За столом, на стене, висел странной работы гобелен.

На красном шелке золотой дракон расправлял крылья, изгибался кольцом и пытался схватить зубастой пастью свой же собственный хвост. Гобелен, хотя и был достаточно большим, все же не достигал пола, и, проследив глазами книзу, парень увидел, что там проступает край порога. Золотой дракон охранял двери?!

Захар шагнул было ближе, но в то же мгновение Громыхало решительно кашлянул у него за спиной, и будто в бочку загудел.

− Что? – поинтересовался парень.– Туда нельзя?

− Нельзя, – прогудел тот.

− Почему?

− Туда и Морена без Перуна не заходит.

− Так это замок Перуна?

− Нет. Замок Морены.

− То почему без Перуна нельзя?

− Там конь Перунов.

− Конь? – удивился Захар.

− Конь.

− Вот бы хоть одним глазком взглянуть, какой он из себя? – загорелись глаза у парня. – Ни разу не приходилось видеть, на каких конях боги ездят. Может, зайдем на минутку? Обещаю, я его не буду трогать.

И только теперь Захар понял, почему чудище так странно прозвали. Потому что оно неожиданно разинуло пасть, и оттуда послышались звуки, похожие на те, которые сопровождают в горах, сход лавины. И еще немного времени прошло, пока парень понял, что это тот так смеется.

− Ну, – переспросил, когда грохот немного стих, – чего хохочешь?

− Ты… гур-гур-гур... обещаешь... гур-гур-гур… не трогать… гур-гур-гур… Пегаса?

− А это еще кто?

− Конь… гур-гур-гур… так зовется. Конь Перуна.

− Неужели он так страшен?

− Страшен? – сразу же остепенился Громыхало. – Не знаю. Я сам его никогда не видел. Но только это сама Смерть! Никто кроме Бога Войны не может и приблизиться к нему!

− Как же его тогда кормят? Чистят? Неужели Перун сам за своим конем ухаживает?

− Не ведаю. – Громыхало пожал плечами. – Но искренне тебе советую, человече, если дорожишь своей жизнью, забудь об этих дверях навсегда.

Некоторое время парень раздумывал, потом кивнул и отошел прочь, мысленно пообещав себе еще вернуться к этому вопросу, когда узнает обо всем здесь немного больше.

Глава вторая

Год 6683. Где-то в Карпатских горах.

Замок Морены

Под стеклянной колбой величиной с доброе ведро, весело потрескивал жаркий огонь. Тихо журчала ледяная вода в прозрачных хрустальных трубах. Кипело, бурлило золотистое варево, и искристые, чистые как слеза капли медленно собирались в другой колбе, несколько меньшего размера.

Громыхало нетерпеливо топтался вокруг Захара, все время попадая ему под руку. Наконец тот не выдержал и рявкнул на добровольного помощника.

− Или убирайся прочь, или стой на месте! Лучше, за огнем следи, чтобы не угасал.

− Но я же, с него глаз не свожу,– недоуменно прогудел тот. – А он все равно гаснет… Захарушка, долго еще?

− Глаз он не сводит, горе луковое… − проворчал Захар. − А уголь подкладывать кто будет? Долго, спрашивает… С таким помощником-то?.. Да, до скончания веков не управимся…

Минуло больше трех лет с того дня, как Захар Беркут подался в науку к Морене. Многое изменилось с тех пор. Сообразительный горец освоил грамоту, арифметику. А имея к своим услугам огромную библиотеку замка и учителем богиню – Захар за довольно короткое время вник в азы алхимии. Что и пытался сегодня продемонстрировать с пользой для себя. Пока хозяйки не было в замке.

Дни шли за днями, одни месяцы сменялись другими, а Захар так и не оставил надежду увидеть коня Перуна. Знал, что опасно, но эта опасность только разжигала его любопытство. Морена упрямо не хотела о нем рассказывать, а когда Захар слишком надоедал, отвечала, что он пришел учиться людей от смерти спасать, а не как их убивать. Оно то так, да разве ж повредит будущему врачевателю хотя бы поглядеть какова смерть собой?

Но как этого достичь, если Морена не позволит ни за что, а в ее отсутствие верный Громыхало присматривает за каждым его шагом?

На помощь пришла наука, − и Захар все же придумал способ, как избавиться от недремлющего ока стража.

Капли все медленнее скатывались в приемную колбу, уже более чем наполовину заполненной абсолютно бесцветной жидкостью.

− Вероятно, достаточно, – молвил самому себе Захар и удовлетворенно отметил, как радостно заблестели глаза чудища. – Будем снимать пробу.

Он неспешно погасил огонь. Высвободил из зажима шейку колбы. Отсоединил холодильник. Подачу воды между тем перекрыл Громыхало. Осторожно понюхал. Запах алкоголя был едва уловим.

− Получилось, вроде бы. Не обманула книга...

Всколыхнул жидкость в колбе и остался доволен. Ее было довольно много. Может, хватило бы и на три кварты. Осторожно перелил все до капли в предварительно подготовленный медный кувшин и перенес на стол.

Громыхало между тем принес из кухни жбан холодного ягодного сока, ломоть сала, несколько лепешек и миску квашеной капусты.

Захар вынул из ящика маленькую хрустальную рюмку и массивный кубок. Налил в оба доверху и взял в руки рюмку. Громыхало же сразу ухватил своей лапищей кубок.

− Ну, – молвил Захар, – будем!

Громыхало крякнул и перелил самогон из кубка себе в рот. Захар же лишь пригубил, да и то был вынужден поспешно запить соком. Парню показалось, что ему в глотку залили живой огонь. А Тот Что В Скале Сидит только косматой головой помотал от удовольствия.

− Еще? – предложил Захар.

− Угу.

Парень щедрой рукой плеснул в кубок. Громыхало выпил и это.

Уже давненько Захар пытался напоить своего сторожа, чтобы освободиться хоть на время из-под опеки. Но до сих пор все его попытки были напрасными. Громыхало лакал вино ведрами и оставался несокрушимо трезв, как то место, в котором он сидит. И вот однажды, просматривая разные алхимические рукописи, Захар наткнулся на совет, как предотвращать скисание вин в долгой дороге. Неизвестный автор советовал перегнать вино, разделяя его на легколетучую часть, которая сохраняет вкус и запах напитка, и обычную воду. Автор доказывал, что такое вино не скисает, хоть как долго не пришлось бы его хранить, а при перевозке занимает гораздо меньше места. Водой же его можно разбавить уже на месте. И Захар подумал себе: «А что будет, если не разбавлять? Может, такое крепкое вино таки свалит с ног чудище?». Тайком от Морены он попробовал перегнать одну бутылку, и эксперимент удался. Оценил его результат и Громыхало. Попробовав «уплотненного» вина, он объявил, что Захар постиг глубины мудрости, поэтому вся последующая учеба будет лишь пустой тратой времени. И сразу стал предлагать свою помощь в следующих экспериментах. В роли испытателя. Еле-еле удалось Захару унять его энтузиазм и уговорить подождать пока Морены не будет в замке.

И вот этот день наступил.

После четвертого кубка Громыхало начал мурлыкать какую-то свою скальную песню, от чего в лабораторию прибежало несколько гномов и поветруль, – узнать, что случилось. Пятый кубок настроил чудище на меланхоличный лад, и он стал жаловаться на свою жизнь, − мол, все это сидение в камне ему уже поперек горла. Другое дело – Тот Что Запруды Рвет! Хоть время от времени может душу отвести. Это если не вспоминать о бесконечных шалостях Перелесника. Шестой кубок поставил точку на говорливости Громыхала. Он уронил голову на грудь и сполз с кресла на пол. Однако Захар, на всякий случай, перелил ему в рот все остатки, вместившиеся в седьмой кубок.

Дорога к тайне была свободной.

* * *

Отклонив левой рукой гобелен с волшебным сторожем, вышитым золотым люрексом, Захар осторожно взялся десницей за толстую, бронзовую щеколду. Нажал, сдерживая дыхание, готовый мгновенно отпрыгнуть в сторону в случае опасности. Но в этот раз еще ничего не случилось. Тяжелые двери поддались на удивление легко, открывая глазам парня каменную лестницу, которая достаточно полого вела куда-то в глубь горы.

На какое-то мгновение Захар замер. Одно дело – быстренько приоткрыть таинственную дверь и, в случай чего, столь же резво их плотно захлопнуть. Мол, я ничего не видел, ничего не ведаю. И совсем другое дело – когда придется влезть туда целиком. В этом случае уже не разведешь руками, не скажешь, что случайно ошибся дверью, когда поймают. Парень даже шагнул было назад, но любопытство одолело осторожность.