Яна остаётся в московском доме на правах управляющей. Я просто попытался придать её хоть какой-то вменяемый статус. Она будет получать зарплату и иметь определённую свободу выбора. Мне доставило удовольствие довести до её сведения, что она отныне свободный человек и купу я порвал на её глазах. Надеюсь, я не пожалею о своём решении. Мы не афишировали наши отношения и в принципе местные могут только гадать, за что её сделали управляющей. Но я распустил через Скоряту слух, что она дальняя моя родственница.
С Петром и его воинством встретились в десяти верстах от города, дальше двигались вместе. По легенде он обычный вояка и ведёт сотню на усиление новгородского воеводы.
Кстати, его отец- царский воевода и участвовал в многочисленных походах против крымских татар и присоединении Рязани и Ярославле к составу великого княжества московского. И Пётр далеко не тупой служака, он неплохо образован и имеет своё мнение на происходящее. Просто его взгляд имеет чисто одностороннюю полярность. Для него новгородцы скорее враги и тут он для меня опасен. Ведь он старший в нашей паре и даже назначенный царём наместник в Новгороде ему не указ. Для этого мы везём специальную грамоту. То есть, ежели воевода уже окручен кланом Борецких, то у Петра есть все полномочия его сместить.
Что интересно, в нашем отряде только половина кавалеристов, другая часть — это простые пищальники, посаженные на коней. То есть, по сути, драгуны. И вооружены они смутно знакомым мне оружием. Для скорости мы идём одвуконь и запасные лошади тяжело нагружены. И явно не камнями, а боеприпасами. Отсюда можно сделать вывод, что стрелки предназначены для борьбы с толпой. Да, не с пешей ратью, а именно с толпой горожан. И мне надо очень хорошо думать, чтобы они остались без работы.
Пока ехали, мы неплохо узнали друг друга. Пётр довольно молод, он невысокого роста и очень подвижен. Сотник постоянно в движении, ребята говорят, что он сильный мечник и весьма хорош в конной рубке. Недавно женился, отец нашёл ему знатную невесту из хорошего рода. Пётр карьерист и не собирается останавливаться на должности сотника. Я так понял из недомолвок, что если у нас всё сладится как надо, то именно он останется на посту новгородского наместника. Видать крепкие связи при дворе у его отца. Старый наместник показал себя далеко не с лучшей стороны. И вообще, у него под носом готовится бунт, а тот даже царю не докладывал об этом. Не даром государь так долго проверял мои сведения, наверняка посылал людей в Новгород. Не исключено, что воевода Григорий Михайлович Тучин уже подкуплен. У Марфы Борецкой денег на всех хватит. А как известно неподкупных нет, просто цена у каждого своя.
Перед Новгородом Пётр увёл своих вперёд, а я выждал сутки, и только потом проехал ворота. Я решил заехать через Загородский конец, пришлось сделать крюк, зато мы сразу оказались на Софийской стороне. Дом ближе, да и никто не свяжет нас с сотней московского воинства.
Когда Оля пришла ко мне в опочивальню, у меня на мгновение зашевелился червячок вины. Но жена, далёкая от моих мучений, заставила меня забыть о них. Если честно, я очень боялся, что после ярких и безумных ночей с Яной, Ольга покажется мне пресной. К моей радости, наоборот. Привкус вины придал нашим чувствам новую окраску. Ольга так давно не приходила ко мне вечером, что теперь мы не вылазили из постели. Я забил на все другие обязанности, три дня у нас длился настоящий медовый месяц. А потом меня бесцеремонно выдернули из сладкого плена. Заявился Пётр Шестунов. Сотник полон энергии, уже успел пообщаться с воеводой, но пока не раскрывает все карты. Для наместника Пётр всего лишь доверенное лицо государя. То есть сотник с некими амбициями и полномочиями, не более. А теперь наступает моя работа. От Петра требуется только силовая поддержка. Он потихоньку стягивает под себя все наличные силы. Я в это не вмешиваюсь, своих проблем хватает.
Договорились, что будем держать связь в тайне, через гонцов. И встречаться планируем исключительно на нейтральной территории, тоже сохраняя тайну.
Без Григория Дурдеева мне никак не обойтись. Кто как не он знает все ходы и выходы. Одна беда, недолюбливает он московского царя. Именно с ним связывает падение своего статуса и потери больших доходов. Ведь Григорий Афанасьевич был вторым лицом в самой мощной гильдии города, «Ивановское сто», или иначе вощаный цех. И он действительно патриот родного города и вечевой вольницы. Конечно, купец продолжает торговлю с иностранцами, но уже под моим именем. Всё-таки мне выдали такое право внешней торговли. А вот его многочисленные партнёры разорились. В отличии от нас, у них не было своих флотилий торговых судов.
Готовился я к разговору очень серьёзно. Тесть — человек, который руководствуется не эмоциями, а цифрами и доводами. А этого добра у меня хватает.
В воскресение я затащил его с семейством к нам. Вернее, он пришёл с супругой. Та сразу исчезла на женской половине, побежала с внуками тютёхаться. Ну а мы, как всегда слегка перекусили, сыграли в шахматы, а потом тесть неожиданно родил:
— Ну давай, Алексий, не томи. Говори, что сказать хотел. Вижу, что ерзаешь как на иголках. Аль случилось чего?
— Случилось. Вернее, вскоре случится, — я собрался с мыслями.
Разговор выдался тяжёлым. Тесть проявлял неуступчивость. Он знал разумеется про переговоры заговорщиков с польским крулем. Только для него они отнюдь не враги, скорее наоборот. Пришлось выкладывать козыри:
— Григорий, Марфа сносится с Казимиром и они близки к соглашению. Новгородская республика входит в состав королевства польского, у нас будет стоять их гарнизон, и мы переходим в латинянскую веру, — а вот тут его задело. До этого он только довольно кивал головой, а как я сказал про смену религии, сразу изменился. Он-то православный, а это хуже, чем родину предать. Надеюсь, бог простит меня за это небольшое прегрешение, тут я малёхо приврал. Но надо давить дальше.
— Иван уже собрал войско. Оно огромно, идут три рати, вместе с ними татары поганые. Нет никакого сомнения, что наши не выстоят. Иван разорит всю округу, погибнут тысячи, десятки тысяч людей. Возможно и моё село сожгут. Всех причастных казнят, ну ты сам знаешь, как это делается.
— Не может быть, весь люд новгородский встанет на защиту. Вместе с дружинами бояр тысяч сорок, если не поболее встанут на стены.
Хм, а не замешан ли мой тестюшка во всём этом? Вон как лихо цифрами оперирует. Выждав, пока его запал пройдёт, я продолжил:
— Иван ведёт тысяч тридцать, — показал я свою осведомленность, — но это профессиональные воины. А у нас посошная рать из горожан. А кого они поддержат — ещё большой вопрос. Не разбегутся ли? От бояр они в последнее время только худое видят. Марфа Борецкая с сыновьями всю власть к себе прибрали и народу только хуже стало.
А вот тут тесть со мной согласен, не любит он вдову-посадницу. А я продолжил его добивать, — псковичи перешли на сторону царя, высылают ему в помощь свою рать. А где воинство, обещанное Казимиром? Не видать? Не выдюжим мы против Ивана, а я не хочу разорения городу. Не хочу бежать в неметчину с голыми руками, спасаясь от гнева московского государя.
Повисла тягостная пауза, таким тесть я давненько не видел. Он взбешён и растерян одновременно. Понимает, не дурак, что не просто так я эти речи веду.
— Ну хорошо, что ты предлагаешь?
Хм, неужели мне удалось? Если он сразу не ушёл, значить готов слушать.
Ну, а дальше пошёл совсем другой разговор. Собственно, я под соусом спасения города и округи, а также наших людей и выложил свои соображения.
Вот, совсем другое дело. Григорий быстро схватил мой посыл. И стать человеком, который будет решать судьбы тысяч, ему явно понравилось. А дальше он взял паузу?
— Договорились, только смотри, не подведи меня. Я буду людям обещать от имени царя, иначе они не подымутся.
Собственно наша идея проста. Мы начнём исподволь формировать оппозицию клану Борецких, склоняя на нашу сторону сомневающихся. Вопрос, что делать с непримиримыми, которые уже увязли всеми лапами? Оставим это Петру. Здесь его епархия. А наша — найти подход к тем, кто засиделся на вторых ролях. Это младшие братьях глав кланов непримиримых. Моя идея состоит в том, что, если убрать главную фигуру, наследники займутся не политикой, а дележом наследства. И это как раз уже моя епархия. Сотник Пётр, наверное, просто не дошёл, что именно тут кроются огромные возможности для обогащения. А вот мой тесть быстро в это вкурил и уже формирует списки. Но мне ещё нужно разрешение царя на подкуп. Ведь я пока обещаю от его имени, а нужно и высочайшее решение. А царь может иметь своё мнение на мои махинации. Какие возможности убрать врагов чужими руками и сохранить жизнь и имущество союзникам. А заодно сделать их должниками.
