- А знаешь,- неожиданно тихо заговорил он.- Пожалуй, ничего не случится, если я последний раз развлекусь с тобой. Я всегда любил пожёстче, а ты как последняя монашка всё динамила, а сейчас у тебя и выбора нет.- Он говорил все это снимая свои штаны. Я увидела через трусы его вставший член.

Меня затрясло от ужаса и отвращения. Я попыталась вразумить Колю:

- А как же те люди, которым ты должен? Вряд ли ты сможешь отдать долг, если я буду выглядеть неприглядно. Еще и Карина здесь. Ты же её любишь.- Я старалась приводить любые аргументы, чтобы хоть какой-то сработал на парне, и он отступился от своей идеи.

- Ничего, ничего, всё будет красиво.- Коля уже не обращал на мои слова внимания, а только бормотал себе под нос.- Всё тихо… спокойно…никто не заметит…

Насколько позволили наручники я попыталась отползти, но всё было тщетно. Мужчина навис надо мной всем телом, его руки дрожали, но он пытался справиться с застежкой на моих джинсах. Решив сражаться до последнего, я попыталась ударить его ногами, но, с удивительной для своего состояния ловкостью, Коля перехватил мои ноги и прижал своими к матрасу. Отчаяние заполняла мою душу, не давая здраво мыслить и дышать полной грудью. Мне не хотелось сдаваться так просто. Хотелось нанести хоть какой-то вред обидчику и, как оказалось, насильнику. Поэтому стоило Коле только вновь наклониться поближе ко мне, как я свободной рукой резко ткнула пальцами ему в глаза.

- Ааа долбанная сука,- завопил от боли бывший, вскакивая с меня.-Я еще по хорошему с тобой хотел, но ты, тварь, этого не достойна.

Сразу после этой фразы я ощутила удар по ребрам. Он прошел вскользь, но заставил скрючиться в приступе кашля. Я подумала, что этим и отделаюсь. Но, Боже, как же я ошиблась. Зрение к Коле быстро вернулось, и вместе с бранью на меня обрушился шквал беспорядочных ударов. Он бил, вымещая на мне всю свою злость и неудовлетворённость. Удары сыпались беспорядочно: по животу, ногам, груди. Я старалась отвернуться и прикрыться как могла. Коля словно не уставал, а только раззадоривался, бил всё сильнее и сильнее. Во рту стоял привкус крови, всё тело превратилось в боль. В какой-то момент удар Колиной ноги пришёлся прямо по голове. И только после этого реальность стала терять очертания, я поняла, что больше не могу… Лишь где-то на краю своего угасающего сознания я отметила крики и топот множества ног. Но это уже меня не касалось.

Темно … Холодно… Ничего не хочется. Всё теперь кажется таким незначительным. Это и есть смерть? Но почему же так грустно? Словно я не сделала чего-то важного, словно я оставила того, кого не могу отпустить. Точно… Марк. Он, наверное, переживает. Я так и не познакомилась с его родителями. Уверена, они замечательные люди, которые вырастили такого прекрасно сына. А я так мало говорила, как сильно его люблю. В сознании всплыло его лицо, сверкающее от счастья, когда я впервые неуверенно призналась в своих чувствах. Он тогда был таким красивым, таким родным. Почему я каждый день не говорила ему это простое слово? Ведь это ничего мне не стоило, но делало его таким счастливым. Всё моя неуверенность в себе и боязнь быть отвергнутой виноваты. Сейчас бы я всё отдала, чтобы сказать «люблю». Потратила столько времени и сил, чтобы услышать хоть одно ласковое слово от человека, которому была не нужна. И так мало времени провела с тем, кто действительно дорожил мной, всегда делал первый шаг, заботился обо мне. Не потому, что я чем-то это заслужила, а потому, что я- это я. Стало еще холоднее, еще тоскливее.

А как же мама? Интересно, узнает ли она правду? Что будет чувствовать? Будет ли винить себя? Не хочу, чтобы она сильно переживала. Обидно конечно, что она так поступила, но теперь это не имеет значения. Я всё равно люблю её.

Так я и плавала с бесконечности своих мыслей и воспоминаний. Но даже они становились всё более размытыми и далекими. Холод всё больше завладевал моим сознанием. Но внезапно где-то на краю этой бесконечной темноты я скорее почувствовала, чем увидела, искорку света. Маленькую, неуверенную, но вселяющую в меня надежду. Может я еще жива, и у меня еще есть шанс увидеть Марка, сказать, как сильно я люблю его. Что есть мочи я стала барахтаться в вязкой темноте, стараясь приблизиться к свету.

***

Мерзкое пиканье резануло по ушам и заставило открыть глаза. Вернее, попытаться это сделать потому, что веки упорно не хотели подниматься. Спустя какое-то время безрезультатных попыток глаза немного приоткрылись, но я тут же застонала. От яркого света голову пронзило нестерпимой болью.

- Лерчонок,- неуверенный дрожащий голос Марка заставил превозмогая боль приоткрыть глаза, которые сразу же стали слезиться, но я не обратила на это внимания.

Я с трудом повернула голову в сторону голоса. На стуле рядом с кроватью сидел Марк. Он словно постарел лет на десять за это время. Мужчина весь осунулся, лицо посерело, глаза покраснели и опухли, а под ними залегли черные тени, обычно ухоженная щетина отросла, а волосы находились в полнейшем беспорядке. Но самое пугающее- глаза. Шквал эмоций в ни накрыл меня с головой, не давая сделать вдоха: тоска, боль, вина, отчаяние, любовь и робкая, еле заметная надежда. Как один человек может вынести столько эмоций.

- Ты правда очнулась? – Марк не явно не верил собственным глазам.

- Да,- постаралась уверить я любимого, но изо рта вырвался только жалкий хрип.

В глазах босса загорелось облегчение. Мне даже показалось, что я заметила слезы. Мужчина уперся лбом в мою ладонь, которую всё это время держал у себя в руках. Через пару секунд, словно опомнившись, он поцеловал мою руку и аккуратно положил её на кровать. Мужчина помог мне сделать глоток из специальной чашки, которая до этого стояла на тумбочке. Все его действия были немного заторможенными, он словно всё еще не верил в реальность происходящего.

- Марк,- предприняла я еще одну попытку заговорить.

- Подожди, я сейчас позову врача.- Он вскочил, чуть не уронив стул, и выбежал из палаты.

Что ж появилось время себя осмотреть. По итогам первой ревизии: голова, грудь, живот, кисть правой руки замотаны бинтами, левую же руку сковывает гипс. Провода отходили от меня к пикающим рядом приборам, вероятно регистрирующим мою жизнедеятельность. Мда, представляю какая я сейчас красавица. На удивление боли я не чувствовала, только неопрятно ныла голова, но здесь, скорее всего, была заслуга капельницы, воткнутой мне в руку.

Долго прохлаждаться одной мне не дали, и в палату вихрем ворвался босс, подгоняющий врача и медсестер. Врач оказался мужчиной лет пятидесяти с доброжелательной улыбкой и мудростью всех поколений в глазах. Он задавал вопросы так, чтобы я могла дать максимально краткий и чёткий ответ. Из его объяснений я узнала, что привезли меня в очень тяжелом состоянии с переломом черепа и ушибом мозга, у меня было сломано два ребра и одно из них повредило лёгкое, перелом руки и трещина в большеберцовой кости были меньшим, если не считать ушибов по всему телу. Когда врач закончил осмотр и отдал все назначения, медицинская процессия удалилась, оставив меня с Марком наедине.

В палате повисла тишина. Босс стоял, отвернувшись к окну, но по его напряженной спине я поняла, что его голова занята тяжелыми мыслями.

- Марк,- Я хотела сказать ему, как сильно люблю и как рада видеть его снова.

- Прости.- Прозвучало тихо, но от этого слово ощутилось еще более тяжело.

- За что ты извиняешься? – Я не понимала в чём может быть виноват Марк.

- Я опоздал, не смог тебя защитить.- В голосе мужчины была океан вины и самобичевания. Он тонул в нём и не хотел спасаться.- Если бы я настоял и поехал с тобой, всего этого бы не произошло, ты бы сейчас не лежала вся израненная в больнице. Или если бы усердней искал тебя… Я бы мог найти больше людей для твоих поисков, или хотя бы изначально найти кого-то, кто бы приглядывал за тобой.

- Ты стал меньше любить меня из-за того, что я сейчас такая побитая?