В заключение Воронцова показала в парке место, куда она пришла на последнее свидание с Сергеем. Так же, как и тогда, в парке стояла тишина. Пели птицы. Благоухала сирень. Только еще выше стали за это время деревья, немые свидетели преступления.

Следователя сопровождал фотограф. Его аппарат беспристрастно фиксировал на пленке весь путь, который еще раз проделывала в Гатчине Воронцова.

…Суд проходил в Гатчинском доме культуры. Зал не смог вместить всех желающих — так взволновал жителей Гатчины, среди которых было немало и тех, кто помнил черные дни фашистской оккупации, этот судебный процесс. Пришлось включить репродукторы. Люди стояли на улице и слушали.

Когда Воронцову ввели под конвоем в зал, она хотела сесть так, как всегда садятся подсудимые и как привыкла обычно сидеть — лицом к суду. Но ее посадили по-другому — лицом к залу.

Пусть глядят люди, заполнившие зал дома культуры, на предательницу…

«Ребята, вы, наверное, останетесь живы. Запомните ту, которой я плюнул в лицо. Это — предательница Верка Воронцова», — сказал незадолго до гибели Иван Максимков. Эти слова были как бы завещанием. И вот теперь, много лет спустя, предательницу настигло возмездие.

За это время Воронцова превратилась в пожилую женщину, правда, все еще бодрую, даже без единого седого волоса. Постарели и другие, оставшиеся в живых участники событий тех лет. Одни из них выступали как потерпевшие, другие — как свидетели. Девяносто три человека были вызваны на суд. Они приехали из Омска и Одессы, из Калининской области и Псковской, из Тольятти, Новгорода, Воркуты, Вильнюса, Гудауты, Витебска, Таллина. По всей стране разбросала этих людей судьба, и вот они снова были собраны вместе. Собраны, чтобы установить истину.

У потерпевших спрашивали: как полагают они, виновна ли Воронцова? И все в один голос отвечали: да, виновна! Она заслуживает самой суровой кары. Даже давность времени не может смягчить ее тяжкой вины.

Воронцова пыталась изворачиваться. Запутавшись, говорила, что у нее стала плохой память, что она ничего не помнит. Но это была лишь жалкая уловка.

— Воронцова лжива. Ей всегда была присуща лживость. Ссылку на плохую память следует рассматривать как нежелание быть искренней, рассказать правду о своих преступных действиях, — сказал эксперт-врач.

Государственный обвинитель заявил в своей речи:

— Воронцова хотела легкой жизни, у нее не было никаких благородных целей, она не умела и не желала честно жить и трудиться. Она охотно протянула руку фашистским захватчикам и стала у них служить.

К сожалению, не оказалось рядом с ней на скамье подсудимых ее хозяев, тех, кто принимал непосредственное участие в осуществлении допросов и казни двадцати пяти молодых патриотов.

Выяснилось, что Рудольф Зейдель в 1947 году проживал в Дуйсбурге-Хамборне на Ульрих-ван-Гуттенштрассе, 19. Сейчас он живет в Западной Германии.

Вильгельма Мёллера, Мартина Вернера, Отто Брюкнера. Курта Мюллера, Иоганна Графа и Пауля Берга продолжают разыскивать.

Соколов-Крюков убит в Западной Германии во время ограбления. Белин умер в местах заключения.

Государственный обвинитель потребовал: за кровь замученных фашистскими палачами товарищей применить к предательнице высшую меру наказания — смертную казнь.

А в «Сильвии», на том самом месте, где были преданы смерти двадцать пять, стоит памятник.

Бронзовая девушка, строгая и печальная, преклонила колено. В руке у нее сломанная поникшая ветка. Когда идет дождь, капли стекают с прекрасного лица девушки, как слезы.

На старой стене со следами пуль и осколков — мраморная доска. На ней высечено:

ПАМЯТИ ГЕРОИЧЕСКИ ПОГИБШИХ

30 ИЮНЯ 1942 ГОДА 25-ТИ ГАТЧИНСКИХ

КОМСОМОЛЬЦЕВ-ПОДПОЛЬЩИКОВ

Ниже имена всех двадцати пяти.

Вокруг все так же, как было когда-то. По-прежнему встречает входящих в ворота старый фавн. Только деревья в этой части парка преимущественно молодые. Сейчас им столько же, сколько было тогда тем, кого расстреляли у этой стены в июньское утро 1942-го.

Они не забыты, эти девушки и юноши. Сюда, на место их казни, часто приходят жители Гатчины, комсомольцы и пионеры приносят живые цветы, венки. Здесь же дважды в год дают присягу на верность Родине молодые воины. Они клянутся быть верными советской Отчизне, как были верны те двадцать пять, боровшиеся за освобождение нашей земли от фашистского ига и отдавшие во имя этого свою жизнь.