– Нет.

– И не надейся, что чем-то тебе помогут связи, Ферран де Леттенхоф или рыжая любовница-чародейка. Инстигатор не поставит под удар собственную карьеру, а ведьме Капитул запретит вмешиваться в уголовное дело. Никто тебе не поможет, когда судебная машина закрутит тебя в своих жерновах. Я приказал тебе решать. Так да или нет?

– Нет. И это окончательное нет, милсдарь принц. Тот, кто прячется в эркере, уже может выйти.

Принц, к удивлению Геральта, разразился смехом. И ударил ладонью в стол.

Скрипнули дверки, из ближнего эркера появился силуэт. Знакомый, несмотря на темноту.

– Ты выиграл пари, Ферран, – сказал принц. – За выигрышем обратись завтра к моему секретарю.

– Благодарю ваше высочество, – ответил с легким поклоном Ферран де Леттенхоф, королевский инстигатор, – но наше пари я рассматривал исключительно в символическом аспекте. Чтобы подчеркнуть, насколько я уверен в своих рассуждениях. Решительно не из-за денег…

– Деньги, что ты выиграл, – прервал принц, – для меня тоже всего лишь символ, точно такой же, как и выбитые на них знак новиградского монетного двора и профиль нынешнего иерарха. Знай же, знайте оба, что я тоже выиграл. Ибо вернул себе нечто, что полагал утерянным безвозвратно. А именно веру в людей. Ферран был совершенно уверен в твоей реакции, Геральт из Ривии. А я же, признаюсь, считал его наивным. Был уверен, что ты сломаешься.

– Все что-то выиграли, – кисло заметил Геральт. – А я?

– Ты тоже, – князь посерьезнел. – Скажи ему, Ферран. Объясни ему, в чем тут было дело.

– Его высочество присутствующий здесь принц Эгмунд, – объяснил инстигатор, – изволил на некоторое время перевоплотиться в Ксандера, своего младшего брата. А также, символически, остальных братьев, претендентов на трон. Принц подозревал, что Ксандер или кто-то иной из семьи захочет с целью завладения троном воспользоваться находящимся под рукой ведьмаком. Вот мы и решили нечто подобное… инсценировать. И теперь знаем, что если бы такое действительно произошло… Если бы кто-то и в самом деле сделал тебе недостойное предложение, то ты не польстишься на приманку милости принца. И не испугаешься угроз или шантажа.

– Понимаю, – кивнул ведьмак. – И склоняю чело перед талантом. Принц изволил досконально вжиться в роль. В том, что изволил говорить обо мне, в том мнении, что обо мне имел, я не почувствовал актерской игры. Напротив. Чувствовал настоящую искренность.

– У маскарада была своя цель, – прервал неловкую паузу Эгмунд. – Я этой цели достиг и перед тобой объясняться не собираюсь. А выгоды и ты получишь. Финансовые. Поскольку я имею намерение на самом деле тебя нанять. И щедро твои услуги оплатить. Скажи ему, Ферран.

– Принц Эгмунд, – сказал инстигатор, – опасается покушения на жизнь отца, короля Белогуна, которое может совершиться во время запланированных на праздник Ламмас королевских свадебных торжеств. Принцу было бы спокойнее, если бы в это время безопасностью короля занимался… кто-то вроде ведьмака. Да, да, не перебивай, мы знаем, что ведьмаки не охранники и не личная гвардия, что сутью их существования является защита людей перед угрозами со стороны монстров магических, сверхъестественных и неестественных…

– Это все в теории, – нетерпеливо прервал принц. – В жизни случалось разное. Ведьмаки нанимались иногда в охрану караванов, идущих через полные чудищ глухие места. Но бывало и так, что вместо чудовищ на купцов нападали обычные грабители, а ведьмаки вовсе не возражали против того, чтоб их покромсать. У меня есть поводы для подозрений, что во время свадьбы на короля могут напасть… василиски. Займешься охраной от василисков?

– Это кое от чего зависит.

– От чего?

– От того, не продолжается ли инсценировка до сих пор. И не являюсь ли я как раз объектом очередной провокации. Со стороны кого-то из остальных братьев, например. Талант вживания в роль, как я предполагаю, в семье не редкость.

Ферран вспыхнул. Эгмунд стукнул кулаком по столу.

– Не перегибай палку, – рявкнул он, – и не забывайся. Я спросил тебя, займешься ли ты. Отвечай!

– Я мог бы, – кивнул Геральт, – заняться охраной короля от гипотетических василисков. К сожалению, в Кераке у меня украли мои мечи. Королевские службы не смогли напасть на след похитителя, и, похоже, слабо продвинулись в этом направлении. Без мечей я никого защитить не смогу. Так что я вынужден отказаться по объективным причинам.

– Если дело только в мечах, то проблем не будет. Мы их вернем. Правда, господин инстигатор?

– Безусловно.

– Сам видишь. Королевский инстигатор безусловно подтверждает. Ну так как?

– Хотелось бы сперва вернуть себе мечи. Безусловно.

– Ну ты и упрямец. Но ладно, будь по-твоему. Подчеркиваю, что за свои услуги ты получишь оплату, и заверяю, что не сможешь назвать меня скупым. Что касается иных выгод, то некоторые из них ты получишь сразу же, так сказать, авансом. В знак моей доброй воли. Твое дело в суде можешь считать прекращенным. Необходимо выполнить кое-какие формальности, а бюрократия не знает, что такое спешка, но ты уже можешь считать себя человеком, свободным от подозрений и имеющим свободу передвижения.

– Благодарю покорнейше. А показания и счета? Левкрота из Цизмара, волколак из Гуаамеза? Что с документами? Теми, которыми принц изволил воспользоваться как… театральным реквизитом?

– Документы, – Эгмунд взглянул ему в глаза, – временно останутся у меня. В надежном месте. Безусловно.

Когда он вернулся, колокол короля Белогуна как раз отбивал полночь.

Коралл, надо отдать ей должное, при виде его спины сохранила сдержанность и спокойствие. Умела управлять собой. Даже голос у нее не изменился. Почти не изменился.

– Кто это тебе сделал?

– Вигилозавр. Такой ящер…

– Ящер наложил тебе эти швы? Ты позволил себя зашивать ящеру?

– Швы наложил врач. А ящер…

– Да пропади пропадом этот ящер! Мозаик! Скальпель, ножницы, пинцет! Иглу и кетгут! Эликсир Пульхеллум! Отвар алоэ! Unguentum ortolani! [13] Тампон и стерильный бинт! И приготовь горчичник с медом! Быстро, девочка!

Мозаик управилась за достойное удивления время. Литта принялась за операцию. Ведьмак сидел и страдал в молчании.

– Медикам, не разбирающимся в магии, – процедила чародейка, накладывая шов, – нужно все же запретить практиковать. Преподавать в учебном заведении еще ладно. Зашивать трупы после секции, да. Но к живым пациентам их подпускать нельзя. Но боюсь, что не дождусь такого, все движется как раз в обратную сторону.

– Не только магия лечит, – рискнул высказать мнение Геральт. – А кто-то же должен лечить. Специалистов, магов-целителей, всего горстка, а обычные чародеи лечить не хотят. То ли времени у них на это нет, то ли считают, что не стоит.

– И правильно считают. Результат перенаселения может оказаться гибельным. Что это? Что ты там крутишь в руках?

– Вигилозавр был этим маркирован. Это у него к шкуре было намертво приделано.

– И ты содрал в качестве трофея, принадлежащего победителю?

– Я содрал, чтоб тебе показать.

Коралл присмотрелась к овальной латунной табличке размерами с детскую ладонь. И к выбитым на ней знакам.

– Любопытное совпадение, – сказала она, приклеивая ему горчичник к спине. – Принимая во внимание тот факт, что ты как раз в те края собираешься.

– Собираюсь? Ах да, в самом деле, я забыл. Твои собратья и их планы относительно моей персоны. Неужто эти планы конкретизировались?

– Не иначе. Я получила сообщение. Тебя просят прибыть в замок Риссберг.

– Меня просят, как трогательно. В замок Риссберг. Резиденцию знаменитого Ортолана. Я так полагаю, что отказаться от просьбы я не могу.

– Я бы не советовала. Просят, чтобы ты прибыл срочно. С учетом твоих ран, когда ты сможешь двинуться в путь?

– С учетом моих ран, это ты мне скажи. Как врач.

– Скажу. Позже… А сейчас… Тебя какое-то время не будет, я буду скучать… Как ты себя сейчас чувствуешь? Сможешь… Это все, Мозаик. Ступай к себе и не мешай нам. Что должна была значить эта улыбочка, барышня? Тебе ее заморозить на губах навсегда?