Так что это не кризис — это очередной Рубикон. И паспорт явно намекал мне на это.

Всё предыдущие, аттестаты, дипломы, военный билет (исключение наверное составляет только свидетельство о браке), были получены по необходимости и под давлением внешних факторов.

Наверное настал момент вырваться из осады и попробовать взять штурмом

какую-нибудь высоту.

— Пойдём уже обмоем наши пропуска во взрослую жизнь. — прервал я свои размышления.

— Я уже вызвала такси. Если что зависнем потом у меня. Чтобы мать не ругалась. — ответила Инга.

— Вот за это я тебя обожаю. Всегда есть план. Похоже наш транспорт прибыл. Загружаемся. — легко согласился я.

А у меня впервые за многие годы плана не было. И это мне нравилось.

Вселенная никогда не оставляет человека без присмотра. Ежесекундно отслеживает желания и поступки. Стоит только поддастся унынию, как хитрая и расчётливая дама подбросит тебе ещё поводов для грусти. Все наши желания материальны. И наоборот, если ты по настоящему счастлив, ничего не сможет омрачить твоё существование. Даже на первый взгляд неприятные события, обернутся прибылью и удачей.

Не зря уныние включено в перечень основных человеческих грехов. Ведь сквозь слёзы сложно увидеть массу возможностей, которые предоставляет жизнь. А если всё начинает срываться, нужно задуматься. А надо ли двигаться в том направлении? Возможно стоит оглядеться по сторонам, поискав другой путь.

Особенно, если ты всё делаешь на совесть. Правильно и не ленишься. Но результата нет. Следовательно это не твоё. Нужно не переживать, а просто осмотреться. Сменить течение, а не грести против.

К сожалению в обществе такая точка зрения расценивается негативно. Кто-то называет это слабостью, кто-то трусостью. Другие считают тебя улиткой, которая не хочет выходить из зоны комфорта. Наверное борьба с ветряными мельницами всегда будет овеяна романтическим ореолом рыцарства.

Я всю жизнь хотел комфорта и счастья. И у меня получалось. Даже в самых отдалённых гарнизонах мы с женой умудрялись создавать уют для себя, а позднее и дочери.

Правда основные переезды пришлись на дошкольный период. В относительно взрослый период дочери мы меняли дислокацию дважды. Не обошлось без маленьких трагедий, но в целом Инга спокойно воспринимала необходимость смены гарнизонов.

Последним местом службы, а так же домом, стал Санкт — Петербург. Поэтому с двенадцати лет Инга могла называть считать себя полноправным жителем культурной столицы. Впрочем этим она увлечённо и занималась. Без зазрения совести и с юношеским максимализмом.

Поэтому поехали мы не в тихий кабачок, а в крошечный бар во дворе Дома композиторов. Прибежище художников и творческой интеллигенции. Где можно было культурно напиться, дискутируя на тему «Кто лучше, Шишкин или Куинджи». Впрочем эти споры обычно не успевали заканчиваться ввиду технического поражения обоих сторон.

— Мило, а места будут? — спросил я у дочери.

— Конечно, мы же не вечером туда едем. Днём там тихо. И уютно. — улыбнулась своим мыслям Инга.

— Ладно, посмотрим. Если не получится, то следующий выбор за мной. — поставил я свои условия.

— Пойдёт. — согласилась дочь.

Поездка проходила молча. Я бесцельно размышлял. Сознание просто перебирала приятные образы. Чувство покоя и расслабленности заполнило меня полностью. Впервые за много лет, я почувствовал лёгкость. Словно начались новогодние каникулы. И скоро папин друг, переодевшись Дедом Морозом, подарим мне настоящий автомат.

Мне и правда его подарили, но эта была реплика. Пневматическая винтовка. Но я радовался, как будто это настоящий Калашников. Ребёнку много и не надо. По баночкам пострелять.

Правда АК-101 серии мне тоже дарили. На время командировки в Сирию. И даже пострелять пришлось. Далеко не по баночкам. Два раза, но я запомнил их надолго. Посттравматическим синдромом не обзавёлся, но ощущения значимости оружия приобрёл. Экипировки тоже. Благо с ней проблем не было. Наёмники с пониманием отнеслись к моему новому увлечению. А трофеев у них было полно. Поэтому мне не раз перепадала благодарность в натуральном виде за спасение их товарищей.

Три месяца в перерывах между медицинской деятельностью, я тщательно чистил автомат от песка. Перебирал патроны, заново снаряжая магазины. Отбраковывал битые, чтобы не было перекоса. Сначала привыкал, а потом чувствовал себя не уютно без бронежилета. А так же каски, разгрузки и хотя бы пистолета.

И творение гениального оружейника меня не подвело. Бронежилет ответил взаимностью, каска прикрыла в трудный момент, а пистолет тоже поучаствовал в заварушке. По дороге в аэропорт мы наткнулись на засаду. Командировка уже закончилась, осталось только вернуться на родину. Но у местных парней были другие планы.

Отстреливаться пришлось всем. Повезло, что опытная разведгруппа оперативно отыскала миномётную точку. А молодой оператор мастерски накрыл расчёт орудия взрывом дрона, снаряжённого пластидом и ста граммами подшипников.

Остальных сынов пустыни пришлось ковырять крупнокалиберными пулемётами Тигров при нашей скромной поддержке. В смысле вспомогательного персонала. Десяток техников, пять врачей и три менеджера. Последние на удивление не изображали страусов. Они весело просаживали боезапас. У меня даже сложилось мнение, что управленцы воспринимали произошедшее, как работу аниматоров. Весёлое сафари. Отчаянные ребята.

Самое забавное, что справились. Продержались до прилёта вертолётов. Небесная кавалерия прошлась по позициям неуправляемыми ракетами, а после как в тарые добрые времена прикрыла огнём пулемётов.

Невосполнимых потерь не было. Много легко раненых и один потерял ногу. Не повезло Сергею. Первый и пожалуй единственный удачный выстрел из миномёта лишил его левой ноги.

Я был ближе всех и оперативно перетянул жгутом бедро. Потом передал его коллегам. Они его подлатали в машине. Так уж вышло, что я со своей паранойей единственный из врачей не расставался с оружием. И не снимал каску, а так же броню. Вот такой я оказался дальновидный человек. Для меня это был второй бой. Первое боестолкновение мною практически не запомнилось. Я забился под броню и лупил очередями в сторону горизонта. Всё обошлось, но осадочек остался. Пришлось взяться за ум.

Вообще то это моя сильная черта. Рационализм, переходящий порой в одержимость. На этом фоне у меня всегда было мало друзей. Не легко довериться чужому человеку. Правда со стороны не заметно. Очень легко я общаюсь с людьми. Но это разные вещи.

Столь не своевременные воспоминания вряд ли посетили бы меня сегодня. Если бы не одна встреча.

Покинув такси, мы уверено двинулись в направлении кафе. Места и правда были. Виновата летняя жара. Поэтому внутри никто не хотел сидеть. Кроме одного мужчины. Подозрительно знакомого. Навевающего не самые радужные мысли.

Подойдя ближе, я убедился, что память на лица меня не подводит. Тот самый боец из частной военной компании, потерявший левую ногу вольготно расположился за плетённым столиком. И попивал вино из высокого бокала.

Невысокий, рыжий и круглолицый. Он не выглядел опасным человеком. Приплюснутый нос и раскосые глаза, вкупе с кривыми ногами, вообще делали его похожим на монгола. Чуть полноватая фигура дополняла образ добродушного азиата. Огненная грива волос такого же цвета брови выбивались из образа черноволосых детей степи.

Кстати о ногах. Обе были на месте. Сергей бодро отбивал ритм играющей композиции. И не похоже было, что вторая являлась протезом.

Нет. Скорее всего я обознался. Условный Сергей не постарел. Совсем. Скорее наоборот. Он выглядел моложе. Значительно моложе.

С другой стороны, условия командировки были не сахар. Трудно удивляться, что обслуживающий персонал и военные не блистали свежестью. Но различия были слишком велики.

«Явно обознался. На земле девять миллиардов людей. Третья часть из них азиаты. А азиаты для белого человека все на одно лицо. Подумаешь рыжий. Просто подкрасился» — успокаивал я себя.