Глава русской православной церкви не только далеко не молод, но и выглядит как на смертном одре. Отёкшее изможденное лицо. О чём думал Иван, когда несколько лет назад посадил его на московскую кафедру? Не нашёл кого помоложе? Хотя, тут надо учесть массу нюансов, которые царь учитывал, а я даже представления о них не имею.

Я припал к вялой длани священника и скромно встал на некотором удалении. Феодосий говорит тихо и мне приходится прислушиваться. Переспрашивать или попробовать подойти поближе — категорически нельзя.

Скорее из вежливости сановник поинтересовался моим прошлым. При этом он отпивал из чаши, которую ему преподнёс служка. Запах горьковатый, видать взвар лечебных трав поднесли.

Ну я в подробности не входил. Особенно когда мне стало ясно, что причина моего появления здесь — элементарное любопытство. Государь навязал митрополиту в свиту своего человека. Вот тот и любопытствует, что я за гусь. На таком посту простачок не появится.

На вопросы о ближайших планах я охотно поведал, что хочу навестить свои производства под Коломной. Сейчас это не зазорно. Дворянину нет ущерба чести в том, чтобы заниматься торговлей. Ещё не появилось сословие дворян, кичившихся тем, что они обычные паразиты и живут только за счёт наследства родителей. Сейчас самому царю вполне уместно заниматься торговлей. Да и церковь самый крупный землевладелец и имеет огромное количество мастерских и прочих производств. Ну после государя конечно, хотя уже не уверен в этом.

Почему-то Феодосия заинтересовала моя деятельности в роли купца. Такое ощущение, что он имеет на меня виды.

Блин, ну что мне стоило сделать лицо попроще. Мог бы изобразить недалёкого слугу царю-батюшке. Мол, отличился на поле брани, наградили меня дворянским званием, и я счастлив мыть ноги господину.

Нет же, распушил перья как павлин. Чуть позади главного клирика стоят двое его помощников. Один из них явно сведущ в грамоте и счёте. Мне устроили настоящий экзамен. Пришлось напрячься.

Сначала погоняли меня, ну так вначале вроде в шутку, давая задачки на сообразительность и умение складывать не складываемое. Ну, на этом я собаку съел. Потом я понял, что дело серьёзнее, чем предполагалось. Меня начали прощупывать на предмет моего благочестия. Пришлось вспоминать уроки отца Христофора и знания, полученные служкой в монастыре. Этот факт я тоже утаивать не стал.

А когда митрополит закашлялся, схватившись за грудь, допрос резко прекратился и меня отпустили с богом. Я вышел на негнущихся ногам с чувством, что меня без моего ведома взвесили, разобрали по кусочкам и в итоге поимели.

Архимандрит Никодим является настоятелем Благовещенского Собора. И, по-видимому, доверенным лицом митрополита Феодосия. Не удивлюсь, что и здесь имеются свои спецслужбы. В отличии от главы церкви этот мужчина хоть и не молод, но не производит впечатление немощного. Крупный человек с роскошной седой бородой до пояса. Серые глаза с красными прожилками смотрят из-под кустистых бровей строго, будто подозревает меня в великих грехах. Но нет в них излишней спеси и высокомерия. Это глаза умного чиновника, добившегося своего поста исключительно за счёт своих собственных стараний.

На приём к нему меня пригласили через три дня. И вот теперь я жду, чем вся эта история закончится. Говорит архимандрит неторопливо, его бархатистый голос завораживает, хочется слушать и слушать — вот что значить профессионал своего дела. Но вот то, что мне предлагается, мне не нравится совсем.

Если вкратце, митрополит хочет моими руками найти компромат на неугодного человека. Кто он, не говорят. Но мне кажется, что судя по тому, что мне предлагают, это глава епархии в Коломне.

Оказывается, что в городе Коломне и в его округе целых тринадцать монастырей, которым принадлежат обширные сельскохозяйственные угодья, ловли, борти, различные ремёсла и мастерские. Так вот митрополит хочет, чтобы я на правах его стольника негласно провёл выборочную проверку. На мой вопрос, почему нельзя послать проверку обычным официальным путём, на меня посмотрели, как на придурка и проигнорировали вопрос.

Ну понятно, митрополиту нужен компромат на епископа Коломенского и получить его он хочет моими руками. Как это сделать, не понятно. Но ясно, что синекурой тут не пахнет. Пахнет другим, смердящим. Влазить в этот змеиный клубок смерти подобно, но меня им видимо не жалко. Легко пришло, легко ушло.

Домой я ехал в горестных раздумьях. Сейчас сориться с церковниками смерти подобно. Против неё даже великие князья пасовали. Её роль выше статуса правителя. Именно церковь объединяла отдельные княжества и воплощала идею единства Руси. Да и в культурной жизни и экономике трудно переценить её роль. А учитывая, что до недавнего времени митрополиты назначались из Константинополя и греки активно их поддерживали, правители вынуждены были считаться с мнением митрополита московского и его людей. А уже мне и подавно не следует иметь собственное мнение. Но как бы тут остаться в живых? И желательно в прибыли.

Мне нужно с кем-то посоветоваться. С тем, кто ориентируется в церковных делах. А таких знакомцев у меня и нет. Я лихорадочно перебираю свои связи.

Василий Топча служил в Большом Дворцовом приказе. Вернее, приказами ведомства пока ещё не называли. Официально — «палата», между собой- «изба». Так вот существовали всего два общегосударственных ведомства — Дворец и Казна. Во главе их стоят дворецкий и казначей. Первый ведал землями, принадлежавшими царю и производил суд по земельным и не только делам. Вот Василий и служил по этой линии. С ним меня свёл Степан Головин. Оказался вполне вменяемый мужчиной. Мы оказывали друг другу некоторые услуги. Он больше используя свои связи при дворе. А я помогал деньгами. Чем же ещё. Вот его я и нашёл. Благо он смог уединиться со мной.

У Василия всё прекрасно, его ценит начальство за ум и смекалку. Но вот домой он не торопится. Там жена-мегера и куча наструганных деток. По какой-то причине Василий не может управиться с собственной супругой и даже её побаивается. Вот я и преподнёс ему серебряное ожерелье. Пусть сегодня супруга порадуется, может даже Васе обломится что-нибудь сладенькое в постельке. После подарка он прямо лучится радостью и готов меня выслушать.

Пришлось описать свою проблемы. Не обошлось без деталей, иначе он не поймёт мои опасения.

— М-да, не ожидал, — мы сидим в тепле едальни, и я наблюдаю, как Василий крепкими зубами хрустит куриным крылышком. Пришлось ждать, пока он насытится. Вытерев жирные пальцы о штаны, он заговорил:

— Тут такое дело. Сейчас к государю прибыл митрополит Цезарии, прибыл он по поручению Константинопольского Патриарха. Вроде собрались замириться. Наш Феодосий получит благословление и признание Константинополя. Но он болен, ходят слухи, что долго не протянет. Вот и ты потяни время, а там…

Ну понятно, или ишак сдохнет или падишах умрёт. Тоже верно.

— И раз тебя занесло к святошам, присмотрись к Филиппу, епископу Суздальскому. Он хоть и грек, но у царя в почёте. Именно он венчал государя с принцессой Софьей.

Да, это громкий факт. Получается соглашаться, но тянуть время. Интересно было узнать мнение самого епископа Суздальского, но это нереально.

Следующая встреча с архимандритом Никодим проходила довольно буднично. Со мною поедет некий протодиакон Тихон. Насколько я знаю это «белый» чин, типа старшего диакона в церкви, награждённого за выслугу лет почётным чином.

Мне с трепетом была вручена грамотка и в ней упоминалось, что митрополичий стольник Алексий Сомов сын Игната действует по распоряжению митрополита московского. Ну, судя по реакции архимандрита это что-то типа депутатского вездехода совмещённого с индульгенцией всемогущего кардинала Ришелье »То, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказанию и для блага государства».

И всё, ни командировочных, ни отчего благословления, ни поцелуя в щёчку. Меня только известили, что мой попутчик меня сам найдёт и отправили восвояси.