На следующий день Лида поехала в органы опеки и попечительства по Свердловской области. До начала дежурства в больнице у нее было еще почти три часа, поэтому она решила не терять времени зря, а продолжать действовать. Лида хотела осуществить свою главную мечту на сегодняшний день — стать мамой.

Она вошла в здание, где на ресепшене ее встретила приятная женщина. Она подсказала номер кабинета, в котором примут Лиду и ответят на все интересующие ее вопросы касаемо усыновления или опекунства. Лида поднялась на второй этаж. В коридорах никого не было, поэтому она сразу вошла в кабинет.

За массивным столом из дубового сруба сидела полная женщина в возрасте, одетая в вязаную крючком кофту, а на голове у нее были очки на цепочке, обвитой вокруг шеи.

— По какому вы вопросу? — тихим голосом спросила женщина.

— Ребенка хочу усыновить. — сказала Лидия, присаживаясь на стул напротив представителя органов опеки.

— Чем обосновано такое решение? — продолжала спрашивать дама, ведь ей по должности необходимо знать о потенциальных опекунах и приемных родителях абсолютно все.

— Очень просто. Как и у большинства женщин. Не могу родить своего ребенка. — печально отозвалась Лида. Тема материнства была для нее самой болезненной, при упоминании которой она с трудом сдерживала слезы.

— А где же ваш муж?

— Ушел. Ему нужны свои дети, а я этого дать ему не смогла.

Представитель опеки, прежде чем дать Лиде внятные ответы, начала подробно спрашивать её о работе, зарплате, выясняла жилищные условия Лидии, спрашивала об образе жизни, задала пару вопросов о мировоззрении и отношении к разным методам воспитания.

— Лидия Аркадьевна, давайте начистоту. — полная женщина положила руки на стол как школьница и приблизилась к Лиде. — На детей в возрасте от нуля до трех лет у нас стоит очередь. Все хотят взять себе малыша в наиболее раннем возрасте, чтобы отношения с ним были крепче. И в этом случае мы учитываем такой факт как официальный брак. Вы врач, в хорошей больнице, со своей квартирой, но вы не замужем. А мы стараемся отдавать детей в полные семьи.

— То есть, вы хотите сказать, что шансов у меня нету? — отрезала Лида.

— Вовсе нет, я не это имела в виду. В целом мы можем рассмотреть вашу кандидатуру для детей подросткового возраста. Таких особо никто не хочет брать, потому что они уже состоявшиеся личности со своим характером, к тому же у них шаткий период переходного возраста. Лет тринадцати-четырнадцати парнишку или девчонку, думаю, мы сможем вам дать, но под опеку, а не на усыновление. Однако, если вы хотите именно усыновить и совсем маленького ребенка, то выходите замуж и приходите снова, мы будем вам очень рады.

— Я поняла. — сухо ответила Лида. С трудом сдерживая слезы из-за отказа она попрощалась с дамой и вышла из кабинета.

Как и все женщины, которые не могут иметь своих детей, она хотела прочувствовать материнство от самого рождения: узнать, что такое бессонные ночи и грязные пеленки, услышать первые слова и увидеть первые шаги своего малыша. Лида с трудом смирилась с тем, что не сможет уже родить сама, поэтому хотела воспитать чужого ребенка как своего и для нее было важно, чтобы никто не знал об усыновлении.

Взять на воспитание подростка? — такой вариант Лида не рассматривала. По дороге в больницу она думала над словами женщины из органов опеки и поняла, что детям этого возраста не менее важна родительская забота, которая не позволит им сломиться под тяготами судьбы. Но, чтобы взять попечительство над таким взрослым человеком, нужно иметь определенное мужество. И у нее его пока не хватает. Она боится не совладать с характером подростка, упустить его в определенный момент, а потом ругать себя за это.

Но окончательно отвергать предложение дамы об опеке именно подростка Лида не стала. Она собиралась очень хорошо над этим подумать, посоветоваться с психологами, пообщаться с теми, кто в свое время решился на этот отважный шаг, и, если поймет, что сможет взять такую ответственность, то, несомненно, рискнет.

За раздумьями она не заметила, как добралась до больницы. Войдя в приемное, Лида увидела Татьяну, которая как обычно отдавала приказы медсестрам и отвечала на звонки.

— Травму позвоночника везут. Падение с большой высоты. Возьмешь? — спросила Татьяна, пока Лида расписывалась в журнале дежурств.

— Возьму. — монотонно ответила она.

— Что-то случилось? — спросила Таня, стараясь поймать своими глазами глаза Лиды.

— Все в порядке. — отводя взгляд ответила женщина и пошла в сторону ординаторской.

В комнате для врачей никого не было. Лида открыла личный шкафчик, достала оттуда свою униформу зеленого цвета и белый халат, на котором уже вторую неделю красовался бейджик с ее именем. Краем глаза Лида поглядывала сквозь горизонтальные жалюзи на окне, которое соединяло ординаторскую с постом регистратуры, чтобы увидеть, когда привезут ее пациента. Но неожиданно она увидела, как в отделение вошла стройная красивая женщина среднего роста с короткими до плеч волосами медного оттенка. Она была одета в легкое летнее платье белого цвета, а в руках у нее была желтая сумка. Татьяна сразу бросилась обнимать женщину и о чем-то расспрашивать. Мгновенно Лида напряглась, внимательно рассматривая хорошо ей знакомую женщину. И только, когда рыжеволосая улыбчивая красавица ушла с поста по своим делам, Лида пришла в себя. Буквально только что она хотела расставаться с прошлым, у нее это даже успешно начало получаться, как прошлое тихо подкралось с ней со спины и теперь снова пытается напомнить о себе.

В окно ординаторской постучалась Татьяна и жестом позвала Лиду выйти в приемное. Из машины скорой помощи выгрузили на каталке пациента.

— Девушка семнадцати лет. Выпала из окна четвертого этажа. Предварительно перелом позвоночника и закрытая черепно-мозговая травма. — коротко озвучил ей информацию врач скорой помощи.

— Везите в противошоковый. — сказала Лида санитарам, а сама задержалась на посту, прикрепляя к планшету бумаги. — Таня, а кто была эта женщина с рыжими волосами? — осторожно спросила она.

— Ты Аню имеешь в виду? Которая только что пришла? — Лида согласно кивнула головой, и тогда Татьяна продолжила. — Гинеколог наш. Тоже все операции уже научилась проводить, пока работала. В декрете была, сегодня выходит.

— Понятно. — сквозь зубы сказала Лида.

— Вы знакомы? — с подозрением спросила Татьяна, а на ее лице уже сияла таинственная улыбка, и глаза горели от интриги. Ведь именно Таня в этой больнице всегда и все знала про всех.

— Медсестру мне пригласи. — ловко ушла от расспросов Лида и направилась в противошоковый зал.

— Значит, знакомы. — сделала для себя выводы Татьяна, а затем позвонила на пост старшей медсестры в поисках помощника для Лиды.

Травма женщине досталась предельно простая по диагностике, но предельно сложная по лечению. Лида подошла к юной девушке, на ее шее был надет специальный корсет, который не позволял лишний раз шевелиться и уменьшил боль. Девушка лежала неподвижно на кровати, испуганными глазами оглядывая помещение.

— Что со мной доктор? — трясущим голосом начала спрашивать она.

— Хорошо, что ты в сознании. — сказала Лида. — Я сейчас тебя осмотрю. — женщина надела перчатки, взяла в руки иголку от шприца и начала локально колоть девушку, чтобы понять, насколько сильно поврежден позвоночник. — Чувствуешь?

— Нет… — испуганно ответила девушка. — А что вы делаете? — из-за корсета на шее она не видела, какие манипуляции проводит с ней Лида. Женщина тем временем колола ее по запястьям и предплечьям, но девушка твердила, что ничего не чувствует.

В противошоковый вошла медсестра. Лида сразу попросила ее взять на анализ кровь и организовать рентген позвоночника.

— Что со мной? — продолжала настойчиво спрашивать девочка. — Я умираю?

Лида подошла к ней так, чтобы юная девушка могла ее видеть.

— Как тебя зовут? — спросила она.

— Маша.

— Маш, у тебя перелом позвоночника. Это очень серьезная травма и скорее всего тебе понадобится операция. — сказала Лида. — Сейчас у тебя возьмут кровь, и мы с тобой поедем на рентген.