- Может вы расколетесь и поставите меня в известность насчет того, что происходит? - осведомился я, - Неужели у вашего приятеля стало привычкой регулярно закатывать истерики посреди шоссе? Может быть сегодня у него появились какие-то особые на то причины?

- Ронни очень переживает, - пояснил Девис. - Нам сообщили, что двое наших друзей попали под обстрел.

Ну, ко мне эта информация отношения не имела. По крайней мере, никаких друзей у меня тут не было и быть не могло.

- Лично я, amigo, сегодня ни в кого не стрелял, - развел я руками.

- В них стрелял индеец по имени Пит. Ронни полагает, что это произошло по вашей вине.

Я заморгал глазами, пытаясь вычислить, что же произошло, но единственный мыслимый ответ выглядел настолько абсурдным, что даже не хотелось упоминать о нем. Но не успел я что-либо сказать, как вдалеке показалась машина, она шла от побережья. Девис схватил за руку Смита, я взялся за другую руку, и нам кое-как удалось доставить пострадавшего к фургону, где мы прислонили его к борту и дружелюбно поддерживали, пока туристская парочка в "линкольне" не проехала мимо. К этому времени он, впрочем, уже смог стоять без подпорок.

- Ничего не понимаю, - сказал я рыжебородому. - Надо полагать, что под друзьями вы имеете в виду агентов, которые вели слежку за мной и теми, с кем я вступал в контакт.

- Ну, да. В таких случаях оперативники и машины меняются очень часто, но эти двое проделали весь путь от Руперта...

- Ясно. Я так и думал, но просто решил особенно не проявлять любопытства. Но раз они должны были следить за мной, как же их угораздило столкнуться с Питом?

Девис хотел было что-то сказать, но тут негодующе затараторил Ронни:

- Они же не могли проехать мимо человека, позволив ему вот так взять и умереть под откосом после того, что вы с ним сделали.

Я с удивлением уставился на аскетическое лицо Смита, глаза которого горели фанатизмом - если, конечно, это был фанатизм.

Иногда у меня возникает неприятное ощущение, что весь мир функционирует совсем на других частотах в отличие от тех, которые предписаны Маку и группе трудяг-агентов вроде меня.

Так или иначе, в районе Хейнса оказалась пара хорошо обученных оперативников. Им, как и мне, наверное, было сказано, что от их успеха во многом зависит благополучие нашей страны. Но вместо того, чтобы как следует выполнять порученное им задание, они вдруг отвлекаются на оказание помощи постороннему человеку в покореженной машине.

Впрочем, по правде сказать. Пит тут не был совершенно уж посторонним, что верно, то верно. Он был известной величиной. Его уже вычислили или должны были вычислить. У них была неделя на то, чтобы собрать на него материал, разослать его снимки, и, когда потребуется, спокойно его арестовать. Они ничего не выиграли бы от личной встречи, зато могли очень крупно проиграть, если бы что-то пошло не так, как хотелось бы. Но они все же решили с ним пообщаться - и неудачно.

Словно почувствовав, что у меня на уме, Ронни резко сказал:

- Это вы столкнули его с шоссе, а потом уехали. Кто-то должен был им заняться.

- Почему?

- Но разве можно допустить, чтобы человек вот так валялся в разбитой машине... Не имея возможности пошевелиться.

- Похоже, у него все же возникла такая возможность, - перебил я Ронни. - Получается, что он все-таки смог высвободить, по крайней мере, руку, чтобы выстрелить. Ваши друзья должны были иметь это в виду. Почему, по-вашему, я взял и уехал? А потому что без необходимости я не вступаю в поединок с ранеными гризли, особенно если у меня есть задание поважней. Вы же сами мне говорили, что у меня крайне важное задание, верно?

Ронни попытался было сказать что-то гневное, но вздохнул и замолчал. Он испепелил меня взглядом, повернулся и, немного пошатываясь, кое-как добрел до кабины фургончика, залез туда и хлопнул дверцей. Он опустил стекло и высунул руку.

- Поехали, Лес, - сказал он напарнику. - Зачем без толку тратить время на этого типа.

- Минуточку. - Девис посмотрел на меня и сказал: - Судя по сообщению, тот человек находился не в разбитой машине. Он выбрался из нее и отполз в кусты, где залег с оружием в руках. Когда ребята стали искать его, он подпустил их поближе и открыл огонь. Один получил пулю в голову и потерял сознание. Когда очнулся, то увидел, что и его напарник, и этот Пит мертвы. Ему удалось добраться до своей машины и связаться с нами по рации.

- А теперь вы мчитесь к нему, чтобы подержать его за руку?

- Он тяжело ранен, - вспыхнул Девис. Я поглядел на часы и сказал:

- Сегодня в девять вечера вы должны забрать у меня важный материал в городишке под названием Бивер-Крик. Вы не успеете, если вернетесь почти к самому Хейнсу, да еще будете объясняться с врачами и полицейскими.

- Я знаю. Потому-то мы и остановились здесь. Попробуйте отложить контакт до завтрашнего утра. Сейчас некому приглядывать за вами и теми, кто передаст вам сведения, а нам надо знать про здешних агентов-коммунистов. Придумайте какой-нибудь предлог, чтобы перенести встречу на завтрашнее утро.

- А где мы встретимся с вами?

- Придумаем что-нибудь - скажем, на шоссе. Остановитесь выпить кофе в "Энтлерс лодж", к востоку от Тока, в Аляске. Там вы снова проходите через контрольно-пропускной пункт на границе. Там развилка, направо на Фэрбенкс, налево на Анкоридж. Вы поедете налево, как, собственно, и планировали. Стоянка миль через пятнадцать. Постарайтесь быть там часов в девять. Мы будем ждать. Выпустите собаку побегать, как обычно, а потом уже пойдете в кафе. Дайте нам пятнадцать минут, а потом перед отъездом снова выпустите его. После этого мы займемся и Анкориджем, и упакуем все, как положено, и перевяжем розовой ленточкой. Договорились? - "форд" нетерпеливо загудел, Девис посмотрел на кабину и сказал: - Иду, Ронни.

- Ладно, - сказал я, - только не забывайте об одном. - Пит вряд ли открыл бы огонь по двум добрым самаритянам. Раз он стрелял, он явно знал, кто они такие. Возможно, он не поверил в их добрые намерения и решил, что они идут его прикончить. А может, он просто старался как-то отомстить мне. Но самое главное, он опознал их, а значит, и про вас кое-кому тоже известно. Поэтому будьте очень осторожны. А теперь идите, пока ваш приятель совсем не расклеился.

Они уехали, после чего я тоже сел в машину и двинулся к Хейнс-Джонкшен, месту, где ведущее от парома шоссе вливается в аляскинское шоссе. Я ехал и думал, что бы такое сочинить, чтобы сорвать вечернюю встречу, не вызвав никаких подозрений. Я зря старался. Жизнь уже сама побеспокоилась об этом.

Миль за пятнадцать до перекрестка я увидел заляпанный грязью "кадиллак". Он осел на левую заднюю полуось - словно лошадь, попавшая в трясину, а левое колесо, тормозная колодка, а заодно и часть оси лежали рядом.

Когда я приблизился, из машины выскочила фигурка в желто-коричневом вельвете и стала махать мне рукой, чтобы я остановился.

Все вышло так, словно я заранее это рассчитал. Понадобилось два часа, чтобы отбуксировать машину Либби в городок, что лежал дальше по дороге. Не столько городок даже, сколько горстка домов вокруг шоссейного перекрестка - унылое пустынное место. Затем пришлось договариваться о присылке запчастей аж из самого Анкориджа. После того как были сделаны все необходимые телефонные звонки, стало настолько поздно, что я мог снова пуститься в путь, не опасаясь, что окажусь на месте ко времени контакта.

В Бивер-Крике мы оказались, когда уже стемнело. Затем канадские чиновники после необходимых проверок официально выпустили нас из своей страны. Мы оказались в своеобразном чистилище, поскольку аналогичные процедуры с американской стороны совершались только в Токе, а до него нужно было ехать еще миль сто.

Пограничный городишко был немногим больше, чем Хейнс-Джонкшен, а может, и меньше. Несколько магазинчиков было расположено у шоссе, не иначе как для компании таможенной службы, чтобы ее сотрудники не очень скучали долгими зимними вечерами. Мотель мы нашли без труда, поскольку он в округе был единственным. Как и многие другие здешние мотели, он казался изготовленным на заводе, где делают домики на колесах, и собран из отдельных таких блоков. Может, так оно и было. Короче, это было длинное, узкое, похожее на железнодорожный состав сооружение, крытое белым рифленым железом.