Приподнимаюсь, тело бессильное, с трудом удерживаю собственный вес на вытянутых руках.

В комнате полумрак, но она точно большая. Я ползу по кровати, почти вслепую, пока не натыкаюсь на что-то мягкое и… испуганно дергаюсь в сторону, упав на прежнее место.

– Ты? Проснулась?!

Голос Расула.

– Где я?

В темноте его большая фигура кажется еще более темной, чем ночь. Он передвигается к краю, зажигает свет ночника.

Трет лицо, на нем щетина густая и отросшая, почти борода.

Я смотрю на его заросшее лицо, теперь он еще больше похож на какого-то опасного типа. Лучше бы держаться от него подальше.

А почему оброс? Был же… аккуратно выбрит, щетина ровненькая.

– На зоне отдыха. Привет, – усмехается криво. – Пить хочешь? Как самочувствие?

– Я… Какая еще зона отдыха? Пить хочу. Где мы? Ты… обросший.

– Угу. На, – протягивает телефон с датой. – С возвращением, – выдыхает с облегчением. Пить сейчас принесу. Не вставай пока, ок? Ты слабая.

Я сильная. Вот еще…

Но спустив ноги на пол, понимаю, что голова кружится. Вынужденно падаю обратно. Волосы трогаю и с трудом удерживаю мину на лице, мне хочется отдернуть руку от липких сосулек.

Пытаюсь переварить, что почти четыре дня прошло.

Как так?

Неужели я что-то выпила? Или он мне дал выпить?

Нет-нет, я ничего не пила.

Не ела из его рук.

Или загипнотизировал… Или… Черт его знает!

– Держи. Присядь. Да. Не хватайся сильно, через соломинку пей.

Сделав несколько глотков, снова сползла на мокрую и вонючую от пота подушку. Хочется помыться и… поменять здесь все!

– Напилась? – осторожно ставит стакан на тумбу. – Руку подними.

– Это всего лишь гребаный градусник, не смотри на меня так. Ты простыла сильно. Пришлось за тобой присматривать.

– А ты чего… Добрый такой? Айболитом заделался?

– Больше некому.

– То есть?

– Мы в такие ебеня уехали… – трет бородищу. – Что с врачами как-то не заладилось. Максимум, тебе бы предложили народную медицину. Но я как-то не сторонник прижигания духов болезни огнем и окуривания тела дымом. Если только это не веселящие средства.

– Спасибо, что не сжег на костре, – лепечу и снова бросаю взгляд в сторону стакана с водой.

Сил нет даже руку поднять, честно.

А пить снова хочется.

И писать.

И мыться…

– Здесь есть что-то вроде ванной комнаты? Или удобства на улице?

Надо было видеть глаза Расула.

– Мы, конечно, вдали от благ цивилизации. Но гадить на улице под кустами не придется. Все есть. Там, – кивает в сторону коридора. – Хочешь?

– Я ужасно выгляжу.

– И воняешь.

Вот гад. Я и так чувствую себя бомжихой в канаве, а он совсем не помогает! Только делает хуже.

– Так где ванная?

– Пошли, провожу.

– Я сама.

– Да я лучше проконтролирую. Думаю, одной шишки тебе хватит.

– Какой шишки?

– Которую ты уже набила, когда сама потащилась на поиски туалета и не дошла. Вернее, до косяка дошла и… все.

– Я не помню.

Я бы покраснела, но эмоции пока отрублены, наверное, задохнулись под коростой. Я с трудом удерживаюсь, чтобы не начать чесаться. Но руки так и тянутся.

– Вот ванная. Туалет. Набрать воды?

Не дождавшись ответа, Расул возится с кранами. Ванна здесь самая обычная, не очень большая. Не идет ни в какое сравнение с роскошью его дома, но мне здесь даже больше нравится. Стены светлые, кафель по центру с изображением ракушек на песочном пляже.

– Теплую сделаю. Дверь не запирается, – предупреждает. – Не геройствуй, ок? Если что… ори.

Расул окидывает меня темным взглядом.

– Или лучше я здесь буду. Так надежнее.

– Ты будешь смотреть, как я писаю?!

– Я уже много раз видел, как ты писаешь, и даже натягивал тебе трусы.

– Позорище, – всхлипываю, закрыв лицо ладонями. – Какое позорище!

В глубине дома раздается телефонный звонок. Расул хлопает меня по плечу ладонью несильно.

– Ладно, мочись без меня. Для разнообразия. Приду через пару минут. Стесняешься, шторку сдвину, и твои крошечные сиськи видеть не буду, – сдвигает шторку для душа.

– А без тебя? Никак?

– Нет. Я тоже хочу привести себя в порядок. У меня будут гости.

– Женщины?

– Одной вполне хватит.

– Ясно, – киваю сухо.

Заминаюсь.

В голове тысячи вопросов.

Я же помню, как меня вынудили дать согласие за ним следить, но Расул все сразу понял, и потом… ничего. Уснула.

Шпионка экстра-класса, задрыхла без задних ног.

Простыла, ничего не помню!

Прямо сейчас в секретные агенты МИ 9!

– Поговорим потом. Сейчас постарайся без суеты и травм, ок?

Я киваю в знак согласия, Расул еще раз осматривает меня с ног до головы, долгим взглядом, полным каких-то загадочных эмоций, и только потом выходит.

Ползу на унитаз со скоростью черепахи, спешащей по своим делам. Каждое движение стоит больших усилий. Я будто ковидом переболела, по крайней мере, все, кто им переболел по-серьезному, делились именно такими впечатлениями – упадок сил, тело болит всюду, дышать трудно…

Мои легкие по глоточку принимают воздух, и голова кружится-кружится, но я справляюсь. Правда, справив нужду, не могу не думать о поведении Расула.

Не матерится. Сказал пару пошлостей, но в целом…

В ванну заползаю с громким плеском.

В дверном проеме сразу же появляется голова Расула.

– Ты там не утонула? – впивается колючим взглядом. – Нет, не тебе, Рамина.

– Все хорошо, спасибо, – прикрываюсь руками.

К счастью, он слишком занят беседой и выходит.

Я варюсь в котле смущения. Он видел, как я писала. Интересно, теперь я точно могу записать его в извращенцы?

Одежду Расул тоже принёс и оставил в ванной.

Просторная клетчатая рубашка на теплой подкладке, джинсы на шнуровке, футболка, спортивный топ и трусы.

Помнится, он говорил, что на мне были вещи сестры-подростка, а эти тогда чьи?

Не похоже, чтобы кто-то эти вещи надевал, до меня. Где-то даже бирки не срезаны. Похоже, что вещи недавно были куплены. От созерцания именитых лейблов все внутри переворачивается. Где-то в душе успокаиваю себя, что все-все потом верну.

Когда и как, точно не знаю, но… быть должной мне точно не хочется. Тем более Расулу!

Мне кажется, я ему и так кучу всего задолжала за лечение. Не бросил же он меня, да? Хотя мог бы!

Черт знает, что у него на уме…

Узнать бы еще, где мы.

Переодевшись, долго сушу волосы перед зеркалом.

Бледная я что-то. Мне бы не помешало немного тона для лица и капельки кремовых румян для лица, но приходится обойтись без этого.

Расул побеспокоился об одежде, а это уже… ого-го-го как много! Особенно если учесть, какой он… озабоченный.

Все-таки я сильно переболела, даже небольшая активность отзывается слабостью, легким головокружением и прилипанием желудка к спине.

Приходится немного посидеть, прежде чем осторожно выскользнуть из ванной комнаты.

Расул обещал зайти, но принес только одежду и вышел, кивая собеседнику и что-то отвечая ему на своем языке, разговаривал вполголоса.

Потом все время я была одна, он меня не тревожил.

Вроде бы и не заходил даже…

Осторожно выбираюсь из ванной комнаты, осматриваюсь.

Внутреннее убранство дома довольно простое, но функциональное. Много камня, дерева, дизайнерских штучек из натуральных материалов. Дизайн нравится мне намного больше, чем холодная и мрачная роскошь дома, где я была до того, как к нам нагрянули представители закона. Или лучше назвать их управленцы беззакония?!

Гады вынудили меня следить. Ох, это здорово, конечно. Вот только я понятия не имею, где мы находимся.

Застываю у большого панорамного окна в гостиной. Из него виден двор и петляющая тропинка, она серпантином спускается по склону, где хвойные припорошены снегом.

Замираю от открывшейся красоты и просто впитываю в себя пейзаж по лоскуткам.