3. Последствия пикника
СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО
ЕГО ВЫСОЧЕСТВУ БЕРНАРУ ВТОРОМУ
Ваше Высочество!
Боевые корабли готовы. Транспорты почти загружены. Прошу ускорить вербовку колонистов.
Гросс-адмирал У. Мак-Магон
P. S. Брандскугелей все еще маловато.
* * *
СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО!
ЕГО ВЫСОЧЕСТВУ БЕРНАРУ ВТОРОМУ
Ваше Высочество!
Флот выбрал все брандскугели не только Адмиралтейства, но и со складов Главного артиллерийского управления. Однако сегодня адмирал потребовал еще 880 зажигательных снарядов из Стратегического резерва. Это грабеж какой-то! С чем останется курфюрстенвер в случае наземной войны?
Генерал-интендант Румялис
* * *
СОВ. СЕКР.
НАЧ. ГЛ. ТЫЛОВОГО УПРАВЛЕНИЯ
К. РУМЯЛИСУ
ВСЕ требования старого Мака должны выполняться полностью, немедленно и буквально. Вплоть до последнего фунта пороха. Что же касается сухопутной войны, она пока не началась. Следовательно, есть время. Подготовьте дополнительную заявку на боеприпасы, заводы Брюганца готовы ее принять.
БЕРНАР
* * *
В восьмом часу утра терпению Кэйра пришел конец.
– Вот что, братец. Невозможно слышать твои стенания. Ты же всю ночь никому уснуть не дал! Прямо и не знаю, что с тобой сотворить.
Франц поднял угасший взор.
– Извини. Я сам не знаю.
– Ладно, одевайся.
– Зачем?
– Пойдешь на свидание.
– Не получится.
– Почему?
– Я не знаю, где она живет.
– Замечательно. Разве она хранит это в тайне?
– Не знаю. Я не спрашивал.
– О, – сказал Ждан. – Очень умно.
– Да при чем здесь ум?! – воскликнул архитектор.
– Ну вот, первое разумное словоизвержение за последние сутки. Ты подаешь надежды.
– Майн готт! Но что же теперь делать, что делать, а?
– Ладно, я узнаю для тебя адрес, – сказал Кэйр.
Франц встрепенулся.
– О, адрес! Адрес – это есть спасение! А как, где?
– В деканате, желторотик.
– Им запрещено давать адреса.
– Не бывает правил без исключений, бамбино. В деканате, чтоб ты знал, сидят вовсе не бесплотные ангелы, а вполне конкретные девочки. Они вполне доступны для конкретных форм убеждения. Эфенди Бурхан! Пока не растолстел, доставай-ка свои джангарские сласти.
– Кэйр, я только-только задремал.
– Придется проснуться. Хороший архитектор, знаешь ли, стоит рахит-лукума.
– Рахат-лукума, – обиженно поправил Бурхан.
Известный сластена Ждан выставил нос из-под одеяла. Он тоже попытался спасти лакомство.
– Право, не знаю, стоит ли будущему судье применять взятку.
– Дорогой мой, – наставительно сказал Кэйр, – мы не в муромских лесах. В Поммерне секретаршам не дают взяток. Только подарки.
– Нет, нет! – испугался Франц. – Рахат-лукум не есть взятка! Кэйр лучше знает. Кто из нас юрист?
– А я бы дал взятку, – зевая сообщил Ждан. – Не знаю, как в Поммерне, в муромских лесах она действует отменно. Что вы на меня так смотрите, ваша честь?
– Как?
– Да как на предварительно заключенного. Рано еще!
– А ты и впрямь… похож., – ухмыльнулся Кэйр.
– М-да, – сказал Ждан. – Деньги тебе доверить можно. А вот мысли – нет. Живо к делу пришьешь!
– А ты мысли правильно.
– Дурака вы валяете, – объявил Бурхан. – Оба.
– Так шутим же.
– Прекратите. Что, мир-дружба надоели? Набью!
Он высунул из-под одеяла волосатую руку и показал бицепс.
– Ты лучше рахат-лукум покажи, – попросил Франц. – Пожалуйста.
* * *
Кэйр вернулся часа через три. Франц ждал его на лестничной площадке.
– Ну что, что, узнал?
– Неужели сомневался?
– Нет-нет, что ты! Ни на минуту я не сомневался. А… где она живет?
– Пройдемте, гражданин, – строго сказал Кэйр, открывая дверь.
Войдя в комнату, он снял плащ, стряхнул с него дождевые капли, повесил на крючок. То же самое проделал со своей шляпой, и только после этого сообщил:
– Значит так. На медицинском факультете обучаются одиннадцать Изольд.
Франц охнул и ухватился за косяк. Кэйр усмехнулся и потрепал его шевелюру.
– Не печальтесь, юноша. Семь Изольд относятся либо к брюнеткам, либо к шатенкам.
– Брюнетки? Ну и что с того?
– Франц! До сих пор я знал, что от любви люди тупеют. Но оказывается, они еще и слепнут. Твоя-то ведь – блондинка. Неужто не заметил?
– О! Да, да, в самом деле. Моя… какое славное слово. Но, пожалуйста, продолжай.
– Продолжаю. Еще две Изольды учатся на первом курсе, так что, согласись, по возрасту не подходят.
– О, йа, йа. Гениально! Остаются всего две?
– Одна, поскольку вторая находится в академическом отпуске по уходу за малолетним детенышем. Мужеского пола, кажется. В итоге остается… кхэм!
– Мужеского пола, – эхом повторил несчастный.
– Кэйр! Ну что ты из него жилы тянешь? – не выдержал Ждан.
– А так интереснее, господин адвокат. Налейте-ка мне винца.
– Потерпишь, – сурово сказал Бурхан. – Выкладывай, что там у тебя в итоге?
– Да ладно, ладно. В итоге остается некая фройляйн Изольда Пуффольд. Проживает по адресу Грюнплатц двадцать четыре. Меблированные комнаты фрау Вейс.
Кирш вскочил. Глаза его пылали, а из ушей чуть ли не дым валил.
– Кэйр! Да ты мне… да я тебе…
– Понятно.
– Ну, по гроб жизни, в общем.
– Эк он вскинулся, – озадаченно сказал Бурхан.
Кэйр сморщился.
– По гроб не надо. Довольно будет, если не проклянешь через пару лет.
– Да ни за что на свете, старая ты брюзга! Она такая… такая… Богиня! Скажи ему, Ждан.
– Да ничего, девка вроде справная, – сонно сказал Ждан. – Только вот не знаю, как она по хозяйству.
Франц заметался между шкафом и комодом, выдергивая носовые платки, галстуки, носки, перчатки.
– Послушай, камарад, ну о чем ты говоришь? Какое там хозяйство! При чем тут это? Да она у меня и веника в руках держать не будет!
– Ага, – ухмыльнулся Ждан. – Только кочергу.
Он уже успел развестись с некоей огнедышащей доньей Маритой-Мартенсо Окомодо дель Агиррага де Такона и знал почем фунт семейного счастья. Но, по мнению Франца, это означало всего лишь то, что упомянутая донья Агиррага ни в какое сравнение не идет с божественной фройляйн Пуффольд. Он поражался, что остальные не видят столь вопиющей разницы. Отчаявшись объяснить всю ее глубину, Франц глубоко вздохнул.
– Ну, гершафтен, я… того. Пошел.
– Давай-давай, нибелунг. Марширен!
– Послушай, кунак, – сказал Бурхан, покусывая кончики своих роскошных усов, – а не мог бы мимоходом узнать, где проживает луноокая Инджин-ханум?
– Старик, о чем разговор? Кто-кто, а уж я-то тебя понимаю! Можешь не сомневаться.
– Погоди, сынок, – сказал Кэйр и торжественно поцеловал его в лоб. – Не забудь об ответственности, которую закон налагает на человека, ступающего на скользкую стезю брака.
Франц вырвался.
– Отстань!
Кэйр вновь его поймал.
– Стой!
Франц взвыл:
– Вас ист дас?! Ну что, что еще?
– Не надо ломиться в окно, дурень. Дверь-то у нас находится с противоположной стороны.
– Ах да, – очумело сказал несчастный. – Данке!
* * *
Франц не появлялся, что вполне ожидалось. В середине дня, когда немного распогодилось, Кэйр пошел прогуляться и тоже исчез. Это можно было объяснить, поскольку будущий судья любил предаваться уединенным размышлениям об уголовно наказуемом несовершенстве человеческой природы. Но когда запропастился еще и Бурхан, отправленный всего-то за хлебом в соседнюю лавку, Ждан начал удивляться. И чем ближе становился вечер, тем более росло его удивление. А затем и аппетит.