Засвистели двигатели. Вдали показалась машина со светящимся трафаретом на крыше.

- Ну вот, теперь и моя работа, сказал Кондратьев, вставая. Ты подожди высовываться. Когда трап снова опустят, вот тогда и выходи.

Он выскочил из автобуса, ловко обогнул стоящий самолет и подбежал к машине, которая как раз сделала круг и остановилась перед носом Яка. Через минуту из кабины машины показался человек и, сложив руки крестом над головой, приблизился к носу самолета, под кабину летчиков. Посветил им фонариком, что-то прокричал. И тотчас же трап самолета, словно отвалившись от хвоста, пошел вниз.

Миг и в салон ворвались бойцы Кондратьева.

Владимир подождал подбегающего Турецкого и сказал ему весело:

- Ну вот, как обещал, сделал, теперь ваши действия, Александр Борисович!

Они поднялись в салон просторный, оборудованный широким диваном, двумя столами, откидными креслами и баром со стоящим на нем телевизором.

Бойцы заняли места у иллюминаторов, у входа в кабину пилотов и у выхода.

- Здравствуйте, господа, сказал. Турецкий. Вы, кажется, забыли пройти пограничный контроль. И таможенный. А некоторые даже и паспортный, не так ли Элина Кирилловна?

Элина в красиво сидящей на ней форме стюардессы стояла, бессильно прислонившись к стене.

- Можете показать ваш паспорт? А билет? Нет, не можете? И правильно, у вас этого просто нет. Ну ладно, это даже не второй вопрос. Турецкий повернулся к Авдееву, полулежащему в расслабленной позе на диване. А вы куда собрались, Олег Никифорович? Ну как же так! Он, Александр ткнул пальцем в сгорбившегося в кресле, явно тесном для него, Георгия Чартхилаву, целый день меня уговаривает встретиться с вами, а когда я наконец выразил согласие, вы вместе с ним сбегаете, как нашкодившие пацаны! В чем дело? Несолидно, господа. Вот и пришлось мне, как говорится, если уж гора не идет к Магомету, то… помните? Владимир Александрович, попросите пилотов выйти к нам. Рейс-то все равно отменяется.

- Вы не имеете права! вдруг "ожил" Авдеев и приподнялся на локте.

- Молчи, убивец, спокойно ответил Турецкий. Будешь говорить, когда тебе вот эти молодцы, он обвел рукой собровцев, дадут последнее слово… Господа, прошу на выход, обратился он к выглянувшим пилотам. Разрешите представиться. Старший следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре России к вашим услугам. Вот мои документы, он протянул им удостоверение. Достаточно? А теперь доложите, куда собрались лететь? Кто на борту? Правильно ли оформлены все документы? Ну все, как положено. Это пока не допрос, официально мы вас допросим позже. Так куда летим?

- Пока в Минск, вдруг ухмыльнулся пилот постарше, вероятно, командир корабля. А там куда начальство прикажет. А что касаемо оформления бумаг…

"Наверняка хохол", подумал Турецкий и улыбнулся.

- Так шо я говорю? Для того службы имеются. С их и спрос. А наше дело штурвал крутить да поменьше вопросов задавать. Так шо я чего? Ежли не лететь, так давайте начинайте с нас, отпишем да и по хатам.

- А что у вас за компания?

- "Аэро-трек" называется. А мы ее, господин следователь, "дреком" зовем. Куды ни сунься повсюду наши частные перевозки. Извозом занимаемся. Так шо?

- Одевайтесь, глушите движки, вешайте замок на люк, или как он у вас называется, и пойдемте в помещение вокзала. Там комната для разговоров уже приготовлена.

- Александр Борисович, я ничего не понимаю! на этот раз "очнулась" Элина. Какой Минск? Мы же в Амстердам собрались! Олег, ну скажи сам! Что ты молчишь?

- Господи… почти простонал Авдеев. Вот же дура…

- Мы разберемся, Элина Кирилловна, в цели вашего маршрута. А вы, Олег Никифорович, будьте любезны, представьте документы. Или они у вас в кармане, Георгий Илларионович? обернулся он к Чартхилаве.

- Отдай им, только что не заскрипел зубами Авдеев.

Чартхилава поднял с пола возле ног барсетку и протянул, не глядя, Турецкому.

- Здесь на всех? спросил Турецкий.

- Ти сам смотри! Грамотный, наверно! огрызнулся Гоги.

Турецкий быстро просмотрел паспорта, взглянул на Элину:

- Ну вот, что и требовалось доказать. Нету вашего паспорта, Элина Кирилловна. А без паспорта, да и визы кстати, ни в какую заграницу не пускают. Нет, что я, некоторые ухитряются пересекать границу, но оседают исключительно в одних и тех же местах в публичных домах, как мне ни горько это вам сообщать.

- Меня-а-а?! В ней проснулась тигрица.

- Спокойно! остановил ее Турецкий. Ребята, помогите даме одеться и на выход. Лично к вам у нас претензий нет. Но вопросы имеются. Ну, к примеру, может быть, вам что-нибудь известно об убийстве человека, которое произошло, по нашим предположениям, вчера? Судебно-медицинская экспертиза уточнит время.

- Убийство?! Элина уставилась на Гоги. Так это было все-таки убийство? А вы уверяли кино?!

Гоги с рыком рванулся было к ней, но осел под резким нажимом стоящего возле него бойца.

- Спокойно, Чартхилава, показал ему ладонью Турецкий. О вас тоже речь впереди. Кажется, вопрос о вашей экстрадиции в Грузию еще не окончательно снят с повестки дня… Ну а теперь вы, Авдеев, бывший коллега, а ныне… Ладно, ваши действия мы оценим позже, в Генпрокуратуре. Но меня вот что интересует… Турецкий, сунув барсетку под мышку, раскрыл его паспорт. Вы хоть когда-нибудь в собственный паспорт-то заглядываете?

- А в чем дело? буркнул Авдеев.

- Нет, глядите или?…

- Или! как отрубил банкир.

- Оно и видно. Володя, позвал Турецкий Кондратьева, взгляни! И ткнул пальцем в одну из страниц.

- Ха, сказал Кондратьев.

Вот теперь уже Авдеев насторожился. Нахмурился. Подобрался.

- Собрались бежать за границу, а виза-то у вас кончилась! захохотал Турецкий. Куда ж вы с просроченной-то визой?

- Визы нужны, Турецкий, таким мудакам, как ты. Отвяжись.

- Ошибаетесь. Впрочем, вам на ближайшие годы никакие визы не потребуются. Это я вам лично обещаю. А вообще скажу так. Визу нам Бог дает и наши родители. И по мере надобности продляют. А вот у вас виза и в самом деле давным-давно просрочена. И продлевать ее вам никто не станет. И вы это знаете, только врете самому себе. Или боитесь посмотреть правде в глаза… Давай их в машину, Володя!

- Я требую, чтобы мне дали позвонить! закричал вдруг Авдеев, вырывая руку с "мобильником" из "клещей" собровца.

- Зачем? спокойно спросил Турецкий. Вот постановление о проведении у вас в доме и офисе обысков. А вот о вашем задержании. Вас, Гоги, это тоже касается! На выход, господа, полет закончен.

Он уже добрых полчаса сидел в машине, припаркованной в стороне от подъезда, где жил Савельев, и держал в руках трубку "мобильника" для экстренной связи с Вячеславом.

Окна в машине были затененные до такой степени, что сидящему внутри Турецкому казалось, будто на улице давно уже вечер.

Мимо проходили люди бабка старая совсем, с клюшкой и тяжелой кошелкой. Парень с девицей. Эти явно свои слишком откровенно беспечны. Пожилой мужчина, на ходу читающий газету. Он вошел в парадное не глядя на дверь, так же и код набрал словно на ощупь, по привычке…

Из собственного опыта Турецкий знал, что, наблюдая, нельзя быть все время напряженным, устанешь быстро, потеряешь бдительность. Собранным другое дело. Поэтому он все время делал круговые движения плечами, разминал пальцы, двигал ногами и тут же расслаблялся.

Странного, с его точки зрения, человека Александр Борисович отметил про себя, едва тот вошел под арку во двор. А странность заключалась в том, что был он никакой. А так не бывает, каждый обладает индивидуальными чертами. Этот же казался высоким, но шел скособоченно. Движения были энергичные, но борода подчеркивала далеко не юношеский возраст. И еще в этом дворе он был чужой. Вот в чем дело! Он был внимательным, пожалуй, больше, чем того требовала обстановка. Обычный же московский двор, в меру захламленный, заставленный разнокалиберными транспортными средствами, с увядающей чахлой зеленью, сохраняющей свой цвет из-за осенних дождей.