Я хмыкнула, не слишком пряча новую улыбку – короткую и ядовитую.

Он не хуже меня самой знал, на что я способна, и два предыдущих мои задания – два первых задания от Совета, - были тому дополнительным подтверждением. Первое – элементарное, из тех, что дают едва завершившим обучение юным новичкам. Второе – кровавое, грязное и по-настоящему опасное. Жестокая проверка Совета, пройти которую означало доказать, что женщина способна выжить на мужской работе и справиться с ней, как минимум, не хуже.

Я готова была поспорить, что задание номер два Мастер Йонас выбирал для меня лично.

С чего бы сейчас так обеспокоился?

- Я не намерен искать еще и твой труп.

- Приятно, что тебя это заботит.

Показалось или он в самом деле поперхнулся на вдохе?

К счастью, ситуация и разница в росте избавляли от необходимости смотреть ему в лицо.

Прошедшее лето убедило его в том, что мой развод не был фикцией, но я так и не смогла понять, считал он это благом для Совета или наоборот.

Слишком скользкая тема, которой мы по молчаливому соглашению не хотели касаться.

- Я не знала, что кто-то брал эту работу до меня.

- Как ты видишь, этот «кто-то» не вернулся, - теперь в голосе Йонаса сквозило раздражение, но направлено оно было явно не на меня, а на провалившегося Хэмсворда, которого я даже не знала. – Тебя должны были уведомить.

Этот тон не сулил Совету ничего хорошего – возглавив огромную и почти неподконтрольную структуру не в результате регламентированного Уставом голосования, а с помощью ножа и пистолета, Йонас поддерживал в ней почти армейский порядок. Невзирая на былой опыт и некоторое подобие репутации, для Совета я была еще не заслужившим – и едва ли способным заслужить, - полное доверие новичком. Строго говоря, меня действительно обязаны были предупредить.

- Тем интереснее.

- Приятно, что тебя это забавляет.

Мы все же переглянулись, и на этот раз я улыбнулась ему уголками губ, но вполне искренне.

- Я знаю, что с этим делать.

- Я в этом не сомневаюсь. В следующий раз поедешь благословлять неплодородные поля.

- Любопытно, чем я так провинилась?

- Мне просто интересно посмотреть, как ты покрутишься в незнакомой ситуации.

Сдержанная улыбка, которой меня одарили в ответ, больше походила на кривой оскал и прямо подтверждала мое давнее предположение о том, что улыбаться этот человек не умеет в принципе.

– Я слышала, как тебя называли извергом, но не думала, что все настолько серьезно.

Вместо ответа Йонас качнул головой, давая понять, что не знает, как отвечать на подобное.

Насквозь фальшиво.

Он даже не пытался скрыть ни этой фальши, ни того, что держит меня под особо тщательным присмотром, а мне не хватило прошедшего лета, чтобы понять, что я испытываю по этому поводу в большей степени: злость или замешанное на удивлении и почти нездоровой благодарности удовлетворение.

– Значит, ты собираешься сделать всё как положено? Начертить круг, обезопасить себя. После прощупать пространство и найти эпицентр.

– Именно так.

Платя ему взаимностью, я согласилась, глядя ему в глаза, но не трудясь имитировать даже подобие искренности.

Лицо Йонаса едва заметно дрогнуло, – Мастер Совета решал: сделать ещё одну сомнительную попытку мне улыбнуться или просто послать в исключительно грубой форме, – и я вдруг поняла, что в его внешности всё это время казалось мне вопиюще неправильным.

Высокий и широкоплечий голубоглазый блондин с красиво очерченными скулами и капризно изогнутыми губами, он должен был быть желанен в любой компании. Особенно – в женской. Однако люди Йонаса не просто не любили, они его боялись. Разумеется, за исключением тех, кто был зачем-то нужен ему самому.

Сейчас же, за пределами замка Совета и привычной ему обстановки, вдруг стало очевидно, в чем заключался этот неуловимый изъян – его глазами на меня смотрела сама Смерть. Не та, с которой мне доводилось иметь дело прежде, – немного лукавая, густая и тёмная, непреодолимо притягательная, способная играть с человеческими страстями и оставаться неотъемлемой частью жизни, – а холодная, беспощадная, безжалостная и неумолимая.

Под таким взглядом сделалось бы не по себе кому угодно, и особенно жутким он казался в сочетании со знанием о том, что Йонас – всего лишь человек.

Я продолжала смотреть на него и почти любоваться, наслаждаясь своим поразительным открытием, а он поднял руку и жёстко перехватил меня за подбородок, мешая отвернуться.

– Никогда больше не смей мне врать, леди из Совета.

Подчёркнуто спокойный тон. Официальное, обезличенное обращение.

Я встряхнула кисть, активируя защитное заклятье, чтобы не сильно, но обжечь его, отталкивая руку.

– Никогда больше не смей меня так трогать.

Йонас засмеялся. Искренне, в этом у меня не было сомнений, но без тени веселья.

– Жду не дождусь, когда ты сцепишься с кем-нибудь в Совете.

– Для этого ты и взял меня на работу?

– Мне хотелось немного разнообразия.

Все, чего ему хотелось, – это спровоцировать скандал, приняв в качестве специалиста женщину. Расшатать сложившиеся за десятилетия устои организации, продемонстрировать тем, кто мог усомниться в его праве на лидерство, кто тут на самом деле главный.

Не соприкасаясь с Советом тесно, я, тем не менее, имела представление о том, сколько крови пролилось во время поднятого им мятежа.

– И все же, где люди? – сочтя тему исчерпанной, Йонас медленно повернулся, осматриваясь вокруг уже более внимательно.

Он скорее думал вслух, чем говорил со мной, но я тоже была не прочь вернуться к делу.

– Думаю, эпицентр там, – обойдя его так, чтобы оказаться в поле зрения, я кивнула на стоящий чуть поодаль большой, по всей видимости, общий амбар.

– Ты еще не проверяла?

– Занялась домами в первую очередь.

– Значит пойдем посмотрим.

Он снова кивнул скорее себе, чем мне, не спрашивая мнения, но ставя в известность, и мне пришлось перехватить его за локоть.

– Это моё дело.

– Ты настолько тщеславна или настолько глупа? Мне хотелось бы верить, что первое. Хемсворд был одним из лучших.

Хемсворд был одним из тех, кто, трезво взвесив перспективы, присягнул ему на верность в первую же ночь, а разбрасываться надёжными людьми Йонас не любил.

Меня он к таковым пока не причислял, и это тоже было очевидно.

Скорее, продолжал смотреть как на диковинное существо, от которого непонятно, чего следовало ожидать, и от этого уже становилось смешно.

– Мне не нужны проблемы из-за твоего вмешательства. И без того ползут слухи.

– Они тебя и правда беспокоят?

– А тебя?

– Я уже говорил, что мне ни к чему твой труп? От живой тебя гораздо больше пользы.

На мой не имеющий отношения к Совету труп ему было бы наплевать, но не мне было укорять его в этом. В конце концов, это он сделал мне одолжение.

– Тогда следи, чтобы эта штука не подкрепилась и мной заодно.

Я обогнала его, спускаясь с небольшого холма и направляясь к амбару.

В присутствии Йонаса и без того не слишком приятное дело становилось почти омерзительным – ощущение того, что за мной попросту следят, надеясь подловить хоть на чем-нибудь, ввинчивалось в затылок гвоздём и мешало сосредоточиться.

На его месте я бы тоже не слишком доверяла кому-то вроде меня. И уж точно не хотела бы в случае чего доказывать, что не подставила этого кого-то намеренно.

И всё же я пока что верила ему не больше, чем он мне, и иметь такого человека за спиной в момент, когда нужно сосредоточиться на работе, мне не хотелось.

Когда до амбара оставалось не более десятка шагов, я заметила, что Йонаса нет рядом.

Не окликнув меня, и не сочтя нужным предупредить, он свернул влево, и теперь стоял, оперевшись обеими руками о каменный бортик старого колодца.

– Элис, подойди сюда.

Он говорил негромко, но не сомневался, что будет услышан, и я тихо хмыкнула, сворачивая со своего пути и возвращаясь к нему.