Мы с Костей расположились на балконе, откуда все было прекрасно видно, и представителей комиссии там было больше, чем случайных посетителей. Когда ввели подсудимых, внизу еще оставалось много свободных мест.

Оба наши героя, и Чекалин, и Тверитин, чувствовали себя не слишком уверенно, и были совершенно правы. Хотя пуленепробиваемые жилеты на них были надежно замаскированы, они вряд ли могли знать, что Бэби имел привычку стрелять в голову. Чекалин нервно мял руки, а Тверитин то и дело посматривал в зал, будто искал там кого-то.

Потом все встали, появились так называемые судьи, и все пошло как полагается. Оглашение материалов дела, допрос свидетелей, суровая обвинительная речь прокурора и выступление защиты. Я невольно думал о тех, кто писал им все эти тексты.

Процесс шел, а Бэби не появлялся. Напряжение росло, и в какой-то момент мне захотелось, чтобы вся эта комедия поскорее кончилась. Я глянул на Меркулова, тот трогал кончик носа и сопел, что говорило о его сосредоточенности. Тут-то все и началось.

Сначала послышались чьи-то крики из зала, потом вдруг громыхнул взрыв, и поднялось облако густого черного дыма. Немедленно поднялась паника, крики, толкотня. Когда произошел второй взрыв, паника приобрела всеобщий характер, даже судьи повскакали с мест. Один из заседателей указывал рукой куда-то в зал, другой в нерешительности топтался у двери. Сам председательствующий судья о чем-то говорил по переговорному устройству. Мы, сидевшие на балконе, тоже вскочили, потому что поднявшийся дым скрыл от нас зал внизу. Кто-то начал кашлять, кто-то почему-то просил о помощи, а большинство просто не знали, что им делать, потому что были в растерянности. В дверь заглянул какой-то начальник и бросил команду:

- Быстро оцепить здание и никого не выпускать!

Мы с Меркуловым, предчувствуя нехорошее, кинулись вниз и, пройдя через несколько кордонов, вошли-таки в зал. Так и есть: пока шла паника, оба наших героя в пуленепробиваемых жилетах были убиты выстрелами в голову.

Рогозин немедленно подошел к нам.

- Какая-то накладка случилась, пробормотал он. Будьте уверены, мы задержали всех собравшихся, мы его поймаем… Камеры должны были зафиксировать его…

- Дерзайте, полковник, сказал Меркулов. Ибо иначе выходит, что вы провалили операцию.

- Не беспокойтесь, произнес Рогозин взволнованно, я готов ответить!

- Давайте разберемся, миролюбиво предложил я. Разве зал не осматривали перед запуском людей?

- Разумеется, осматривали.

- А людей обыскивали?

- Конечно. Он не мог пронести сюда оружие!

- Тогда выходит, сказал я, что или это фантастический трюк Бэби, или…

- Что или? нервно спросил Рогозин.

- Или этих парней ликвидировали ваши люди, закончил я.

- Вы думаете, что говорите? возмущенно повысил голос Рогозин.

- Он говорит серьезные вещи, вмешался Меркулов резко. Проверьте ваших людей, полковник. Это убийство было выгодно не только Бэби.

Рогозин раздраженно пожал плечами.

- Разумеется, проверим. Можете сами взять на себя эту проверку, если вам так хочется.

- Нет уж, нет уж, возразил я. Со своими людьми разбирайтесь сами.

Мы попрощались и пошли к выходу, но нас поймала Лара.

- Константин Дмитриевич, сказала она. Там в числе задержанных оказалась Нина Ратникова. Вы не могли бы ей помочь?

- Нина Ратникова? Меркулов с недоумением посмотрел на меня.

- Жена убитого в Краснодаре капитана, объяснил я. Она долгое время была за границей и вернулась пару недель назад. Мы беседовали с ней, я тебе уже докладывал.

Мы заглянули в зал, где собрали задержанных людей, и Лара вызвала оттуда Нину. Та, как и все, была растеряна и испугана, хотя и выглядела по-прежнему шикарно.

- Здравствуйте, Александр Борисович, пролепетала она. Это такой кошмар!…

- Вас уже обыскивали? спросил я.

- Да, сказала она, на входе. У меня были ключи от машины и зажигалка…

- Предъявите сумочку офицеру, сказал я, указав на молодого лейтенанта, который наблюдал за нами. Посмотрите, лейтенант, мы из федеральной прокуратуры.

Тот кивнул, взял сумочку и вывернул ее на стол. Лениво поковырялся в дамских вещах, пожал плечами и сказал:

- Все, можете забирать.

- Она пойдет с нами, заявил я.

Тот не отреагировал, и все вместе мы поскорее покинули место только что совершенного преступления.

Нина действительно была сильно возбуждена, и когда увидела, как дрожит ее рука, которую она протянула, чтобы включить зажигание в машине, то даже испугалась. Она никогда так не волновалась после совершения акции, и дело здесь скорее всего было в том, что ей не приходилось стрелять в присутствии такого количества людей. Надо было прийти в себя, и она закурила сигарету.

Пистолет с глушителем был упрятан в женской сумочке, ствол чуть выглядывал наружу, а через боковой карман она легко могла им воспользоваться. Рано утром, выехав за город, она отстреляла две обоймы, привыкая к необычному использованию оружия.

Кто- то постучал в окно ее машины, и она вскинула голову. Это был Бук, и она открыла ему дверцу. Тот тяжело уселся на переднее сиденье, рядом с нею, и сказал:

- Ну и погодка нынче, прямо Африка… Ты что-то плохо выглядишь, девочка.

- Да, выдавила из себя Нина.

- Твой приятель в этом смысле куда хладнокровнее, заметил Бук. Ловко вы все это провернули, а?

Она вздохнула и ничего не ответила.

- Ты его ждешь? спросил Бук.

Нина покачала головой.

- Руки дрожат, проговорила она. Не могу управлять машиной.

Бук усмехнулся.

- Не знаю, что я чувствовал бы на твоем месте. Давай я сяду за руль. Нечего нам здесь торчать, я думаю.

Он вышел из машины, а Нина просто переползла на соседнее сиденье. Бук сел за руль, тронул машину с места, и они проехали по улице.

- Вас выручает наглость, говорил Бук по дороге. Я сам прикидывал, как бы я смог организовать это дело, но ничего не придумал. Я бы не стал рисковать. Ты видела, сколько было в зале охранников?

- Конечно, кивнула Нина. Они очень хотели его поймать.

Бук радостно хохотнул.

- А все же приятно, сказал он. Я ведь сразу понял, когда взрывы начались, что сейчас будут шмалять красавцев. Но я и представить не мог, что в такой суматохе это пройдет! Он гений, твой Бэби.

- Просто он сумасшедший, сказала Нина со вздохом.

- Это одно и то же, заметил Бук. Как вам удалось все это пронести в зал?

- Как-то удалось, сказала Нина.

- Понятно, секрет фирмы, кивнул Бук.

- Ты-то как здесь оказался? спросила Нина устало.

- Что ж я, по-твоему, два и два не могу сложить? буркнул Бук. Я приехал на спектакль, и, должен сказать, премьера удалась. Хотел бы послать цветы премьеру, но ты ведь не дашь мне адреса.

Нина улыбнулась.

- Цветы могу принять и я, сказала она. Я ведь тоже во всем этом участвовала.

- Что ты чувствуешь? спросил Бук с интересом. Это ведь были последние из твоих врагов.

Нина подумала и покачала головой.

- Нет, еще не последние, сказала она. Есть еще одно маленькое сомнение. Я должна решить его в ближайшее время.

- А потом? спросил Бук.

- Не знаю, сказала Нина и вздохнула.

Бук привез ее на Арбат, в свой ресторан, но Нина не была расположена оценить его кухню. Она выпила чашечку кофе с коньяком, бокал хорошего вина и попросила отвезти ее домой. Бук видел ее состояние и потому всячески пытался успокоить и отвлечь, но это ему плохо удавалось. Он послушно отвез ее домой и, когда Аня испуганно вышла к ним навстречу, поведал ей:

- На ее глазах убили двух парней прямо в зале суда.

Аня ахнула.

Бук оставил ее дома, а сам, выходя из подъезда, остановился поговорить с охранником. Они быстро нашли общий язык, и охранник пообещал сообщать по указанному телефону о всех непредвиденных случайностях в жизни Нины Алексеевны.

Нина приняла ванну и, лежа в прохладной воде, пыталась понять, почему людей, почти невиновных в ее горе, она убивала с легкой душой, не моргнув глазом, а очевидных негодяев, тех самых, что терзали ее маленьких детей, она смогла застрелить только через огромное волевое усилие. Что-то с ней произошло за время заграничного приключения, и она уже не была прежним Бэби.