– Да, не мне. Мне она не позвонила ни разу.

Джон кивнул, и Кейт услышала, как он при этом тяжело выдохнул. Она посмотрела на его руки, державшие руль автомобиля: костяшки его пальцев совсем побелели. Неужели он что-то знает, но не говорит этого? Сердце Кейт учащенно забилось в груди.

– Ну, и что было потом? Куда она отправилась из Нью-порта?

– В полиции сообщили, что в Ньюпорте она остановилась в гостинице «Семь каминов». Это было во вторник пятого апреля. Поздно вечером Вилла позвонила оттуда Эндрю, своему… любовнику. Утром она сделала еще один звонок, ему же. И после этого – ничего. Никаких телефонных звонков, почти никаких операций с кредитными картами. В четверг она пользовалась картой «Тексако» в городе Фэрхейвен, штат Массачусетс. В пятницу – расплачивалась кредиткой «Мастер-Кард» в магазине туристического снаряжения в Провиденсе.

– О Коннектикуте ничего не известно?

– Нет.

– Значит, она не пользовалась здесь кредитными картами и никому отсюда не звонила?

– Да, это так.

– Тогда, – сказал Джон, повернувшись, чтобы посмотреть Кейт в глаза, – почему вы считаете, что мой клиент убил Виллу?

– Потому что она здесь была, – прошептала Кейт.

Слово «убил» прозвучало для нее как удар ножом в сердце. Слышать это о своей сестре ей было просто невыносимо. Кейт опустила руку в карман и вытащила открытку.

– Она прислала мне вот это.

Кейт передала карточку Джону и посмотрела, как тот поставил ее перед собой – так, чтобы можно было читать, не отрываясь от управления машиной. Они ехали по прибрежной дороге, по правую сторону от которой были видны скалы и маяк Сильвер Бэй. Джон читал письмо Виллы, освещенное уличными фонарями. Кейт закрыла глаза и перед ней всплыли строчки, которые она помнила наизусть.

«Привет, Кети!

У меня все в порядке. Как ты? За последнее время у нас произошло много плохого, но теперь это все в прошлом. Я очень сожалею обо всем случившемся и особенно о том, что сейчас заставила тебя волноваться, не давая о себе известий. Я ненавижу себя за то, что причинила тебе столько страданий… Скоро я приеду домой… Бонни здесь очень нравится. Мы живем на морском побережье, здесь много простора, и Бонни очень любит резвиться на берегу. Эти места напоминают мне наш Чинкотиг. Как бы мне хотелось, чтобы ты тоже побывала здесь – когда-нибудь, когда все наладится…

Целую, люблю,

Вилла».

– Она отправила это письмо шестого апреля, – сказал Джон, повернув карточку к свету и рассматривая на ней почтовый штемпель. – Шесть месяцев назад.

– Я это знаю.

– Но я ничего не слышал о вашей сестре. А ведь это было в разгар…

– Активности Меррилла, – закончила Кейт. – Дело в том, что я получила эту открытку совсем недавно.

– Но почему она шла так долго? Вы должны были получить ее давным-давно.

– Она пришла на мой старый адрес. И поскольку это всего лишь открытка, то она просто затерялась в куче рекламных проспектов и каталогов.

– Вы показывали эту карточку в полиции?

– Да, – ответила Кейт, вспоминая свой визит в полицейский участок несколько дней назад. – Но они упорно указывают мне на тот факт, что Вилла пользовалась кредитными картами в Массачусетсе и Род-Айленде уже после того, как открытка была отправлена. Поэтому они считают, что она благополучно отбыла из Коннектикута, чтобы продолжить свое путешествие.

– По делу Меррилла полиция проверяла всех женщин, о пропаже которых было заявлено, – осторожно сказал Джон, и по его тону можно было понять, что этими словами он не нарушает этического кодекса адвоката.

– Да, я знаю, – ответила Кейт. – Но ведь Вилла не оставила никаких следов своего пребывания в Коннектикуте. Поэтому, когда шло следствие по делу Меррилла, ее имя даже не упоминалось.

– Ну, а как же Бонни? – поинтересовался Джон, взглянув в зеркало заднего вида.

Маленькая черная собачка, утомившись после игр на берегу, теперь уютно устроилась рядом с Брейнером, положив свою голову на его золотистую спину.

– Фелисити сразу же вспомнила Бонни, как только мы появились у них в гостинице. Виллу она помнит не очень хорошо, но моя сестра, несомненно, останавливалась у них: в гостевой книге я видела ее подпись.

У Кейт защемило сердце, когда она вспомнила, как увидела подпись, сделанную рукой сестры, и аккуратно написанный ниже ее домашний адрес.

– Я хотел спросить, что случилось с Бонни? Ведь она же была с вашей сестрой. Где вы ее нашли? И когда?

– Пять с половиной месяцев назад – почти сразу после того, как я заявила в полицию об исчезновении Виллы. Получив информацию о том, в каких городах она пользовалась кредитными картами, мы связались со службами защиты животных и нашли Бонни в приюте для бездомных собак в одном маленьком городке к югу от Провиденса. Ошейник и медальон пропали. Работники приюта нам рассказали, что когда Бонни нашли, она была грязная и голодная, – у Кейт перехватило дыхание, когда она все это вспомнила. – Она была так счастлива, когда увидела меня.

– Значит, Бонни осталась одна не в нашем городе, а совсем в другом месте, – произнес Джон.

– Я знаю. И понимаю, куда вы клоните: вы хотите сказать, что из вашего города Вилла уехала, и значит, несчастье случилось с ней где-то в другом месте.

Джон слегка пожал плечами и стал хмуро смотреть на дорогу.

– Но я в этом не уверена. Полученное мной письмо, – Кейт прикоснулась к открытке, все еще лежащей на приборной панели перед Джоном, – заставляет меня думать, что все произошло именно здесь.

– Ну, а у кого эта открытка лежала целых пять месяцев вместе с рекламными журналами и каталогами?

– У моего бывшего мужа, – ответила Кейт.

– У вашего мужа? – с некоторым удивлением переспросил Джон.

– Да, его имя Эндрю, – отозвалась Кейт.

– Но вы говорили, что так зовут…

– Любовника моей сестры, – спокойно закончила Кейт, глядя в окно на черную и блестящую прибрежную равнину и белые волны, набегавшие на песчаную отмель. – Его зовут Эндрю Уэллс.

– У вашего мужа была любовная связь с вашей сестрой?

– Да.

– Мне очень жаль. Вероятно, это было ужасно для вас.

Кейт была не в силах что-то ответить и молчала. В салоне автомобиля повисла напряженная тишина. Джон развернул машину, и они поехали обратно. Сердце Кейт бешено билось в груди, удары его отдавались в ушах и висках. Мать всегда учила их с сестрой, что нельзя посвящать посторонних людей в семейные неурядицы. Но теперь Кейт готова была рассказать все, если только это поможет найти Виллу. Правда, ей показалось довольно странным, что Джон больше заинтересовался изменой ее мужа, чем исчезновением сестры.

Возвращались они той же дорогой. За окном мелькал уже знакомый пейзаж, и обратный путь показался значительно короче. Кейт дышала тяжело, прерывисто, чувствуя боль в груди. Она так долго страдала от неизвестности, что теперь ей временами хотелось просто забыться – отдохнуть от постоянно роившихся в голове ужасных мыслей и ни о чем не думать.

До гостиницы оставалось уже около мили. Когда они миновали живописную, подсвеченную прожектором белую церковь, Джон повернул голову и посмотрел на Кейт. Их взгляды встретились и на несколько мгновений задержались друг на друге. Кейт была потрясена до глубины души: она вдруг интуитивно почувствовала, какую боль носит Джон в своем сердце, не позволяя ей вырваться наружу. В один момент ей все стало ясно без слов: несомненно, он не понаслышке знал, что такое предательство и измена, потому что это произошло с ним самим.

– Это было ужасно для меня, – призналась Кейт.

– Да… – Джон замялся, стараясь подобрать нужные слова, – больнее всего, когда тебя обманывают самые близкие люди – муж и сестра, например, как в вашем случае…

– Да, это так. Но она не виновата в этом.

– Что вы хотите этим сказать?

– Ей было всего двадцать два года. Мой муж сам ее соблазнил… Впрочем, как я узнала потом, – Кейт сделала паузу и поправила себя, – вернее, как я в конце концов призналась себе, у него было много романов на стороне. Мы живем в Вашингтоне – там полно свободных раскованных девушек. Да вы и сами учились в этом городе и, думаю, знаете, как легко там завести интрижку.