— Твоя мать заставила тебя выйти за него замуж?

— Да. Я была беременна, а он из богатой семьи. Мы вместе учились в старшей школе, но я никогда не представляла себе, что проведу с ним остаток своей жизни. Моя мать навязала мне свадьбу и замужество. Несколько месяцев спустя я потеряла ребенка, и она винила меня. Прошли годы, и мы узнали, что я не могу иметь детей. Она и в этом меня винила. — Каждый раз, когда я говорю это вслух, частичка моей души умирает.

Семья Курта хотела внуков, и мама тоже. За годы до того, как все развалилось, мы пробовали все на свете, чтобы я забеременела, но ничего не помогало. У меня было пять выкидышей, несколько этапов ЭКО, и все. Врачи объявили меня бесплодной, и единственным выходом было усыновление или суррогатное материнство, но без яйцеклеток.

Я была готова. Я подумала, что было бы неплохо усыновить ребенка, которому нужен любящий дом, но Курт не хотел выбирать ни один из вариантов. Именно тогда начались ссоры и, возможно, тогда Мэри начала трахать моего мужа.

— Как это может быть твоей виной? — Ник вмешивается в мои мысли.

— Моя мать нашла способ обвинить меня во всем, поэтому она подумала, что совершенно понятно, что Курт мне изменил. А поскольку у моей бывшей лучшей подруги уже есть дети, мама подумала, что в этом еще больше смысла. Она назвала меня злой сукой, когда я не приняла его обратно. Вот так я покинула Уилмингтон и стала жить со своей сестрой.

— Похоже, ты сделала мудрый выбор.

— Наверное.

— Ты сомневаешься? Ты говоришь не слишком уверенно.

— Я уверена.

— О, потому что на мгновение я подумал, что ты, возможно, сомневаешься в своем бывшем. Четырнадцать лет — это долгий срок, чтобы быть с кем-то.

— Я просто хочу забыть его. Забыть, что я когда-либо встречала его и что мы когда-либо были вместе.

— И поэтому ты поехала в Вегас? Забыть? — Его глаза снова темнеют и приобретают тот магнетический цвет, убаюкивая меня, заставляя меня потеряться в притяжении, колеблющемся между нами.

Меня манит рассказать ему правду. — Я поехала в Вегас не для того, чтобы забыть, но я забыла его, когда была с тобой.

Мне следовало бы пожалеть о признании, но я не сожалею. Он протягивает руку и касается моей щеки, затем ловит мое лицо, и внезапно я оказываюсь в ловушке.

Комок поднимается в моем горле, и тишина, заполняющая пространство между нами, кажется, вот-вот взорвется от исходящего от меня предвкушения.

Прежде чем моя следующая мысль осуществится, Ник наклоняется и целует меня. Его губы сжимают мои и возвращают меня к тому состоянию, в котором мы были в Вегасе, когда я лежала под ним, а он пожирал меня.

Я хочу почувствовать это снова.

— Останови меня, — говорит он мне в губы.

— Почему?

— Потому что теперь ты знаешь, что я дьявол. Если ты меня не остановишь, я трахну тебя прямо здесь, у этой стены, и ничего обо мне ты не захочешь забыть.

— Я не хочу тебя забывать.

— Тогда ты обожжешься.

Он снова хватает мои губы, и я обнимаю его за шею. Он поднимает меня и прижимает к стене.

Спустя несколько мгновений он снял с меня штаны и трусики, лежащие рядом с ним, и расстегнул ремень, чтобы вытащить свой член.

Мне удается сделать глоток воздуха, затем он поднимает мою ногу вокруг себя и погружается глубоко в мою киску.

Я сдерживаю стон, все еще помня, что нам нужно вести себя тихо, но становится тяжело, когда он начинает трахать меня, прижав меня к стене, как будто хочет снова владеть мной.

Контакт кожа к коже нереален, а его губы на моих имеют вкус сладкой запретной страсти, подпитывающей эту темную фантазию. Я знаю, что это все, что сожжет меня, когда все закончится.

Он входит в меня глубже, быстрее и сильнее.

Я мгновенно кончаю и седлаю волны блаженства, текущие через меня, пока он продолжает врезаться в меня.

Я теряюсь в его сводящих с ума толчках, мое тело ослабевает от удовольствия, но все еще жаждет большего. Он дает мне это, и когда я кончаю снова, он тоже кончает, наполняя меня своей горячей спермой. Брызги попадают на мою точку G, и я сжимаю его мощные плечи, а мое тело дрожит рядом с ним.

Прижимаясь к нему, я наслаждаюсь быстрым биением его сердца, и когда он снова целует меня, я наслаждаюсь им, зная теперь наверняка, что никогда его не забуду.

Вот что меня сожжет.

— Я тоже тебя не забуду, — бормочет он мне в ухо, как будто слышит мои мысли.

Я смотрю на него в ответ, и как только я собираюсь что-то сказать, отчетливый звук хрустящей ветки снаружи крадет мои слова.

Далее следует звук тяжелых шагов.

Глава четырнадцатая

Ник

Они нас нашли.

Блин. Хотя я ожидал, что это произойдет, я надеялся, что этого не случиться.

Я засовываю член обратно в штаны, снова чувствуя себя мудаком.

Все в этой женщине заставляет меня терять концентрацию. Мне не следовало снова заниматься с ней сексом, но я ничего не мог с собой поделать.

Возможно, если бы я этого не сделал, я бы услышал приближение мужчин и не почувствовал бы этого. Как будто она проникла глубже в меня, и я не хочу, чтобы она уходила.

Мне бы хотелось, чтобы мы могли быть где угодно, только не здесь, посреди опасности. Теперь я слышу мужчин снаружи. Это, несомненно, они.

Теннесси так напугана, что ее трясет.

Она снова надевает одежду и прижимается к стене.

— Ты остаешься здесь и не издаешь ни звука. Ты меня слышишь? — Я говорю тихо.

— Да. Будь осторожен.

Я не трачу время на мысли, что могу быть кем-то другим, кроме осторожным. Все, о чем я думаю, это то, что я должен вытащить ее из этого, даже если это убьет меня.

Я продолжаю думать об этом и поднимаюсь по лестнице с оружием наготове. Я запираю за собой дверь, хотя она не надежна. Как и входная дверь, она готова упасть с петель.

Тени движутся за окнами, пока я подкрадываюсь к двери.

— Зайди и посмотри, — говорит голос, который, как я теперь узнаю, принадлежит Федерико.

Он здесь. Я должен был знать, что он придет и попытается прикончить меня сам.

Не в его стиле посылать своих людей, когда мои руки еще согреты кровью его брата.

Когда дверь открывается, я целюсь и стреляю в головы входящих мужчин. Я получаю четыре из них, прежде чем элемент неожиданности исчезнет, и мне придется укрыться.

Цель — выманить их из дома. Вернее, дальше от подвала.

Если я смогу это сделать, она будет в безопасности.

С этими рассуждениями я вылетаю в окно и открываю огонь по оставшимся мужчинам. Я насчитал десять, но темно, и я не могу всех разглядеть.

Я прячусь за деревом и стреляю оттуда. Они стреляют в ответ, и впервые за свою долгую карьеру силовика я не уверен, что смогу это сделать.

Мужчины бросаются на меня, заманивая в бой, из-за чего я теряю из виду входную дверь.

Внезапно мы превращаемся в столкновение ударов руками и ногами, пока я борюсь за то, чтобы остаться в живых и защитить ее — мою девочку.

Это приятная мысль, которая меня на мгновение одурманивает. Это дает мне силы. Моя мать рассказывала мне истории о том, как она встретила моего отца. Она сказала, что это была любовь с первого взгляда. Я никогда не верил в это. Я так и не понял, пока три дня назад не встретил Теннесси Паттерсон.

Я поверил в это тогда, потому что испытал это.

Собрав все внутри себя, я убиваю первых двух парней. Когда они терпят неудачу, я стреляю еще в двоих и поворачиваюсь назад, чтобы выстрелить в первого, чтобы гарантировать, что они никогда больше не сдвинутся с места.

Я достаю другой пистолет и стреляю из обоих.

Спустя несколько мгновений передо мной остались только мертвецы.

Но где Федерико?

— Черт возьми, Федерико! — кричу я. — Выходи и встреться со мной!

— Прямо здесь. Я здесь, — отвечает он нараспев и, к моему ужасу, выходит из коттеджа вместе с Теннесси, приставив к ее голове пистолет.

Слезы текут по ее щекам, блестя на ее красивом лице в лунном свете.