— Конечно, кроха!

Расстилаю постель и скидываю лишние подушки на пол, как вдруг сильные руки обнимают меня за талию и тянут назад.

Господи, у Сворского просто бешеная скорость!

Потому что расслабление он видит только в одном.

Дан прижимает меня к своей груди и счастливо вздыхает, утыкаясь губами мне в макушку.

— Обожаю такие спокойные вечера, — шепотом говорит он, на что я хихикаю и разворачиваюсь в его объятьях. Смотрю прямо в глаза и не могу сдержать себя. Целую своего шикарного парня в губы и притягиваю еще ближе. Теснее.

— Чего хочет моя кроха?

— Тебя, — произношу прямо в поцелуй. — Только тебя.

— Тогда позволь мне дать тебе это.

Он толкает меня к кровати, отчего я неловко взмахиваю руками и заваливаюсь спиной на матрас. Недовольно смотрю на Сворского, но уже через секунду взгляд мой меняется. Становится более ярким и откровенным.

Слежу за каждым движением Дана: как он медленно снимает с себя чистую футболку, как зачесывает мокрые волосы назад, как стягивает с себя пижамные штаны, оставаясь лишь в одних боксерах.

Вижу на правом плече парня свой след от укуса. Мой первый раз в памяти навсегда.

Черт! Сколько раз я видела его таким? Тысячу? Миллион раз?

Но каждый раз для меня как первый. Испытываю это чарующее чувство внутри себя и изнываю от желания. Хочу смотреть на Дана часами. Запоминать каждый сантиметр его кожи и впитывать все его поцелуи и прикосновения.

Он для меня — всё, как и я для него.

Черт, он может отдать все ради меня.

— Ты такая красивая, Ната, — тихо произносит, упираясь коленом в край кровати, и уже через мгновение оказывается прямо надо мной. — Почему с каждым разом ты выглядишь все прекраснее и прекраснее?

— Прекрати смущать меня, — прикрываю глаза и кусаю губы, из-за чего парень улыбается и быстро чмокает меня в щеку. А после оказывается меж моих ног и помогает мне снять майку и кружевные трусики.

Дан всегда доводит до исступления своими прикосновениями и ласками, но сегодня он особенно нетерпелив. Выцеловывает мои ключицы и грудь, оставляя укусы. Дразнит киску и специально не касается нуждающегося в прикосновениях клитора.

Сворский ловит каждое мое хныканье и нуждающиеся стоны. Шепчет разные пошлости на самое ушко и не дает мне кончить раньше времени. Дан знает, что я на грани, но каждый раз отстраняется от меня и с улыбкой смотрит в глаза.

— Так не честно, — упрекаю парня, хватаясь за его плечи и вонзая в них свои ногти. И он этим наслаждается.

— Правда, что ли?

— Прекрати издеваться и трахни меня!

— А волшебное слово?

— Ты выводишь меня из себя, да? — спрашиваю, на что он пожимает плечами и толкается своим пахом в мою истекающую киску. — Черт, пожалуйста, Дан. Я хочу тебя.

— Насколько сильно?

— Насколько это возможно.

Сворский спускает свои боксеры ниже и проводит головкой члена по моим складочкам, специально задевая чувствительный клитор. Видит, как я прикусываю губу и прикрываю глаза, ожидая дальнейших действий. И он не заставляет ждать.

Медленно погружается в меня и замирает на пару секунд, чтобы чмокнуть в кончик носа и вновь коснуться моего клитора. Взвизгиваю в ответ от ощущений и выгибаю спину.

— Двигайся, пожалуйста, Дан, — молю срывающимся голосом.

— Знала бы ты, как сильно я люблю, когда ты умоляешь меня о подобном, — он прерывисто выдыхает и выходит из меня, чтобы вновь двинуться вперед и запечатлеть то, как я испускаю стон и тянусь к нему навстречу. — Это лучше любого искусства. Ведь ты и есть искусство.

— Боже, Дан, — еле выговариваю и подмахиваю бедрами, насаживаясь на его член.

Каждый из нас находится на грани оргазма, который внезапно обрушивается на наши изнуренные страстью тела. Богдан бережно удерживает меня в своих объятьях и шепчет слова поддержки и любви.

А я просто глажу его по щеке. И смотрю в ответ с невероятной любовью в глазах на парня, который сделал мне предложение. Выйти замуж. За Сворского. Такое мне даже во снах не снилось.

— Хорошо, выпустили пар. Перезарядились, — ищу взглядом свои трусики. — Теперь нужно подумать о нашем будущем медовом месяце.

— Ты просто неисправимая девчонка, — Дан наигранно постанывает и валится на постель, а я с хлопком кладу ему на живот глянцевый журнал.

— Это ты меня замуж позвал!

— Ой, прости! А ты так сильно не хотела? — Сворский прикладывает ладонь к груди и издевательски хмылится.

— Говнюк! — подбираю с пола всю свою одежду и одеваюсь.

— Но любимый!

ЭПИЛОГ

ЭПИЛОГ

ГОД СПУСТЯ

— У меня дилемма в выборе фасона свадебного платья, — перелистываю обложки глянцевых журналов, и глаза разбегаются от красоты и роскоши.

— Для меня главное, чтобы тебе было комфортно в платье, — бескомпромиссно замечает Сворский, поглядывая в мои журналы. Хмурится, когда модель платья кажется парню чересчур абсурдной. — Хотя, если выбирать, я не откажусь от корсета, — впечатывается грудью в мою спинку, наглядно оказывая давление неудобного фасона наряда. — Чтобы медленно его развязывать, — воркующе шепчет мне на ушко, якобы продолжая изучать модели свадебных платьев. — Для того, чтобы после, — Дан внезапно отстраняется, — долго тебя трахать, — и бешено врезается грудью в мою ослабшую спинку. Взвизгиваю, как дикая, и возмущенно шлёпаю этого провокатора журналом по макушке.

— Ты пошляк, Дан! — перебираюсь на пустующее кресло. Подальше от голубоглазого весельчака. — И вообще, надень трусы!

Богдан высокомерно хмыкает на эту вопиющую просьбу, но слушается меня. Прячет своего дружка и прикрывает свою сексапильную задницу.

— А что? Брачная ночь — это начало семейной жизни и должна пройти идеально. С момента выхода из дома и до нижнего белья, которое я обязательно с тебя сниму, — взгляд Дана загорается похотью и обволакивающе скользит по моему телу, пуская табун мурашек.

— И вообще, жених не должен видеть невесту в платье до свадьбы. Вроде примета плохая, — Сворский насупливается и с некой тревожностью смотрит на раскрытый журнал на моих коленях, в который невольно заглянул.

— Это всего лишь примерные модели, но по ощущениям я хочу, чтобы платье обнимало мое тело, как твои крепкие объятья, — в блаженстве растекаюсь лужицей от восхитительной мысли.

— Тогда к алтарю ты пойдешь голая, а я тебя там обниму, — бровки парня дерзко подергиваются, и меня простреливает волна стыда.

— Сворский! — прячу свои пылающие щеки за журналом, испытывая небывалые ощущения от бессмысленно-комфортной беседы. Ведь только поистине с близким человеком можно позволить себе такие интимные шутки.

— Что ты подаришь мне на нашу свадьбу? — Дан поднимается с дивана и берет с пола бежевую коробку, в которой хранится идеальный смокинг для моего мужчины.

— Себя, — порывисто подлетаю с кровати и следую за женихом. — В красивом нижнем белье, — обнимаю Сворского за талию и вжимаюсь грудью в каменную спину парня. — Как сладкая конфетка в сексапильной обертке, — завлекающе трусь сиськами, заставляя стойкого мужчину трепетать. Ручонки предательски дрожат. Упаковочная бумага отчаянно шелестит под трясущимися пальцами, что скользят по воротнику и лацканам пиджака.

— А ты мне что подаришь? — привстаю на цыпочки, заглядывая парню за плечо. Смокинг цвета вороного крыла нереально контрастирует в белоснежной коробке.

— Тоже себя, — выдает Дан, не обращая внимания на мои сдвинутые к переносице бровки. Нравится ему издеваться!

— Нельзя передаривать подарки, — лбом стукаю жениха в спину, вышибая из стальной груди обрывки передавленного смеха. Сворский аккуратно достает пиджак и на расстоянии вытянутых рук придирчиво рассматривает.

Теперь мой ход застать врасплох и пошатнуть непоколебимость голубоглазого черта!

— Как представлю тебя в этом костюме, плотно облегающим твое шикарное тело, сразу мокну... — губами зажимаю его мочку и сладко массирую, срывая с пересохших уст любимого безвольный стон.