— А знаете, Том, — сказал он ему однажды, — я не считал вас человеком, способным падать духом.
— Способным падать духом?.. Вы ошибаетесь, Зах Френ. По крайней мере во мне сохранится всегда достаточно мужества для доведения принятого мной на себя дела до конца. Меня не тревожит переход по этой пустыне, и если я задумываюсь, так только о том, как нам придется возвращаться обратно.
— Разве вы полагаете, Том, что капитан Джон погиб после побега Гарри Фельтона?
— Ничего я не знаю об этом, Зах, так же как и вы.
— Нет, я уверен, что он жив еще.
— Искренне желаю, чтобы вы остались правы. Допустим, однако, что капитан Джон жив, он тем не менее во власти индасов, а где находятся индасы?
— Они находятся там, где они пребывают в настоящее время, Том, и туда именно направится караван, хотя бы и пришлось проболтаться по степи еще в продолжение целого полугодия. Черт возьми! Когда нельзя идти вперед против ветра, идут назад по ветру и все-таки в конце концов попадают снова на настоящую свою дорогу!..
— На море — да, Зах, когда известно, где тот порт, куда идут, но разве известно это в пустынях?
— Во всяком случае, не узнаешь этого, сокрушаясь!
— Я отнюдь не сокрушаюсь, Зах!
— Нет, вы сокрушаетесь, Том, а самое опасное в том, что в конце концов вы не в состоянии будете более скрывать настоящих ваших мыслей. Плох тот капитан, который не умеет скрывать своего беспокойства. Он вызывает подобное же беспокойство и в своем экипаже. Наблюдайте за собой, Том, не ради миссис Брэникен, которую ничто не в состоянии поколебать, но ради белых нашей охраны! Не вздумалось бы им присоединиться к черным…
— Я уверен в них как в самом себе.
— А я лично отвечаю за вас, Том, как за самого себя! А потому не будем говорить о спуске флага, пока целы мачты!
— Кто говорит об этом, Зах, разве один только Лен Боркер?
— О, что касается его, Том, то будь я здесь капитаном, давно бы он сидел у меня в трюме, с ядром на ноге! Пусть он остерегается, однако я не теряю его из виду!
Зах Френ был прав, наблюдая за Леном Боркером. В случае беспорядков среди личного состава экспедиции последние всецело были бы его делом. Он не переставал возбуждать к беспорядкам тех черных, на которых Том Mapикс полагался. Это был один из способов помешать успеху экспедиции. Но Том Марикс и без того не сохранял никаких иллюзий насчет возможности отыскать индасов и освободить капитана Джона. Допуская даже, что караван избрал совершенно правильный путь, направляясь к реке Фицрой, вполне возможно, что какие-нибудь непредвиденные обстоятельства, например усобица между отдельными племенами, принудили индасов давно покинуть землю Тасмана. Закоренелая, вековая вражда, требующая крови, могла вызвать между ними жестокую войну. У этих людоедов война — синоним охоты. Враг — не только враг, он вместе с тем и добыча; победитель съедает побежденного. Этим и объясняются их постоянные столкновения между собой, преследования и кочевания из одной местности в другую на далекие расстояния.
Поэтому теперь надо было точно узнать, находятся ли индасы на своем обычном месте или покинули его, а узнать это можно было только случайно от австралийца, прибывшего с северо-запада.
Отыскать туземца стало задачей Тома Марикса, которому деятельно помогал, в свою очередь, Годфрей, нередко выезжавший на несколько миль вперед, не слушая ни уговоров, ни приказаний миссис Брэникен. Он неустанно совершал разведки в поисках или колодцев, или туземцев; разведки эти были до этого времени безуспешны.
Наконец, 9 марта, приблизительно в половине десятого утра, послышался вдруг крик, состоящий из двух слогов: «куу-и»!
— Туземцы вблизи, — сказал Том Марикс.
— Туземцы? — переспросила его Долли.
— Да, они так перекликаются между собой.
— Постараемся добраться до них, — отвечал на это Зах Френ.
Караван продвинулся вперед, приблизительно на сотню шагов, и Годфрей закричал, что видит двух черных между дюнами, но захватить их представлялось нелегким делом, так как австралийцы убегают от европейцев, едва замечают последних. Замеченные Годфреем дикари пытались укрыться за высокой дюной красноватого цвета, между кустами колючек, но людям каравана удалось окружить их и привести к миссис Брэникен. Одному из них было около пятидесяти лет, а другому, его сыну, около двадцати. Оба они направлялись к станции у озера Вуд, входящей в телеграфную сеть. Вскоре с помощью подарков, главным образом нескольких фунтов табака, удалось приручить их, и они выказали готовность ответить на некоторые вопросы, заданные Томом Мариксом, который тотчас же переводил ответы туземцев. Прежде всего австралийцы указали место, куда они направлялись, что представляло, в сущности, мало интересного. Тогда Том Марикс спросил их, откуда они шли, что являлось более важным.
— Мы идем оттуда, издалека, — отвечал отец, указывая по направлению к северо-западу. — С морского берега?
— Нет… с материка.
— Из земли Тасмана? — Да… с реки Фицрой.
Как уже известно, караван направлялся именно к этой реке.
— Из какого вы племени? — спросил Том Марикс.
— Из племени гурзи.
— Вы — кочевники?
Казалось, туземец не понял, что хотел сказать этим Том Марикс.
— Вы ходите от одного становища к другому? — пояснил Том Марикс — Не живете постоянно на одном месте в деревне?
— Мы живем в деревне гурзи, — отвечал на это сын, который казался довольно понятливым.
— А деревня эта близко от Фицроя?
— Да, в десяти днях больших переходов от того места, где он впадает в море.
Фицрой впадает в залив Короля, и там именно закончилась вторая кампания «Долли Хоуп» в 1883 году. Десять дней пути, обозначенные молодым человеком, указывали на расположение деревни гурзи приблизительно в расстоянии ста миль от морского берега.
На это указал Годфрей на подробной карте Западной Австралии, на которой нанесено было течение реки Фицрой на протяжении двухсот пятидесяти миль от истока ее в неизвестной местности земли Тасмана.
— Знаете ли вы племя индасов? — спросил тогда Том Марикс туземцев. При произнесении этого слова в глазах отца и сына промелькнули как бы искорки.
— Очевидно, индасы и гурзи — два враждебных племени, которые ведут постоянные войны, — заметил Том Марикс, обращаясь к миссис Брэникен.
— Весьма вероятно, — отвечала Долли, — возможно, что этим гурзи известно, где находятся в настоящее время индасы! Расспросите их об этом, Том Марикс, и постарайтесь получить от них возможно более точный ответ. От него зависит успех наших поисков.
На вопрос Тома Марикса последовал вполне ясный ответ, что племя индасов находилось в то время в верхнем течении Фицроя.
— В каком расстоянии от деревни гурзи находятся они? — спросил Том Марикс.
— В расстоянии двадцати дней пути, направляясь к восходящему солнцу, — отвечал на это молодой.
Расстояние это, переведенное на карту, указывало становище индасов в двухстах восьмидесяти милях от того места, на котором находился караван.
— Часто ли воюет ваше племя с племенем индасов? — продолжал Том Марикс.
— Вечно! — отвечал на это сын.
И одновременно тон его ответа, и жесты, его сопровождающие, — все вместе указывало на свирепость этих людоедов.
— И мы будем преследовать их, — добавил к сказанному отец, челюсти которого прыгали от ярости, — и победим их тогда, когда не будет с ними белого начальника, который помогает им своими советами.
Можно было представить себе то волнение, которое охватило миссис Брэникен и всех присутствовавших, когда Том Марикс перевел им этот ответ. Этот белый начальник, столько уже лет пленник индасов, был, несомненно, капитан Джон!
Удовлетворяя настойчивым требованиям Долли, Том Марикс предложил еще ряд вопросов обоим туземцам. Они в состоянии были передать, однако, совершенно поверхностные сведения по отношению к белому начальнику. Они заверяли, однако, что три месяца тому назад, при последней битве гурзи и индасов, он находился еще во власти последних.
