– Совершенно верно. Они сперва выходили оба в основе, причем именно Овсянников играл нападающего, а Комаров был под ним. Но Овсянников закомплексовал, перестал забивать, а Комаров, напротив, регулярно добивал за него. Так и вышло. Овсянников стал придумывать объективные причины своей неудачной игры… Жаль. Футболист он способный, я ведь тоже кое-что повидал на своем веку, уже почти двадцать лет лечу футболистов. Так вот, играть может, но он психологически нестабилен прежде всего. Особенно в сравнении с Комаром. Рябов ему много шансов давал, но в конце концов посадил на банку.

– На банку? – переспросил Денис.

Лопаткин внимательно посмотрел на Дениса:

– Ну да. Потому что все-таки Рябов ведь отвечал за результат всей команды, а не за то, наберет форму конкретный футболист Овсянников или нет. Ну и к тому же случилась эта глупая история с головой.

– Что за история?

– А Овсянников отказался головой играть.

Денис хотел было сказать: а разве в футболе это разрешается, но сообразил, что совсем уж тогда продемонстрирует свое невежество.

– Умер один английский футболист, – продолжал доктор Лопаткин. – Был такой Джефф Эстл, он играл в футбол лет тридцать назад. И медики официально признали, что смерть произошла от болезни мозга, вызванной постоянными ударами головой по мячу. Причем патологоанатом заявил, что повреждения мозга у Эстла напоминали те, от которых страдают боксеры. А вдова покойного футболиста вспомнила, как муж говорил ей, что бить головой по мячу, особенно намокшему, было все равно что влепиться со всего маху в кожаный чемодан, полный кирпичей. В Англии поднялся большой скандал. Профсоюз футболистов заявил, что все игроки должны быть предупреждены о том, что удары головой по мячу могут повредить их здоровью… Ну и так далее… Все как-то забыли, что, когда играл Джефф Эстл, мячи были совсем другие, нежели сейчас. Ну да неважно. У нас это было воспринято как курьез, не более. Но только не Овсянниковым. И вот, представьте, в очередном матче… Слушайте, да у нас же запись этого матча наверняка есть! – обрадовался Лопаткин. – Потерпите немного, я найду, оно того стоит. – И доктор вышел из кабинета.

Денис воспользовался паузой и немедленно позвонил Грязнову-старшему:

– Дядя Слава, что такое банка?

– Чего?! Ты чем занимаешься?

– Дядя Слава, скорее, у меня нет времени! Речь идет о футболе! Что такое банка?!

– А! Скамейка запасных.

Лопаткин вернулся с видеокассетой и воткнул ее в магнитофон. Немного покрутил запись матча взад-вперед и нашел то, что искал.

Десятый номер «Буревестника» привлекал к себе внимание каким-то не совсем мужским изяществом в обращении с мячом, это был еще юноша, гибкий, очень подвижный, но которому только предстояло еще стать мужчиной.

Антон Комаров, отобрав мяч в центре поля, сделал пару обманных движений и сместился на правый край, там он подождал немного, не откроется ли кто из партнеров, и затем вдруг, неожиданно для всех – и своих, и чужих, рванул вперед, обыгрывая на пути последовательно еще троих игроков. Мяч скользил по самой бровке поля, и Денису казалось, что вот-вот он выкатится за боковую черту, но мистическим образом этого не случалось. Комаров еще прибавил в скорости, оторвался от очередного защитника и сделал с фланга великолепную передачу – в штрафную площадку. Там стоял брошенный всеми другой футболист «Буревестника», видимо, это был Овсянников. Даже Денис понял, что это верный гол, только подставь голову – и беги к своим обниматься. Но Овсянников втянул голову в плечи и лишь проводил мячик грустным взглядом. Вратарь команды противника упал на землю и засмеялся. Тренер Рябов, даже не вставая со скамейки, взялся за сердце.

Лопаткин остановил запись и продолжил историю устно:

– Тут уж терпение Рябова кончилось, и он отправил его в дубль. Там Овсянников и играл до конца чемпионата, там он выделялся, конечно, и исправно забивал. Кажется, даже один раз головой случайно забил. Рикошетом.

…Спустя четверть часа Денис снова позвонил дяде.

– А что такое дубль?

– Второй состав команды, обычно молодежный.

– Среди них тоже чемпионаты проводятся?

– Ну да, параллельно основным составам… Слушай, племянник, я тебе что – ликбез футбольный?! – возмутился начальник МУРа. – С этого момента все справки – платные.

В офисе «Глории» Макс занимался своей обычной компьютерной рутиной (в данном случае Денис попросил собрать для него все, что писали СМИ о «деле Комарова»), Филя Агеев читал «Футбол сегодня». В какой-то момент он приподнял брови и сказал:

– О! Макс, ты знал, что с Дэвида Бекхэма написали икону?

– А кто это такой?

– Ну ты даешь! Неужели не слышал? Футболист английский, суперзвезда. По нему все женщины с ума сходят.

– Так уж и все, – иронически заметил Макс, не отрываясь, впрочем, от своего экрана.

– Честно говоря, в основном девочки-подростки.

– То-то же.

– Но это неважно! Тут другая история совсем. Вот. Академики из Британского университета назвали его «глобальным феноменом, избранным и спортивным мессией».

– Чего?! Каким мессией?!

– Спортивным. Вот послушай. «В своем труде под названием „Единственный Дэвид Бекхэм: Знаменитость, Мужчина и Футболист“, полузащитника „Манчестер юнайтед“ и капитана сборной Англии назвали самым влиятельным человеком Великобритании. Его аудитория „очень широка – это и мужчины, и женщины в возрасте от пяти до шестидесяти лет“, – заявил доктор Эндрю Паркер. Кроме указанных выше определений, он предлагает еще такое описание футболиста: „спокойный, основательный, стройный, но сильный, в меру покрытый татуировками“, короче говоря, „квинтэссенция спортивной иконы“.

– В меру покрытый татуировками! – захохотал Макс, открывая новую бутылку минеральной воды. – Это мне нравится!

– Ты напрасно ржешь, – вполне серьезно заметил Филя. – Это нешуточное дело – спортивная популярность. Это же нас впрямую касается!

– Почему это нас касается? Бекхэма вроде никто не крал пока. А если и украдут, так на то у них Скотленд-Ярд имеется. Или ты думаешь, англичане попросят у Дениса нашей помощи? Было бы неплохо.

– Да ты послушай! – загорячился Филя. – Это же новый социальный феномен, спортсмены реально влияют на жизнь общества, понимаешь?! Ты смотри, что происходит! Когда они уходят с поля, они приходят в нашу жизнь, это я тебе говорю, Филипп Агеев! Наши проблемы только начинаются!

Макс немного пожевал свою бороду, потом сказал:

– Когда я был маленький, у меня с компьютером часто бывали проблемы…

– А ты что, был когда-то маленький? – с сомнением спросил Филя, окидывая взглядом габариты бородатого компьютерщика.

– Не сомневайся, – подтвердил Макс. – Так вот, когда что-то было не так, я говорил: «Ну вот, опять вирус». Это вообще симптоматично, все чайники на вирусы любые проблемы списывают. От беспомощности. У меня это в привычку вошло, и как-то раз внезапно отключили свет, компьютер, само собой, вырубился, я был в другой комнате или в туалете. А в комнате с компьютером была моя бабушка. Так вот она завопила: «Максим, беги живее, микробы компьютер сожрали!»

– И что? – сказал Филя.

Макс уставился на него, махнул безнадежно рукой и повернулся к экрану. Оттуда пробурчал:

– Ту-пи-ца…

– Ну-ка возьми свои слова назад! – возмутился Филя.

– У нас ничего назад не принимается, – хладнокровно сообщил Макс. – Мы можем только обменять товар на равноценный.

Их малоплодотворную дискуссию прервал телефонный звонок. Звонил Денис, он сказал, что возвращается в город и чтобы Филя времени не терял и не просиживал штаны в офисе, а стаптывал подошвы в городе. Агееву предписывалось заняться поисками пропавшего шофера Рябова. Филя сказал шефу, что и так уже кое-что предпринял в этом направлении. «Жучок», который он изъял-таки из машины Дениса, он переставил на автомобиль… Макса.

– Ты с ума сошел? – поинтересовался Денис. – Ты зачем постороннего человека подставляешь?