобы вы с ней были счастливы… Это ты виноват в том, что сейчас она в реанимации, ты не смог о ней позаботиться.

— Я понимаю какого тебе сейчас, но позволь я тебя провожу к ней.

Адель одобрительно кивнула едва найдя в себе силы, чтобы сдержать гнев и слёзы. Смотря на Максима, идущего рядом, Ада боролась с огнём сжегающим её изнутри. Чувства от которых она бежала всё эти годы захлеснули её с головой.

Подойдя к палате реанимации, девушка прошла мимо матери, сидящей в кресле у двери. Максим открыл дверь и пропустил Аду вперёд.

— Милая моя… Что же с тобой случилось… — садясь на стул у кровати сестры, говорила Адель.

— Ты не хочешь поговорить с мамой? — спросил врач, стоя в дверях палаты.

— Пусть войдёт. — не поворачиваясь к нему, ответила девушка.

Держа сестру за руку, она смотрела на монитор, её загипсовагную ногу, перебинтованную голову и разбитое лицо. Сердце сжимолось при виде Иды в таком состояни, по щекам стекали слезы тонкими струйками, обжегая солью кожу.

— Дочка… — раздался голос матери за спиной и Ада быстро вытерла слезы, льющиеся из глаз.

— Здравствуй, мама.

— Как ты, милая? — подойдя к Адель, спросила женщина.

— А разве сейчас это важно? Разве вообще когда-то было важно в каком я состоянии. — ответила девушка.

— Ада, я…

— Я не хочу говорить обо мне! Лучше расскажи, что произошло с Идиль, как она могла попасть в аварию.

— Она поздно возвращалась с работы, Максим не смог забрать её из-за ночного дежурства. Ида уже подходила к дому, когда её сбила машина, и она от удара отлетела в припаркованную у подъезда машину… — сквозь слезы, говорила женщина.

— А уже известно кто её сбил? — посмотрев на мать, спросила Ада.

— Полиция просмотрела камеры видеонаблюдения, только у одного человека в нашем городе есть такая машина, у Игната Караева. Их семья совсем недавно приехала в наш город, открыли кафе, рестораны и магазины.

— Его уже задержали?

— На камерах машина есть, но не в их гараже, не на учёте этот автомобиль не стоит. Машину сейчас ищут, лица водителя на камере не видно, так что нам ничего не могут пока сказать. — вытирая слезы, говорила женщина.

— Максим, а что как врач можешь сказать ты? — повернувшись к стоящему у двери мужчине, спросила Адель.

— У Иды раздроблены кости голени, перелом шейки бедра, черепно-мозговая травма, ушибы мягких тканей, разрыв селезенки. Было внутреннее кровотечение, но сейчас угрозы нет, не считая… — Максим замолчал, не зная как сообщить Адель о других повреждениях сестры.

— Что ещё? Говори!

— Когда её сбили, она отлетела в другой автомобиль и… У Идиль перелом позвоночника в грудном отделе, требуется операция и чем быстрее тем лучше. Сейчас её состояние стабильно только потому что нам пришлось её ввести в состояние искусственной комы.

Адель слышала как дрожал его голос, когда он говорил о её сестре, она не сомневалась в том, что Максим любит свою жену. В глазах мужчины стояли слезы, ему было больно видеть Идиль в таком состоянии, он страдал.

Рука женщины опустилась на плечо Аде и та резко одернула его, убирая руку матери. Посмотрев в лицо ей, она пыталась понять что она хотела показать этим жестом. Внутри извергался вулкан, выбрасывая наружу гнев и ярость. Из последних сил она сдерживалась, чтобы не разнести здесь всё и не высказать матери и Максиму всё, что пыталась задушить в себе все эти годы.