— Благодарю, друг мой.

Обращаться к младшему лорду «мой мальчик» теперь как-то неудобно. Седины в его волосах едва ли не больше чем у меня. Шрамы сделали очаровательную мордашку Скайуокера лицом воина. А защищающий поврежденный позвоночник жесткий корсет, который ученику еще несколько месяцев носить, делает фигуру массивнее. Так он будет выглядеть, окончательно заматерев.

Откладываю принесенные документы, откидываюсь на спинку кресла и устало прикрываю глаза. За последний месяц я здорово вымотался, так что сбежавший из госпиталя Дарт Вейдер, взявший на себя часть бумажной работы, очень кстати. Только Вейдер — не Амедда, он от всей этой казуистики звереет. Терпит, ибо понимает, с еще не до конца прижившимся бионическим протезом в поле ему делать нечего. Но все равно звереет.

— Садись.

Лорд молча кивает и опускается в кресло напротив моего стола.

— Как у тебя с Падме?

— Никак.

В голосе ледяное спокойствие. Только я чувствую, как язычок жгучей обиды лижет душу. Вейдер ждал ее появления в госпитале. Безрезультатно. Он знает, что мать увезла Падме на родину практически насильно. Голова знает, а сердцу больно.

— Жаль, — сухо поджимаю губы и пододвигаю к лорду деку с очередным документом. — Я оглашу это через месяц на первом заседании обновленного Сената.

Вейдер бегло просматривает документ. В принципе, мое решение назначить его моим официальным наследником для него не новость.

— Причем тут Падме Наберрие?

— Она родила два дня назад. Двойню. Мальчика и девочку. Одаренные.

Делаю паузу, но ученик продолжает изображать равнодушную отстраненность.

— У наследника престола не должно быть бастардов. У тебя есть месяц на решение этой проблемы.

— Как? — губы ученика ломаются в горькой усмешке.

— Как сможешь. Детали меня не интересуют.

Ученик молча кланяется и выходит. Про рождение детей он узнал только от меня. Да, взбалмошная Наберрие похоже закусила удила. Причем по сговору с родственничками. Потому что я узнал о благополучном разрешении от бремени не из официального пресс-релиза Тида, его просто не было, и не от Айсарда, ему сейчас не до светской хроники, а от собственной сестрицы.

* * *

Сола Палпатин вышла на связь со мной с час назад. Поздравление с такой мелочью, как восшествие на императорский престол, это лишнее. Вслух не сказала, что братец опять фигней мается, лишь бы делами родной планеты не заниматься, и на том спасибо. Впрочем, долго рассуждать на всякие высокие и отвлеченные темы, рассматривая сестрицу, мне не дали. Разговор начался с места в карьер.

— Твой выкормыш детей признавать не собирается, что ли?

— Почему во множественном числе? — осторожно начинаю прояснять ситуацию, ибо показать, что совсем не в курсе, недопустимая потеря лица.

— Падме родила двойню. Семейство Наберрие в панике.

— Паника? Уже... Внуки оказались такими резвыми?

— Издеваешься? Бывшая королева принесла в подоле невесть от кого. Это же форменный ля скандаль сезона. И этого мало. Оба младенца — чувствительны к Силе. Мальчик больше, девочка меньше, но оба. А тут в государстве ситх-император нарисовался, и как он отнесется к появлению таких детишек, одной Тьме известно.

— А почему я должен отнестись к ним как-то особенно? — искренно не понимаю ход мыслей августейших набуанских особ.

— Да ситх тебя знает. Джобал с дочкой вбили себе в головы, что ты непременно захочешь уничтожить или похитить младенцев.

— На фига козе баян?

— Тебе видней.

— Ладно, предполагаемый папаша — Дарт Вейдер приедет и разберется. Надо будет, так и женится.

Сестрица как-то многозначительно хмыкает и отключается.

* * *

Подумать над смыслом этой воистину ранкорьей ухмылки не успеваю. Является лорд Вейдер с горой документов. Все — особой важности и срочности. Только разгребая которые, я задаю ученику вопрос про Падме. И только когда он ушел, опускаю взгляд на рабочий монитор. В углу — конвертик письма. Отправитель — Сола Палпатин. Письма запаролено семейным кодом. Внутри свидетельство о заключении брака между Энакином Скайуокером и Падме Наберрие и пара фото. Несмотря на отсутствие традиционных нарядов очевидно свадебные. Дата — почти год назад. Тайный брак? И какого хатта оно Вейдеру понадобилось?

Только лезть в детали мне некогда. Делаю заметку на память, и вновь ныряю в суету государственного строительства. Главнейшей из которых сейчас является кадровая политика. Это так в новостях политкорректно говорится. А по сути — острый кадровый голод. Новорожденная Империя страдает дистрофией специалистов. Как я ни расставлял своих людей на ключевые посты, ни взращивал преданных и профессиональных специалистов, заменять сейчас надо слишком многих. А заменять надо быстро. Потому что Империя нуждается в победах. Разумные должны почувствовать позитивные перемены в жизни в течение нескольких месяцев. А кто мне их обеспечит? Будем искать.

Среди соискателей, приславших свои резюме на мое высочайшее имя, иной раз попадаются реально интересные персонажи. Поэтому я регулярно просматриваю анкеты претендентов после минимального отсева в секретариате откровенных неадекватов. На этот раз я даже не с первого прочтения понимаю, кто именно видит себя в роли уполномоченного по социальным вопросам в регионах Внешнего Кольца. Должность, сразу скажем, собачья: носиться по задворкам Империи, экстренно разруливая проблемы наиболее униженных и оскорблённых от моего имени. Но крайне важная, потому как править с опорой на сенат я не собираюсь, а армия пока сама слишком слаба, чтобы служить опорой серьезной власти. Остается такая эфемерная штука, как народная любовь. А в ее костер надо постоянно подкидывать все новые и новые охапки дров. Иначе — прошла любовь, завяли помидоры… И тут Оби-Ван Кеноби, рыцарь-джедай в качестве соискателя на должность.

— Пригласите соискателя Кеноби для личного собеседования.

Ощущение, словно джедай где-то рядом околачивался в ожидании. Появился он в считанные минуты.

— Присаживайтесь, Оби-Ван. Не скрою, вы сумели меня удивить. Строго говоря, соблазнительное предложение. Но чтобы ваш прием на государственную службу состоялся, я должен понять ваши мотивы.

— Я понимаю, — кивает чувствующий себя крайне скованно рыцарь.

Только после этого он замолчал. Я не тороплю, даю собраться с мыслями.

— Я всегда знал, что Орден — мой дом, а джедаи — братья… В ТУ ночь в Храме погибло триста разумных… Джедаи убивали джедаев. И хотя верх взяли те, чьи взгляды я разделяю, я не могу больше считать Храм своим домом. Не получается. Значит честно будет уйти.

Выдержав паузу, Кеноби принялся отвечать на те вопросы, которые, по его разумению, мне следовало ему задать.

— Таких как я оказалось около сотни. Гранд-магистр Дуку не возражает. Сказал, что с пониманием относится к желанию разобраться в себе и в мире. Что с радостью примет нас назад… Только, не знаю, как у других, а у меня не в поиске своего места дело. Я просто не могу там находиться. Я вижу кровь на ступенях…

— Почему в отшельники как Йода не подался?

— Я не Йода. Я молод и силен, а мир полон несправедливости. По этой же причине не хочу работать на частников.

— Как же ваши обязательства если и не перед всем Храмом, то перед вашим падаваном?

— Асока Тано ушла… Сбежала вместе с ренегаткой Шаак Ти. Я оказался плохим наставником.

С демаршем магистра Шаак Ти пусть Храм разбирается. В Империи религия отделена от государства…

— В Империи школа отделена от церкви. Значит, если уважаемая Шаак Ти, в каком бы уголке государства она не обосновалась, обязана определить юнлингов в государственную школу. В противном случае ситуация попадет в зону ваших профессиональных интересов. Вы должны быть к этому готовы.

Кеноби рассеянно кивает.

— С вашими служебными обязанностями подробнее вас ознакомят в секретариате.

Стоило рыцарю выйти, как я вновь с головой ныряю в бумаги, из которых я выныриваю для очередного совещания или публичного выступления, реже — для еды или сна. А вот медитация — это святое.