— Дарил, — обиженно откликнулся обычно молчаливый в таких случаях Тарг.
«Конечно, дарил, — мысленно согласился Ашшуррисау. — Серьги для моей жены три месяца назад. И если бы она так настойчиво не уверяла меня, что купила их сама, то я, пожалуй, даже поверил бы ей. Но ювелир сказал, что приходил ты. О поводе догадаться нетрудно».
Три месяца назад, когда скрывать беременность было уже невозможно, Айра призналась, что понесла.
«Значит, не только мне сказала», — с холодной насмешкой подумал ассириец, покосившись на нахмурившегося спутника.
Как со всем этим мириться, Ашшуррисау еще не решил. Весь последний год ему приходилось настолько старательно отворачиваться в сторону от этих двоих, что у него стала болеть шея. А влюбленные по-прежнему не сомневались, что их отношения для всех остаются тайной. Впрочем, вряд ли это беспокоило его, пока не выяснилось, что у них будет ребенок. А это в корне меняло ситуацию. Раньше Тарг был покорным и надежным помощником, но что будет с ним, когда в нем проснутся отцовские чувства? Не станет ли он опасен? Не станет ли опасна Айра?
Конечно, проще всего было бы расправиться со спящим Таргом во время одной из их многочисленных поездок, а потом сказать Айре, что верный слуга погиб в бою. Но кто тогда убережет Ашшуррисау от смерти в ситуации, подобной той, что случилась в Аргиштихинили?
Нет, нет, об это даже думать не хотелось.
С другой стороны, кто у него есть на свете? Айра, их маленькая дочь, Трасий да еще этот великан-киммериец. Это и была вся его семья.
Но представив, как их, вернувшихся, будет встречать Айра — радоваться, собирать на стол, суетиться, и все время осторожно поглядывать на Тарга, чтобы пересечься с ним взглядом, — Ашшуррисау стало не по себе.
Выход нашелся, когда впереди в лучах заходящего солнца показались крепостные стены Эребуни; за ними виднелись рассыпанные по склону горы жилые постройки и дворец наместника Киракоса.
— До города я доберусь сам, — неожиданно молвил Ашшуррисау. — Поезжай в Загалу. От нашего сапожника давно нет никаких вестей. Проверь, все ли у него в порядке.
***
В том, что от лазутчиков долго не приходило известий, не было ничего странного: такое случалось и раньше. Однако сейчас «замолчали» и другие его люди в городах Урарту Анаше и Бастаме5. Это настораживало.
Сапожника звали Агван. Вся его работа заключалась в том, чтобы ежедневно проверять тайник, куда Саурмег, сын купца Радассара, закладывал сообщения от Мар-Зайи, а если таковое появлялось — немедленно отправлять его в Эребуни.
В Загалу Тарг приехал уже на следующий день. Прошелся по оживленным улочкам, купил на рынке овсяную лепешку и, присев в тени старой ивы, не спеша позавтракал. Отдохнул немного с дороги и только потом двинулся в квартал ремесленников.
Агван жил на улице кожевников, в пятом доме от перекрестка по левой стороне.
Калитка оказалась заперта изнутри, но Тарга это не смутило: тихая улочка, редкие прохожие — перелезть через забор, когда улыбнулся случай, совсем нетрудно.
Во дворе, и без того тесном и совершенно не ухоженном, повсюду висела выделанная кожа самых разных сортов, на каменном парапете перед широким бассейном лежал хозяйский инструмент. Казалось, сапожник отложил работу, чтобы вот-вот вернуться. Настораживало другое — Агван держал двух огромных собак, и если они до сих пор не объявились, это плохой знак.
Тарг еще раз тщательно обследовал двор и, не найдя ничего подозрительного, направился в дом.
На труп первой собаки киммериец наткнулся в сенях. Вторая лежала посредине одной из комнат. Обе были убиты мечом. Перерытые вещи, разбитая мебель, кое-где вскрытый пол… Кто-то основательно потрудился, обыскивая дом.
Агвана, ни живого, ни мертвого, нигде не было.
«Ну а что, если он бежал, скрывается и еще вернется», — подобные мысли заставили Тарга остаться в доме до следующего утра.
Он не торопился. Раздевшись, долго плескался в бассейне, хотя вода была еще очень холодной, затем, чтобы согреться, почти час упражнялся с мечом. Нашел в доме еды, немного вина, привалил тяжелым шкафом входную дверь и поудобнее устроился на хозяйской кровати.
Кажется, впервые в жизни воина такой огромный дом принадлежал только ему, и это оказалось так странно, что он вдруг осознал, какой тихой и спокойной может быть мирная жизнь.
Он впервые мечтал. Оказывается, все, что ему надо было для счастья, — это крыша над головой, Айра и их дети.
***
«Арад-бел-иту, наследнику Син-аххе-риба, да славят тебя боги, да ниспошлют они тебе здоровье, счастье и благополучие, пишет тебе твой верный слуга Мар-Зайя из царства Ишкуза.
Царь Ишпакай после свадьбы своей дочери с киммерийским царем Теушпой тяжело заболел, по нужде ходит кровью. От государственных дел отстранился, думает только о своем здоровье.
В царский стан на днях прибыли послы от царя Русы. Принял их царевич Ратай.
На уговоры прекратить разбойные нападения и довольствоваться данью, принц ответил смехом. Сказал: сколько захочу, столько и возьму.
Сила Ратая в последнее время растет. К нему прислушиваются все старейшины и номархи скифов. Все решения ныне принимает он.
С низким поклоном, твой верный слуга Мар-Зайя».
Эту табличку Ашшуррисау перечитал дважды или трижды, пытаясь привести мысли в порядок, потом зачем-то спросил у Тарга:
— Если собаки убиты, а Агвана в доме не было, значит, взяли живым. Тогда почему тайник не тронули? Разговорить не смогли?
Киммериец только пожал плечами: откуда ему знать.
— Или переусердствовали, — продолжал рассуждать вслух ассириец. — Съездить бы в Анаше и Бастам. Вот только боюсь — поздно… Не нравится мне это все. Бери Трасия, Айру и мою дочь, и сегодня же, как стемнеет, уезжайте из Эребуни. Из вещей возьмите самое необходимое. Куда — Трасий покажет. Он еще весной в горах жилье брошенное присмотрел. Оно как раз для такого случая подойдет.
«О боги, что я делаю?! — удивлялся себе Ашшуррисау. — Да ведь я сам толкаю жену в объятия этого увальня! Как можно оставлять их вдвоем?!»
Тарг нахмурился:
— А как же ты?
— Съезжу в Русахинили к Мар-Априму. Попытаюсь выяснить, что происходит. Что за мор такой напал на моих людей. Догадки, конечно, есть, но тут надо точно знать.
Ашшуррисау покинул Эребуни в тот же день. Прощаясь с женой, едва обмолвился с ней парой слов, дочь нежно поцеловал в щеку. Долго давал наставления Трасию, поручив немедленно нанять местного приказчика, чтобы тот присматривал за хозяйством. Таргу сказал с усмешкой: «Знай: доверяю тебе самое ценное». Взял двух лошадей, чтобы менять их в дороге, прихватил табличку от Мар-Зайи как предлог увидеться с мар-шипри-ша-шарри, и был таков.
***
Приземистый урарт с непропорционально большой головой, обладатель темно-каштановой копны волос и окладистой бороды, одетый небогато, но опрятно, выбросив две шестерки, громко расхохотался и сказал со смехом в полный голос, так, что все, кто сидел в таверне, это услышали:
— Зинвор! Мой добрый друг, сегодня не твой день!
Рослый стражник с квадратной челюстью засверкал глазами, в бессильной ярости ударил кулаками о стол, отчего подпрыгнула вся посуда и разлилось вино. Потом зарычал:
— Еще один кон!
— Не-е-ет, — протянул его соперник, обнажая кривые и неухоженные зубы. — Тебе ли не знать, что удача хуже продажной девки. Взял свое — беги, пока она не продалась другому.
— Еще один кон, Кадж! — грозно повторил Зинвор. — Или, клянусь всеми богами, эту ночь ты проведешь под арестом.
— Вот, значит, как ты заговорил, — зашипел его соперник, меняясь в лице, от прежнего благодушия не осталось ни следа. — И на что будем играть?
— Ты поставишь все, что ты у меня сегодня выиграл… Если выиграешь ты, клянусь, я закрою глаза на все твои проделки в Русахинили до конца года.
