Лорд Нордвиг прервал беседу со слугой, державшим под уздцы его коня, и ответил:

— Иду, Мартин, иду, — лорд Нордвиг оглядел суетящуюся во дворе толпу встречающих и слуг и рявкнул: — Пошевеливайтесь! Гульда ждет!

Мария, прижатая к груди мужа, ощущала жар, идущий от его тела, и слушала мощное и ровное биение сердца. Первое чувство неловкости уже прошло, и она с удивлением отметила: «Как свободно они здесь общаются! Кажется, что это не король и подданные, а часть большой семьи, такой… с кучей дядьев и двоюродных братьев, с кузинами и строгими тетушками. В этой семье обязательно должен быть свой патриарх, у которого все по струнке ходят. Надеюсь, этот самый патриарх не окажется самодуром и не будет отравлять мое существование.».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Наконец, все, кто должен был присутствовать за столом, собрались небольшой толпой за спиной короля и лорда Нордвига. И только тогда был сделан тот самый ритуальный шаг через порог. Пройдя вглубь широкого мрачноватого каменного коридора пару метров, Мартин поставил Марию на пол и негромко позвал:

— Вита, ты где? Проводи госпожу в покои.

Откуда-то из-за спин толпящихся гостей вывернулась горничная, которая, подхватив со стены один из факелов, сказала:

— Следуйте за мной, госпожа, — и двинулась куда-то вглубь коридора.

Мария шла за ней, потихоньку понимая, как устроен дом: этот коридор сделан в самой глубине дома, редкие двери направо, скорее всего кладовки, вырытые прямо в холме. Там наверняка достаточно прохладно, как в погребе. А вот двери на левую сторону — это, похоже, комнаты. И в этих комнатах окна выходят на фасад здания. Очень необычный дом. И слава Богу, что он совсем не похож на дворец с его переходами, анфиладами и башнями.

“Я ведь в этом мире прожила немногим меньше полугода, но так и не успела запомнить план королевского дворца. А здесь запутаться практически невозможно. Странно только, что печи у них, похоже, расположены в комнатах, а не в коридоре. Однако топят так зверски, что даже здесь, в коридоре, тепло.».

Вита отвела новую хозяйку в самый конец здания, где и распахнула одну из массивных дверей. Большая комната с двумя окнами слабо освещалась тремя восковыми свечами. Первое, что отметила Мария — полное отсутствие печей и запаха гари, который присутствовал даже летом в покоях принцесс.

«Я же зимой замерзну! Хотя… На улице и сейчас не слишком жарко, а здесь — очень тепло.».

Комната казалась одновременно и полупустой, и в то же время очень спокойной и уютной. Беленые, чуть неровные стены, окна, задернутые сейчас плотными шторами. Огромная, антрацитово-черная с коротким ворсом шкура возле высокой деревянной кровати. Настолько высокой, что в ногах стояла приставная деревянная лесенка на две ступеньки, по которой нужно было взбираться, чтобы лечь спать. По краю кровати шли резные деревянные перила, поддерживающие целую стопку тюфяков и матрасов и не дающие им разъехаться. Мария непроизвольно улыбнулась, глядя на эту мягкую груду, и вслух произнесла:

— О, я буду тут как принцесса на горошине! — поймала заинтересованный взгляд Виты и смущенно пояснила: — Это такая древняя сказка про настоящую принцессу.

— Сказка?! Вы знаете сказки, госпожа? — кажется, этот момент очень заинтересовал горничную.

Мария чуть растерянно пожала плечами и ответила:

— Немного знаю. Но сейчас я хотела бы умыться и переодеться с дороги.

— Да, госпожа, простите. Сейчас я принесу вещи и отведу вас в мыльню, — Вита торопливо выскользнула за дверь, а Мария продолжила осматривать комнату.

Стол. Массивный, с чуть сглаженными краями, из какого-то светлого, почти янтарного цвета дерева. Мария провела пальцами по лаковой поверхности.

«Или воск, или масло… Его даже трогать приятно!», — подумалось ей. Четыре массивных стула, крепких и очень надежных. На каждом набитая чем-то мягким прямоугольная подушка с довольно сложным вышитым узором. От входа к столу расстелена широкая домотканая дорожка. Совсем не королевская, ковровая, а скорее, деревенская, добавляющая комнате простоты и дачного шарма.

Тяжелый медный подсвечник начищен до яркого красновато-золотистого блеска. Нет камина. Зато у одной из стен низенький массивный комод, где вместо ящиков — дверцы с резьбой, в точности повторяющей рисунок на подушках. На комоде еще один подсвечник с двумя новыми свечами. Легкий запах свежей побелки, горьковатых трав, горячего воска и дерева. Тишина, уют и покой.

Эта комната понравилась Марии и подарила некое, возможно, обманчивое чувство защищенности.

Глава 21

Ванная поразила Марию. На нисландском судне, ближе к носу корабля был расположен штурвал: отполированное бесчисленными касаниями рук темное деревянное кольцо с двенадцатью удобными ручками. Миниатюрные копии этого самого штурвала, выполненные из красноватой блестящей меди, украшали собой две торчащих прямо из стены медных трубки. Больше всего эти мини-штурвальчики напоминали собой обыкновенные водопроводные краны, пусть и не слишком удобные. На местах стыков и швов были неровные наплывы какой-то полупрозрачной грязноватой массы, похожей на пластик.

Ванна представляла собой огромную неровную каменную глыбу, грубо полированную внутри. На поверхности чуть парящей воды плавала маленькая деревянная лодочка сантиметров десять длиной, от которой вглубь уходила позеленевшая медная цепочка. Цепочка заканчивалась пробкой, затыкающей ванну.

Несколько деревянных широких скамеек и кованые крючки, вбитые в стену, завершали убранство комнаты. На двух крючках была раскинута большая белая простыня, заменяющая полотенце. На одной из скамеек — низкая плетеная корзина, в которой стояли два кувшинчика с деревянными пробками и нечто странно лохматое, больше всего похожее на мочалку.

Окна в комнате не было, но и плесени по углам не наблюдалось. Напротив, и побелка на стенах, и дерево казались сухими и чистыми.

«Интересно, как они поддерживают здесь воздух достаточно сухим, чтобы не плодить плесень и слизняков?», — Мария раздевалась, все еще продолжая осматриваться, и ойкнула от неожиданности, когда ступила босой ногой на пол: он был очень ощутимо теплым.

— Вита, пол… он такой и должен быть?

— Там, под камнем, — Вита для убедительности потопала ногой в широкие плиты пола, — трубы идут с горячей водой. Оттого и в доме тепло.

— А где воду кипятят? Чтобы целый дом нагреть, это же очень много воды нужно.

— Из горячего источника трубы проложены. Конечно, на лето половину отключать приходится, потому возни с ними много. А только дров у нас здесь не больно-то найдешь. Какое дерево получше, то или на мебель, или на какие поделки идет, а дрова только кухаркам выдают, — добродушно пояснила Вита. Потом, очевидно, сообразив, что зря разговорилась с чужачкой, она примолкла и как-то сердито добавила: — Пожалуйте купаться, госпожа.

Вода была восхитительно теплой, и Мария, еще не слишком отошедшая от морской качки, прикрыла глаза, давая телу расслабиться…

В глиняных кувшинчиках обнаружилось жидкое мыло, пусть и излишне сушащее кожу, но дарящее восхитительное чувство чистоты. Служанка растерла ее жесткой мочалкой до легкой красноты и помогла прополоскать волосы, щедро поливая из кувшина. Вода, которую она набирала, была слишком горячей, и ее приходилось разбавлять из другого крана до нужной температуры.

Закутав Марию в чистую мягкую простынь, Вита открыла кран с холодной водой и некоторое время наблюдала за ним, попутно ловко вытирая госпоже волосы. Вопросов Мария не задавала, но обратила внимание, что воздух в комнате стал заметно суше, а на медной трубке с холодной водой быстро собралась влага.

«Вот и секрет отсутствия плесени, — сообразила принцесса. — Ничего сложного, просто законы физики в действии. Но мне здесь пока что все нравится!». Горничная протянула широкую мягкую рубаху, совсем простую, без кружев и вышивки, и, накинув на госпожу большую шаль, проводила её в комнату.