- Гигантские монументы.

- И что, ваши ученые действительно думают, что они засеяли Марс?

- Ну да, они считают, что так оно и было.

В этот момент асфальтодробилке, по-видимому, попался особенно

неподатливый кусок асфальта, и к тому же, судя по немыслимым звукам, которыми она разразилась, внутри у нее что-то сломалось. Скип придвинулся

поближе к Карпентеру. – Не бойся – успокоил его Карпентер, - через наше

защитное поле не пробьется даже целая армия тираннозавров.

- Вы женаты, мистер Карпентер?

Вопрос показался Карпентеру пустым – возможно, Скип задал его, чтобы

просто подольше не ложиться спать. – Полагаю, под брачными отношениями

ты имеешь в виду пожизненный союз между мужчиной и женщиной?

- Да, отношения, основанные на любви и бизнесе. На Марсе государство

заботится о том, чтобы участники такого союза были совместимы друг с

другом.

- Как могут два человека говорить, что они любят друг друга, когда они

десентиментализированы?

- Ну, на самом деле они не могут, поэтому государство так и старается насчет

совместимости. А вы женаты? – снова спросил Скип.

- Нет.

- Почему? Вы ведь взрослый.

- Видишь ли, на Земле будущего брачные отношения отличаются от тех, что

у вас сейчас есть на Марсе настоящего. Государство в эти дела не лезет, и

бизнес не играет в них никакой роли, хотя, быть может, и должен. У нас

обычно парень влюбляется в девушку и она влюбляется в него, и потом в

большинстве случаев они женятся. Хотя часто бывает и так, что женитьба

оборачивается ошибкой и все идет не так.

- Я думаю, совместимости довольно трудно достигнуть, если вы не

десентиментализированы.

- Пожалуй, это наше слабое место.

- Я думаю, что, конечно, ищи вы свою единственную любовь, какая-нибудь

девушка обязательно влюбилась бы в вас, мистер Карпентер, а вы - в нее.

- Иногда, - сказал Карпентер, - мужчина влюбляется в девушку, но она его не

любит.

- Это то, что случилось с вами, мистер Карпентер?

Дидри повернулась на бок под своим одеялом. Карпентер удивился, что она

еще не заснула. – Да, - сказал он, - это то, что случилось со мной. Он

обнаружил, что рассказывает Скипу о мисс Сэндз. Казалось, он говорил этой

ночью больше, чем за все прошедшие долгие годы, и, возможно, так оно и

было, потому что за все эти годы он так и не встретил никого, с кем мог бы

поговорить – никого, кто выслушал бы то, что он должен был рассказать, не

просто из вежливости, а потому, что это было бы ему интересно. – Эту

девушку зовут мисс Сэндз. Она хронологист и моя помощница в

Североамериканском палеонтологическом обществе. Ее зовут Элейн, но все

зовут ее Сэнди. Кроме меня. Я – я просто зову ее мисс Сэндз. Она

присматривает за тем, чтобы никто ничего не забыл, когда он отправляется в

прошлое, и еще она при помощи ретроскопа, использующего технологию

радиоуглеродного датирования, точно фиксирует ту точку во времени, куда

нужно прыгнуть, а затем определяет район при помощи времяскопа. А потом

она и ее ассистент, Питер Филдс, дежурят, готовые прийти на помощь, если

голографист перешлет им банку консервированного куриного супа [5]. Это

наш сигнал бедствия. Понимаешь, в нашем языке слово “цыпленок” иногда

означает страх.

- Вы влюблены в нее, мистер Карпентер?

- Я влюбился в нее с первого взгляда.

- И что она вам сказала, когда вы признались ей в любви?

- Я не говорил ей об этом. Я никогда не решался. Видишь ли, она не простая

девушка, она не такая, как все. Она особенная. А я просто один из

голографистов, для которого она выполняет свою обычную рутинную

работу. Быть может, это одна из причин, по которой она, похоже, никогда не

замечала меня. Иногда мне кажется, что я для нее что-то навроде деревяшки.

Все, о чем мы с ней разговариваем – это мои пожелания доброго утра ей и ее

“доброе утро” мне в ответ. И даже тогда она не посмотрит на меня.

Понимаешь, ты не можешь просто так подойти и сказать “я люблю тебя”

такой девушке, как она. Ты боготворишь ее издали и ждешь, когда она

заметит, что ты существуешь. Я могу себе представить, что она скажет, если

я признаюсь ей в любви, я могу себе представить!

- Черт возьми, - сказал Скип, - можно попробовать и посмотреть, что

получится.

Карпентер покачал головой. – У меня не хватит духа. Так или иначе, я не

имею права ожидать, что она полюбит меня. Я всего лишь водитель

трицератанка. Что я могу дать такой девушке, как она?

- Вы можете любить ее. Видите, мистер Карпентер, я еще не

десентиментализирован, поэтому я знаю, что такое настоящая любовь. Я

точно знаю, если вы по-настоящему полюбили девушку, она не может

ожидать от вас еще чего-то большего.

- Это не срабатывает. Жители Марса настоящего правы. Брак должен

держаться на любви и деловых отношениях, даже если особой любви и нет.

Ты можешь любить кого-нибудь сколько тебе угодно, но если семья не

скреплена чем-нибудь еще, ничего не получится.

- Я думаю, это слабоватый аргумент, мистер Карпентер, потому что, готов

поспорить, водители трицератанка навроде вас зарабатывают кучу денег.

- А я думаю, - сказал Карпентер, - что сейчас самое время одному известному

мне молодому человеку отправиться спать.

- Но я не устал.

- Ты так устал, что уснешь через секунду после того, как закроешь свои

глаза.

Скип неохотно поднялся на ноги. – Что говорят люди на Земле будущего, когда они отправляются спать?

- Они говорят “спокойной ночи”. А утром, когда они встают и видят кого-нибудь, они говорят “доброе утро”.

- Спокойной ночи, мистер Карпентер.

- Спокойной ночи, Скип.

Карпентер проследил, как он подошел к своей постели из веток, снял

ботинки и скользнул под верхнее одеяло. Вскоре до Карпентера донеслось

его ровное дыхание. Немного погодя к нему присоединилось такое же ровное

дыхание Дидри. Да, она не спала во время его разговора со Скипом.

Одеяло сползло с ее плеч. Он подошел и поправил его, накрыв ее до

подбородка. Она повернулась с одного бока на другой, и отблеск костра

придал красноватый оттенок ее ярко-желтым волосам. Ему захотелось

узнать, были ли на Марсе, как на Земле 1998 года, луга, усеянные

разноцветными лютиками, и он подумал, что, возможно, были, и вообразил

себе солнце над марсианским горизонтом, возвещающее о том, что

наступило росистое утро.

Он устал, но знал, что не сможет быстро заснуть. Обойдя угасающий костер, он всмотрелся во тьму за защитным полем. Огромный теропод удалился, и о