– У меня все прекрасно, – сказал он.

– Да? – усмехнулась она. – И поэтому у тебя такие круги под глазами? Джилли Уилкокс рассказала мне, что у вас в доме разбили стекло.

– Да, нам запустили кирпич в окно. Что поделаешь – издержки профессии.

– Да, похоже, толпа жаждет крови, – заметила Салли. – Видишь, как на тебя все смотрят?

– Пускай смотрят. Лишь бы детей не трогали.

– А кто позаботится о тебе, Джонни? – спросила Салли, снова дотронувшись до его плеча. – У тебя на шее дом, двое детей и эти ужасные клиенты!

Джон стиснул зубы. Как убийственно можно в нескольких словах обрисовать жизнь человека! Поежившись от пронизывающего ветра, он перевел взгляд на поле, чтобы сосредоточиться на игре. Тедди одинаково хорошо играл и в нападении, и в защите. Он бегал, как заведенный, пытаясь отобрать мяч у противников.

– А кто эта странная незнакомка? – донесся до него голос Салли.

– Какая незнакомка?

– Да вон та серая мышка, которая пришла болеть за вашего сына. Похоже, ваша собака ее хорошо знает.

Джон проследил за направлением указательного пальца Салли, и взгляд его наткнулся на Кейт Хэррис, которая с горящими глазами следила за игрой. На ней было то же зеленое пальто, что и в тот вечер, когда состоялся их долгий и болезненный разговор. Она не сводила глаз с поля и судорожно сжимала руки в замок, словно сильно переживая или, возможно, просто пытаясь согреться. Когда подбежавший Брейнер стал радостно возиться с Бонни, Кейт наклонилась и чмокнула его в нос.

Увидев Кейт, Джон не мог сдержать улыбки – такова была его первая непроизвольная реакция. Однако в следующую же секунду он недовольно нахмурился: что делала эта женщина на матче его сына Тедди?

– Извини, Салли, я должен тебя покинуть, – сказал Джон и зашагал по направлению к Кейт.

– Ничего, ничего, – ответила Салли удалявшейся спине Джона.

Когда он подошел к Кейт, Бонни с Брейнером радостно запрыгали вокруг него. Кейт обернулась, и он увидел, что в ее глазах сияла надежда.

– Брейнер помнит меня, – произнесла она.

– Да, похоже на то, – сквозь зубы процедил Джон.

– Или даже не столько меня, сколько Бонни. По-моему, они очень подружились. Я бы даже сказала – влюбились друг в друга. Вы заметили, как…

– Кейт, что вы здесь делаете?

Кейт опустила глаза и неопределенно хмыкнула.

Джон вовсе не считал ее серой мышкой. Таким женщинам, как Салли и Тереза, никогда было не понять этой тихой, неброской красоты. Милая, маленькая, чуткая женщина. Он ничего не имел против нее, но она находилась сейчас там, где не должна была находиться.

– Так что вы все-таки здесь делаете? – резко повторил Джон.

– Смотрю, как играет Тедди, – ответила Кейт.

– Но с какой стати… – только не лгите мне, ладно? Вы знали, что я приду, и тоже решили явиться, чтобы опять меня обрабатывать? Вы думаете, я забыл нашу последнюю встречу?

– Я вовсе не знала, что вы придете, – мягко заметила Кейт.

– Да что вы говорите! Что вас тогда сюда привело?

– Думаю, даже Тедди не знал, что вы придете…

Джон взглянул на поле и увидел сияющее лицо своего сына. Тедди улыбался во весь рот, и его щеки пылали от радости. Он так разволновался, заметив среди болельщиков отца, что пропустил мяч.

– Отбивай, Тедди! – закричал Джон, увидев, что мяч оказался у левого крайнего нападающего Ривердейла.

– Давай, Тедди, давай! – подхватила Кейт, выбрасывая вверх кулак.

– Эх, – махнул рукой Джон, когда крайний нападающий передал мяч центральному.

Положение было безнадежное. Здоровый малый из команды Ривердейла ударил по воротам и забил гол. Болельщики Ривердейла взревели от восторга.

– Ну, ничего страшного, Шорлайн все равно впереди – счет 3:2, – утешительно промолвила Кейт.

– Вы считаете, это я виноват в том, что нашим забили гол? Вы хотите сказать, Тедди из-за меня пропустил пас, потому что я отвлек его своим появлением?

– Я ничего не хочу сказать, – холодно произнесла Кейт, но глаза ее смотрели по-прежнему с теплотой. – Вы сами все это сказали. А вам, конечно, виднее.

– Так значит, по-вашему, – воскликнул Джон, закипая все сильнее, – Тедди дал маху из-за меня? Так?

– Во-первых, Тедди не дал маху, как вы говорите, – возразила Кейт. – Это был просто вопиющий офсайд.

– Никакого офсайда не было, – ответил Джон. – Тедди пропустил мяч между ног, и игрок Ривердейла успел этим воспользоваться. Вы ничего не понимаете в футболе.

– Это правда, – согласилась Кейт. – Но я стараюсь разобраться. И эта игра мне очень нравится.

Кейт запрыгала, следя за тем, что происходило на поле.

– Смотрите, смотрите! – Игра шла уже на половине поля команды Ривердейла. Тедди, завладев мячом, отчаянно пробивался к воротам противника.

– Вперед, Тедди! Давай, бей! – услышал Джон собственный голос.

– Давай, Тедди, я в тебя верю! – крикнула Кейт.

– Давай, О'Рурк, давай! – закричали все вокруг.

Если бы Джон закрыл сейчас глаза, он мог бы легко представить, что это кричат ему, но он не мог сделать это в столь напряженный момент. Джон не сводил глаз со своего сына. Тедди принял мяч. Удар! Гол!

Толпа болельщиков взорвалась.

Джон прыгал от радости, как подросток, и кричал, насколько хватало легких. Ликование переполняло его. Ему хотелось схватить прыгавшую рядом Кейт и стиснуть ее в объятиях. Это был великий момент: он увидел триумф Тедди собственными глазами!

– У вас потрясающий сын, – задыхаясь, вымолвила Кейт.

– Спасибо.

– И здорово, что вы сегодня пришли и все это увидели.

– Да, – ответил Джон, и в горле у него встал комок при воспоминании о том, какое выражение удивления и восторга было написано пять минут назад на лице Тедди, когда он увидел, что его отец пришел посмотреть на игру.

– Вам есть чем гордиться.

Джон кивнул. Еще бы! Как не гордиться таким сыном! Он подумал о Терезе. Как радовалась бы она сейчас, как гордилась бы Тедди… Однако воспоминание о жене тотчас вернуло его на землю. Эти воспоминания всегда будили в его сердце боль и горечь измены. Джон сердито откашлялся и взглянул Кейт прямо в глаза.

– Ладно, – продолжил он, изо всех сил пытаясь справиться с захлестнувшей его волной чувств. – Говорите: что вы здесь делаете?

– Я вам уже сказала…

– Вам ровным счетом нечего здесь делать, Кейт. Зачем вы пришли?

Кейт сунула руку в карман и извлекла оттуда какую-то бумажку. Было видно, что она колебалась, стоило показывать ее или нет. Джон с негодованием посмотрел на Кейт. «Опять! И что же на этот раз? Еще одна фотография? Открытка? Какая-нибудь записка? Все это нужно нести в полицию, а не мне, черт возьми! Я ничем не могу вам помочь!» – кричал голос внутри него, но, тем не менее, он взял бумажку из рук Кейт и развернул ее.

Это была записка, написанная рукой его сына:

«Здравствуйте, Кейт!

У меня сегодня футбольный матч. Если у вас нет никаких других планов, может быть, вы захотите прийти. Игра состоится на поле Шорлайна в четыре часа. Очень надеюсь, что вы придете.

Таддеус О'Рурк (Тедди)».

– Каким образом к вам попала эта записка? – резко спросил Джон.

– Тедди оставил ее под стеклоочистителем моей машины, – ответила Кейт.

– А как он узнал, где вас найти?

Джон подозрительно посмотрел на Кейт. Все это оживило в его памяти один из самых неприятных периодов его жизни: таинственные записки для Терезы, молчание на автоответчике, боязливое шушуканье по ночам…

Примитивная, дешевая конспирация.

– Понятия не имею, – сказала Кейт.

– Вы звонили ему? Вы давали о себе знать ему или Мэгги?

– Конечно же, нет.

– Тогда как ему удалось вас найти? – повторил Джон.

– Я не успела его об этом спросить.

– Он все время был на поле? – с нескрываемой гордостью поинтересовался Джон, отрываясь от записки.

Кейт кивнула и сильнее закуталась в пальто. Становилось все холоднее. К вечеру обещали грозу. Джон огляделся вокруг, и ему показалось, что все глаза устремлены на него. Он расправил плечи и придал своему лицу непроницаемое выражение. Брейнер и Бонни, вдоволь набегавшиеся вокруг поля, вернулись, наконец, к Джону и Кейт. Следом за ними примчалась Мэгги с бутылкой «Гаторейда» в руке.