Но не это привело меня в ужас, а моя рука, она была буквально разорвана, тремя глубокими порезами.

Всё это заняло считаные секунды. Оборотни пытались оказать мне посильную помощь. Всего Мгновение и Данияр уже рядом, поднял меня на руки и отнес в дом администрации. Уложил на диван.

Врач был уже тут, давал указания. Осматривал, что-то говорил, спрашивал. Я могла лишь чувствовать свой живот. Малыш только бы с ним было всё хорошо, иначе я себе не прощу.

Голова гудела, я лежала уставившись в потолок. Гул нарастал, перед взором кружился хоровод картинок, я не могла ничего разобрать. одна сменялась другой так быстро, что я не успевала замечать, что я вижу.

Хотелось закрыть уши руками, но руки не слушались. С большим усилием смогла повернуть голову. Уставилась в окно, а там ночь.

Что?

Перевожу взгляд, на того кто рядом, фокусируюсь. Данияр, держит мою руку.

— Пить- языком не могу пошевелить присох к нёбу.

Оборотень приподнял мою голову, поднес стакан и наклонил, чтобы я смогла отпить. Стакан я осушила полностью.

— Как себя чувствуешь? — голос такой уставший. Совсем без эмоций. Холодок прошёлся по спине.

Я вскинула руку к животу, ощупала. Прислушалась.

— Всё хорошо с ребенком. Это удивительно. И чудо конечно. Тебе зашили руку. и голову. Кожа регенерирует хорошо, лучше чем у человека. Доктор считает это из за ребёнка.

Мужчина выглядел уставшим, даже посеревшим.

Попыталась сесть. Морщилась от боли, но мне удалось.

— А с тобой что?

Ответом мне был долгий, тяжёлый взгляд.

— Со мной? Со мной очевидно Ты!

Ты подвергаешь себя опасности, делаешь, что тебе в голову взбредёт, такое чувствую, что ты сама по себе. Только что ты пережила серьезный стресс, и о чём ты думаешь вытворя такое? Ты хоть понимаешь, что могла погибнуть? А о ребенке ты подумала?

И хотя тирада была полна раздражения, обиды и злости, какая-то часть меня выдохнула с облегчением.

— Вся стая на ушах, тебя вообще никто защитить не может. Особенно от самой себя.

Ты хоть на минуту задумалась, что делаешь?

— Я не хотела, чтобы так было, но ты даже говорить не стал со мной.

— Нет! Я говорил. Это ты не желаешь слушать. Я ведь сказал что будет суд. И сказал чего буду просить. Но там были все жители и совет. Пойми наконец, это стая оборотней, не людей!

— Почему тогда мне голос не дали? Я ведь тоже в стае?

— Дали Энн, Я слышал тебя. А ещё я сказал, что тебе на этом суде не место!

— Прости.

— Прости?

Он просто вылетел из комнаты, громко хлопнув дверью. От такого звука я зажмурилась голова сново гудела.

Схватилась за виски и с шипением отдернула руку, ту на которой был порез. Сейчас она была забинтована.

Я уже в нашей спальне, совсем не помню. Медденно сползла с кровати, поковыляла в ванную.

Закончив с туалетом. Умылась одной рукой. Почувствовала себя намного лучше. Фух, вернулась неспеша обратно в комнату.

Оборотня до сих пор не было видно.

Не дело, пойду поищу его, попробую поговорить. Я конечно виновата, я это знаю. Но вину чувствую только перед малышом. И это вызывало волнение внутри.

Открыла дверь спальни и замерла, в коридоре было темно, тусклый свет горел на первом этаже. Лестница темная.

А мне до ужаса от этого страшно.

Внизу показался Данияр.

Я видела только его глаза с жёлтой радужкой, которая переливалась пламенем. То вспыхнет, то сново погаснет.

— Энн что случилось? Что такое?

Чего ты испугалась? — как же он взволнован, но его голос мне… так противен.

Ужас нарастал, я не могла вымолвить ни слова. Меня уже трясло.

Волк подлетел ко мне. Я сползла на пол. Мужчина принялся успокаивать, гладить, баюкать.

А я не понимала, что происходит. У меня будто двоится в глазах: вот он же, но злой. Успокаивает, но рычит. Обнимает, но делает больно.

— Уходи- из груди рвался визг- дикий и неистовый, я заработала руками и ногами, насколько позволяло мне моё тело, пыталась вырваться, сама не соображая, что делаю.

— Уходи, уходиии

Меня сжали ещё крепче, снова я в комнате, лежу в постели, волк держит меня одной рукой. В ноги зажал между своих.

— Энн, успокойся, успокойся, я отпущу, только успокойся. Тебе нужно аккуратно. Энн швы, твоя рука… прошу успокойся, я отпущу.

Я притихла заливаясь рыданиями, все ощущения отошли на задний план, только боль…в груди… такой силы… что не в дохнуть.

— Док срочно ко мне, успокоительное возьми. человеческое.

Но Док мне уже не нужен мне и так всё понятно…

Всё встало на свои места, давая объяснение всему, что я понять прежде не могла.

Всё вернулось. И я отчетливо поняла что никуда оно не уходило. Это была передышка, така короткая и такая мучительно приятная передышка.

Память вернулась…

Воспоминания вернулись….

Заполнили меня до краев, мне столько не вынести и вместе с этим знанием тело заполнила боль. Жгучая, теперь она шла от низа живота, по ногам отдавалась под ребрами, затрагивала каждый орган внутри.

Малыш… только не ты, только не так… милый мой… маленький мой…

Темнота накрыла меня с головой. да так лучше…так лучше..

***

Шесть месяцев назад

Середина декабря, холод стоит собачий. Сильнее вжимаю голову в плечи, пытаясь спрятаться в тоненькой курточке. Руки в перчатках спрятаны в карманах, но это особо не помогает. Хорошо что до кафе где я работаю от дома недалеко. Вообще мое основное место работы в интернете, веду внеклассные уроки. Пока внеклассные, так как ещё учусь. Но меня там хорошо знают, ещё бы я там выросла, поэтому место досталось мне без конкурса. Я очень этого хотела, и очень старалась для этого. С детьми многими знакома. Стены там родные, каждый уголок знаком и хоть жила я теперь отдельно, чувствовала в интернате себя как дома, во всех смыслах.

— Извините- Столкнулась в дверях с молодым парнем, хотя… вау молодым мужчиной. Высокий, красивый, яркие выразительные глаза, такой что не оторваться. А у меня зуб на зуб не попадает.

— Это вы меня извините, зазевался. Проходите пожалуйста.

Мне любезно открыли дверь. И пригласили внутрь.

— Сспасибо.

Быстренько юркнула, в заведение. И хотела скрыться в подсобке.

— Постойте! Ээ ещё раз извините, могу я угостить вас?

— Нет, спасибо. — Было немного неловко, да ещё так грубо отказала, я потопталась на месте и медленно развернувшись скрылась за дверью.

Смена проходила как обычно. Закончив я обычно убирала заведение и когда всё было готово, наливала себе кофе и присаживалась у окна. В полумраке наблюдала за вечерней улицей. Зимой особенно красиво. Тем более когда тебе так уютно и тепло.

Я уже варила кофе, когда входная дверь скрипнула впуская холодный ветер. Неужели я не закрыла?

— Мы уже закрыты- я развернулась и замерла, тот самый человек, с которым мы сегодня столкнулись в дверях.

Стоит и мило так улыбается. Я тоже улыбнулась, но это от меня вообще не зависило. Губы сами поползли вверх.

— Мы закрыты-повторила серьезно, хотя с моим лицом это явно не вязалось.

— Я вижу, но может я могу надеятся на кофе, раз уж вы один всё равно варите. — Он кивнул на кофемашину у меня за спиной.

— Да, пожалуй. — как тут откажешь? Да и зачем мне не сложно.

Меня должно бы насторожить что мы тут в полумраке вдвоем. Но мне спокойно. И это на меня не похоже, я обычно сторонюсь мужчин. Заводить знакомства я совершенно не умею, да и предложить мне нечего. Я заурядная, детдомовская, серая мышь. Скучная. И жизнь моя очень спокойная и однообразная, такая что рассказать о ней можно двумя- тремя предложениями.

— Вот — я поставила перед мужчиной кофе в бумажном стаканчике. — Сливки, молоко, сахар?

— Сахар, люблю сладкое… сладкий- ага неплохая попытка.

Поставила перед ним сахар. Он неспеша добавил его в напиток и медленно размешал. Поднес стаканчик к губам, попробовал. Ещё какое то время мы сверлили друг друга взглядом.