Это не кладбище. Это человеческая свалка, окутанная запахом смерти…

Мы шли в мучительной тишине. Я, сам того не желая, постоянно оглядывался назад. И вдруг заметил кого-то между деревьями.

Там, где мы были только что, стоял неотчетливый силуэт. Казалось, что этот человек с трудом удерживал свое тело на ногах. Он накренился в бок, свесив голову и руки в одну сторону. Мрачный человек покачивался на месте, прямо как… зомби! Тень скрывала его облик, и воображение дополняло картинку жуткими красками. Издалека мерещилось, что кожа у него серо-зеленая, а под глазами черные круги…

Алина тоже заметила этого человека и поспешила перебить свой страх сарказмом:

– О, мертвец из могилы вылез. Наверное, он охренел от того, как его похоронили.

Я обычно легко воспринимал ее черный юмор. Но в этот раз, глядя на фигуру, которая так и не сдвинулась с места, я почувствовал, как от страха леденеют кости.

– Не шути так, – пробормотал я, не отрывая взгляда от силуэта.

– Ой, да ну тебя, – тревожно улыбнулась она.

Мы быстро прошли… нет, буквально пролетели через кладбище, стараясь маневрировать между могилами, и, наконец, вышли из леса. Сразу стало немного легче. Словно с плеч свалилась тяжесть.

***

Я старался больше не думать о том, что видел, но образ кладбища с безымянными могилами не выходил из головы.

Я почитал статьи в интернете, чтобы хоть как-то разобраться в этом деле, и наткнулся на термин «невостребованные тела». Так в моргах говорят об умерших, которых не забрали родственники. Какое-то время их держат в холодильнике, а потом хоронят на специальном кладбище.

Мрак!

Прошло больше месяца. Листья облетели, пришли холода, и дни стали короче… Однажды хмурым вечером я возвращался домой после пробежки на стадионе.

И вдруг в темноте, на подходе к своей улице я увидел несколько темных фигур. Они стояли между двумя домами, склонившись на одну сторону, и не шевелились.

Я застыл на месте. Они все были как тот человек, которого мы с Алиной видели на кладбище… Дальше идти не хотелось. Меня останавливало дурное предчувствие.

А в следующий миг ветер дунул в мою сторону и принес с собой гнилостную вонь. Тот самый запах смерти, который я ощутил у могильной траншеи!

Я стоял как прикованный и смотрел на эти странные фигуры. Их было четверо. Они замерли в полутьме, словно ожидая чего-то.

– Кто они? – пронеслось в голове.

В эту минуту мимо по тротуару прошел мужчина. Я видел его раньше. Он жил где-то поблизости. Обычный лысоватый мужик за сорок с обвисшим животом. Он шел с пакетом продуктов в руке.

Я смотрел, как он приближается к этим мрачным силуэтам. Ждал, какова будет реакция.

И вдруг они ожили! Только человек приблизился, и все четверо бросились на него.

– Помогите! – закричал он и попытался отмахнуться пакетом.

Его повалили на землю и, казалось, начали грызть, издавая жадные утробные стоны. Мужчина кричал уже не от страха, а от боли. Скоро его вопль превратился в хрип.

А я бежал назад по улице и звал на помощь. Позади терзали человека. Происходило что-то непонятное и страшное…

Я подбежал к какой-то женщине и крикнул:

– Помогите! Там напали на мужчину!

Она испуганно отшатнулась и сказала:

– А я что сделаю? Если напали, надо полицию вызывать!

Она была права! Надо звонить в полицию!

Я опять развернулся и побежал обратно. Встал на безопасном расстоянии и посмотрел, что творится там, впереди. Тех четверых уже не было, а на асфальте лежал мужчина.

Рядом с ним валялся разорванный пакет с продуктами: лук, бутылка подсолнечного масла, банка консервов…

Я осмелился подойти ближе и понял, что он мертв. Его лицо и руки стали бледными, точно обескровленными. А шея превратилась в рваные куски плоти.

Меня тошнило от этого ужаса. Я отвернулся, чтобы не смотреть.

Со всех сторон сбежались люди. Толпа бурлила негодованием.

– Еще одного загрызли! Долго мы будем этих собак терпеть? – кричала какая-то женщина. – Беспредел какой-то!

– Пусть хоть отлавливают, хоть отстреливают! Главное, чтобы их не было! – вторил ей мужчина, сжимая кулаки. – Скольких людей уже загрызли насмерть!

– Это не собаки! – сказал я, глядя на безжизненное тело соседа.

– Они же дичают с каждым поколением! – раздался еще один голос в толпе. – Надо к администрации идти с митингом. Так и детей перегрызут!

– Это не собаки! – теперь уже закричал я, но меня никто не слышал.

Неужели люди не чувствовали этот отвратительный мертвецкий запах?

Собаки? Какие собаки?! Это были упыри! Кровососы, восставшие из могил! Я видел их! Я видел, как они нападали на человека, грызли его шею и пили кровь!

Но никто не хотел меня слушать. Все продолжали говорить о сбесившихся животных, о том, как их отловить или уничтожить…

Люди не понимали реальной угрозы. Но я знал, кто меня послушает. Алина никогда не сомневалась в моей адекватности.

Я пришел к ней и рассказал все, едва оправившись от шока.

– Ты сейчас надо мной прикалываешься? Вампиры? – удивленно спросила она.

– Нет, не совсем. Упыри, – ответил я. – Не те холодные красавцы из готических романов и фильмов, а гниющие мертвецы-кровососы. Мы с тобой видели одного такого на кладбище для бездомных. Помнишь? Думаю, они оттуда…

– Влад, ты точно уверен? – сомневалась Алина, щуря подозрительный взгляд. – Мы же тогда не видели его вблизи. И ты не видел… Это мог быть просто один из могильщиков. Ну, странный, да, грязный, но у него и профессия тоже не самая чистая.

– Все сходится, – настаивал я. – Слышал, как говорили в толпе, что за лето и осень уже несколько погибших. И у каждого разорвано горло. Все трупы нашли в районе того леса и в ближайших районах. Это не живые люди. От них воняет, как от мертвых.

– Если это действительно так, почему никто не догадывается? – спросила подруга, сбавив тон сомнения.

– Наверняка кто-то и без нас все знает! – сказал я. – Просто обычным людям не говорят.

Алина кивнула. Я думал, что мне удалось ее убедить.

Мы решили больше не ходить по вечерам в одиночку. После школы – прямиком домой пока еще на улице светло.

Но нам не всегда удавалось придерживаться этого плана.

Был день, когда обоим пришлось задержаться в школе до темноты. Литературный конкурс затянулся, и всех долго мурыжили, подводя итоги. Ученики разных классов читали со сцены актового зала свои сочинения, а остальных согнали в актовый зал на добровольно-принудительной основе. Мы с подругой сидели на последних рядах и тихо болтали, чтобы не сойти с ума от скуки.

Потом пришлось возвращаться по темноте. Идти домой по опустевшим улицам было страшно. Особенно мимо того леса.

Алина взяла меня под руку, и я засмущался… Раньше она ко мне не прикасалась. Но внезапный шелест помешал мне погрузиться в романтические мысли.

Мы замерли и прислушались. Звук доносился с другой стороны дороги. Из леса! Будто кто-то шел, шелестя пакетом, но в темноте никого не разглядеть.

Алина посмотрела назад и прошептала:

– Смотри! Там еще кто-то!

Я обернулся. Нас преследовал человек. Он шагал неуклюже, его голова склонялась то вправо, то влево, как у пьяного.

Свет фонаря упал на его лицо. Или то, что от него осталось. Это был мертвец. С зеленой гниющей кожей. В изорванной одежде.

Он разинул пасть и простонал: «Э-э-э-э!».

Я увидел его желтые острые зубы. Упырь! В самом деле, упырь! Глаза Алины округлились, и она крепко сжала мою руку.

В ту же секунду на другой стороне дороги возникла еще одна фигура мертвеца. Он шел из леса, направляясь к нам. На его ноге волочился и шуршал разорванный пластиковый мешок для трупов.

Тот самый мешок, из которого он вылез!

– Валим! – я дернул Алину за руку, и мы побежали по улице, стараясь не поскользнуться на обледеневшей дороге.

Девушка не отставала. Она неслась, смотря вперед.

Я оглянулся. Упыри пытались нас преследовать, но они были слишком медленными. К счастью, в тот вечер им не удалось поживиться свежей кровью.