— Что у вас стряслось? — шепотом спросила женщина у Владимира еще раз.

— Все в порядке. — уверил ее мужчина, а после пригласил в кухню на завтрак. — Ты спала? — заботливо спросил он Лиду, ставя чайник с водой на плиту.

— Нет. Знаешь, у меня такое отвратительное состояние — полное бессилие, тремор рук, глаза слипаются, а мозг никак не может успокоиться. Крутит одну и ту же мысль как удав и не дает покоя. От этого голова раскалывается на части. — поделилась она.

Женщина сидела за широким обеденным столом, поставив руки на локти и прикусывая ноготь большого пальца правой руки. Она всегда надкусывала его, когда металась от раздумий.

— Я разговаривал с Анной. — сказал Владимир, присаживаясь на свое место за столом слева от Лиды. Он знал, что это может расстроить женщину, но решил не скрывать от нее ничего. — Она сказала, что следствие практически уверенно, что рядом с Шадриным был кто-то еще. Сейчас они будут искать «второго» среди участников тренинга. Начнутся допросы. Тебя если будут вызывать, ты пока не ходи и ничего не говори им. Скажи, что уехала за город по семейным обстоятельствам на пару дней, а отгул брала еще неделю назад. Я подготовлю приказ задним числом.

— Мы сейчас с тобой как преступная группировка, сидим и придумываем друг другу алиби. — совсем не серьезно сказала Лида. — И сколько мне так прятаться? Пока не поймают?

Она снова начала сыпать сарказмом.

— Рад, что ты возвращаешься. — улыбнулся мужчина.

— Страшно. — неожиданно сказала женщина. — Не знаю, как мне сейчас правильно поступить, что нужно делать и чего нельзя, к чему наши действия вообще приведут. Не станет ли от этого только хуже?

— Лид, дороги назад нам уже нет. Об этом надо было думать еще там. Сейчас уже поздно. Если мы с тобой уехали, оставили его умирать, то нам не остается ничего другого, кроме как до последнего настаивать на своей невиновности.

Ей льстило, как Владимир говорит «мы», защищает ее ценой своей свободы. Ведь за дачу ложных показаний его тоже могут привлечь по статье. И его поступкам она не находила ни одного объяснения. Она думала, почему он так за нее переживает, почему защищает, словно закрывает ее своими крыльями как ангел. Что в ней особенного и чем она заслужила его любовь.

— Ни о чем не переживай, пока ты с Лизой отдыхаешь, я решу нашу проблему. — твердо заявил Владимир.

Он не мог оставить эту историю без своего участия. За короткое время Лида стала ему по-настоящему дорога и, кажется, даже любима. Каждый раз, когда он видел женщину, сердце его трепетало, внутри все щекоталось, а время и окружающий мир замирали. Ее хотелось видеть, слышать, касаться. Перед ним она была настоящей, живой, особенной. Но самым главным аргументом для его желания сохранить отношения с Лидой были взаимоотношения женщины с его дочерью.

Владимир налил себе и Лиде по кружке чая, и только присел за стол, как у него зазвонил телефон. Номер оказался незнакомым, но мужчина знал, что ему могут звонить из полиции. Чутье его не подвело. Голос по ту сторону телефона сказал ему явиться в отделение для дачи показаний через два часа.

— Все. Отсчет до моего ареста пошел. — саркастически подшутила Лида.

— Глупостей не говори. — тяжело вздохнув ответил ей Владимир.

Мужчина начал собираться. Он ушел в спальню, надел свежую рубашку бордового оттенка, черные брюки и пиджак. Перед визитом в полицию он хотел заехать в больницу и поколдовать над документами для Лидии. Перед своим уходом Владимир еще раз поговорил с женщиной, объяснил, какой версии им обоим нужно придерживаться и попросил всегда оставаться на связи. Лида на все его слова утвердительно кивала головой. Она проводила мужчину, а потом направилась в комнату к Лизе.

Девочка сидела за мольбертом и доделывала эскиз рисунка с Ипатьевским домом для сегодняшнего занятия на пленэре. Лида тихими шагами вошла в комнату к Лизе и пристроилась на краю односпальной кровати, покрытой розовым покрывалом. Ей в глаза сразу бросились рисунки девочки, закрепленные на булавках к стене. Только они, висящие друг на друге, создавали уютную атмосферу. Это было единственное теплое пятно во всей квартире.

— Лиза, я видела твои рисунки. Они просто потрясающие. Спасибо тебе большое. Мне еще никто и никогда не делал таких подарков. — от души поблагодарила Лизу женщина.

— Я рада, что вам понравилось. — отозвалась девочка. Она стеснительно улыбалась, продолжая наносить на бумаге линии. Лиза была рада, что к ним в гости пришла именно Лида.

— Как ты посмотришь на то, если я приглашу тебя в маленькое путешествие на живописное озеро Таватуй прямо сейчас? — спросила ее Лида.

Лиза положила карандаш на мольберт, пересела со своего стула на кровать рядом с Лидой и посмотрела на нее глазами, которыми любой ребенок смотрит на свою мать, — глазами полными любви.

— Я поеду. — с трепетом сказала Лиза.

— Тогда собирайся. — дала команду Лида.

Лиза сразу бросилась доставать рюкзак. Они ехали максимум на два дня, поэтому много вещей девочке не понадобилось. Кроме него, Лиза взяла небольшую сумочку, в которой у нее поместились художественные принадлежности. С искусством девочка была единым целым и уже не представляла себе, что может выйти из дома без альбома и простого карандаша.

— Почему вы с папой так рано вернулись из командировки? — спрашивала Лиза уже в коридоре, пока Лида надевала свои кроссовки.

— Нам позвонили из больницы, сказали, что очень много пациентов привезли, нужно было помочь. — ответила Лида.

Они вышли из квартиры, Лиза закрыла замок своим ключом. До дома Лиды они отправились пешком. В конце июля жара пошла на спад. Наступила самая комфортная погода для прогулок на свежем воздухе.

— Как вам поездка с папой? Понравилась? — спрашивала Лиза по пути.

— Не плохо. — сухо ответила ей женщина.

— А чем вы там занимались?

— Лизонька, давай мы с тобой поговорим о чем-то другом. — предложила Лидия. — Почему ты решила заняться именно рисованием?

Лиза задумалась на мгновение, прежде чем ответить.

— Наверное потому, что кроме красок и цветных карандашей мама мне ничего не покупала. — предположила девочка. На музыкальные инструменты Алина денег жалела, керамика была тоже дорогим хобби, для шитья нужна была хорошая швейная машинка, на версии типа фигурного катания или плавания Лизу нужно было водить. Матерью Алина была не слишком ответственной, её не заботило душевное состояние дочери и её интересы. Она не хотела давать Лизавете больше простого карандаша и клочка бумаги.

Чем подробнее Лида узнавала о жизни девочки с матерью, тем сильнее жалела ребенка.

Уже подходя ко двору многоэтажного дома, у Лиды завибрировал телефон. Ей тоже звонил незнакомый номер.

— Алло. — не показывая своего волнения ответила Лида на звонок.

— Здравствуйте, мне нужна Ведерникова Лидия Аркадьевна. — сказал мужской голос.

— Я вас слушаю.

Женщина напрягла ладони, сжимала и разжимала кулак на свободной руке. Тело ее содрогалось от волнения, но она старалась держаться. Уж если врать, то врать до последнего.

— Следственный комитет. — коротко представился звонивший. — Вам нужно приехать в отделение сегодня после двух часов дня.

— Я не могу. — неуверенно произнесла Лида, а потом, на секунду отодвинув трубку, глубоко вздохнула и, отбросив все эмоции, холодно продолжила. — Я пока нахожусь не в городе по семейным обстоятельствам.

— Но вы понимаете, что это срочно.

— Понимаю, но если я сейчас уеду, то подведу много людей. Эту поездку я планировала еще давно. Я вернусь послезавтра и сразу зайду к вам. Всего доброго.

Лида сбросила вызов, раздумывая над правильностью выбранных слов и выбранного тона разговора с сотрудником следственного комитета. Возможно, она таким образом начала наводить на себя подозрения. Но что сделано, то сделано. Оставалось только упорно стоять на своем, раз уж на то пошло.

— Лидия Аркадьевна, все нормально? — дернула ее за руку Лиза, ведь они стояли так уже несколько минут.