— Боже мой, Костя… — я потрясенно молчала, переваривая услышанное. — Это же ужасно! Как ты мог всё это терпеть? Почему не обратился в полицию?

— Ты же понимаешь, что это бесполезно, — тихо произнес он. — У них слишком много связей, слишком много денег. Они бы просто откупились, а мне стало бы только хуже.

— Но ведь это не выход! — воскликнула я. — Нельзя же так жить, постоянно бояться!

— Я не боюсь его, — твердо сказал Костя. — Я просто не хочу в это ввязываться. Это слишком грязно и опасно.

— А как же ты? — спросила я, глядя ему в глаза. — Как ты можешь жить с этим?

— Я привык, — сказал Костя. — Это моя жизнь.

— Нет! — воскликнула я. — Это не жизнь! Это кошмар! Ты не заслуживаешь этого!

— Сейчас, когда вы расстались, и я отказался продавать ему клуб, думаю, он от меня отстанет. Он ведь этого и добивался, верно? Ему нужен был клуб, а ты стала лишь способом надавить на меня. Теперь, когда он понял, что ничего не получит, он потеряет ко мне интерес, — твердо сказал Костя.

— Но ведь он же избил тебя и угрожал, — воскликнула я. — Ты думаешь, он так просто отступится?

— Он слаб, — пожал плечами Костя. — Он привык получать всё, что хочет, чужими руками. Сам он ничего не сможет сделать. Его отец, конечно, влиятельный человек, но я думаю, что он не станет связываться со мной из-за такой мелочи. У него и так полно своих проблем.

— Но ведь… — начала я, но Костя меня перебил.

— Не переживай, — сказал он, — всё будет в порядке. Можешь считать, что всё закончилось почти хорошо. Главное, что ты ушла от Стаса, а с ним я как-нибудь сам разберусь.

Я решила довериться Косте и отпустить ситуацию. Теперь, когда всё более или менее ясно, настало время спросить у него о своих чувствах ко мне. Я долго собиралась с духом, подбирала слова, но так и не смогла придумать ничего лучше, чем сказать прямо, как есть.

— Ты жалеешь о том, что я услышала о твоих чувствах ко мне? — спросила я, глядя Косте прямо в глаза.

— Ни капли, — ответил он без колебаний. — Если бы не Стас, я бы давно тебе сказал. Я пытался вмешаться ради твоей безопасности, но ты, видимо, не поверила мне, раз рассказала ему об этом. Я решил, что ты и правда влюблена в него, поэтому отпустил это, чтобы ты была счастлива. Видел, как ты смотришь на него… Думал, что у вас всё серьёзно.

Я молчала, не зная, что сказать. Мне было приятно слышать его слова, но в то же время я чувствовала себя виноватой за то, что не поверила ему сразу. Его искренность тронула меня до глубины души.

— Ты любишь его до сих пор? — спросил Костя, нарушая молчание. Его голос звучал с какой-то едва уловимой надеждой.

— Знаешь, я так много думала… — начала я, но он меня перебил.

— И что надумала? — спросил он с нетерпением.

— То, что я так запуталась на самом деле в своих чувствах, — призналась я. — Меня затмило его лживое отношение ко мне. Я верила ему во всём, как дура. Но когда его не было рядом, я думала о твоём синяке и о том, что вообще с тобой случилось, думала, почему по вечерам у тебя иногда пропадает музыка, думала о том случае в клубе… И когда целовала Стаса тогда, думала, почувствовал ли ты что-нибудь после того, как увидел нас целующимися.

— Почувствовал, — ответил Костя, его голос стал тише и каким-то хриплым. — Будто из меня вырвали кусок души.

— Я думала… — продолжила я, но он меня снова перебил.

— Достаточно, — сказал он и приблизился ко мне. — Этого достаточно.

Он взял меня за руку, его прикосновение было теплым и нежным, совсем не таким, как у Стаса. От этого простого жеста по моему телу пробежала волна мурашек, и я поняла, что всё внутри меня готово растаять от нежности к этому человеку. Костя поднялся с кресла и сделал шаг ко мне. Я тоже встала с дивана, и между нами почти не осталось расстояния. Он смотрел на меня своими светлыми глазами, в которых я видела отражение собственных чувств. Его руки обняли меня крепко, но в то же время нежно, словно он боялся меня сломать. Я прижалась к нему, чувствуя тепло его тела и аромат его парфюма.

Он поцеловал меня. Это был долгий и страстный поцелуй, полный любви и нежности. Вначале он был лёгким и осторожным, словно он пробовал меня на вкус, изучал мои губы. Затем он углубился, стал более требовательным и чувственным. Я отвечала на его поцелуй со всей страстью и чуткостью, на которую была способна. В этот момент я поняла, что все мои сомнения и страхи исчезли. Я была с Костей, и сейчас это было всё, что имело значение.

Отстранившись от меня, Костя нежно коснулся первой пуговицы на моей блузке.

— Позволишь? — тихо спросил он, его голос был полон чувствительности и желания.

— Да, — прошептала я в ответ, чувствуя, как по телу разливается приятное тепло.

Его пальцы аккуратно расстегнули первую пуговицу, затем вторую… С каждым движением его рук ощущение дрожи в груди и животе возрастало, а внутри нарастало волнение и предвкушение чего-то долгожданного. Он делал это так внимательно и трепетно, словно боялся, что любое неосторожное движение может разрушить хрупкий момент. Когда его пальцы добрались до последней пуговицы, я уже едва дышала от волнения. Он распахнул мою блузку, и его взгляд скользнул по моему телу, задерживаясь на мгновение на моих глазах. В его взгляде я увидела столько любви и страсти, что я почувствовала внезапный прилив тепла, распространяющийся во все стороны. Он снова притянул меня к себе и нежно поцеловал. Это был уже не просто поцелуй, это было признание в любви, клятва верности и обещание счастья. В этот момент я поняла, что готова отдать ему всё, что у меня есть, без остатка.

Затем он отстранился на мгновение, его глаза смотрели на меня с нежностью и обожанием. Он медленно снял с себя рубашку от пижамы, и перед моим взором предстало его аккуратное, накаченное тело. Я не могла оторвать от него глаз, он был настолько красив и желан. Его торс был безупречен: широкие плечи, рельефные мышцы груди и пресса, загорелая кожа, покрытая лёгкой испариной. Я видела каждую линию его тела, каждое движение его мускулов. Он был воплощением силы и красоты, мужественности и чувственности. Он снова притянул меня к себе, и наши тела соприкоснулись.

Он вдруг подхватил меня на руки, словно я была невесомой, и понёс меня в спальню. Я обвила руками его шею, прижимаясь к нему как можно ближе. Он нёс меня осторожно и нежно, словно хрупкий бокал. Его руки были сильными и тёплыми, а его дыхание было ровным и спокойным. Я чувствовала себя в полной безопасности в его объятиях. В спальне было темно и тихо, лишь остатки дневного света проникали сквозь плотно задёрнутые шторы, создавая таинственную и романтическую атмосферу. Он опустил меня на кровать, покрытую мягким шёлковым бельём, которое приятно скользило по коже. Он навис надо мной, его глаза горели от страсти, и я видела в них отражение своего собственного желания. Его лицо было близко, и я чувствовала его тёплое дыхание на своём лице. Он смотрел на меня так, словно я была единственной женщиной в мире, и я знала, что этот день будет незабываемый.

Его глаза изучали каждую мою черту, словно он пытался запомнить меня навсегда. Я видела, как его зрачки расширяются от желания, и моё сердце начинало биться быстрее. Он наклонился ближе, и я почувствовала его дыхание на своих губах. Он был так близко, что я закрыла глаза, готовая к его поцелую. Его губы коснулись моих губ так мягко, словно он боялся меня разбудить. Но это было только началом. Поцелуй становился всё более страстным и глубоким, и я отвечала на него с той же интенсивностью. Мы целовались долго и жадно, словно пытались наверстать всё то время, что были не вместе. Его руки начали исследовать моё тело, лаская мою кожу сквозь одежду. Я чувствовала, как по моему телу пробегают мурашки от его прикосновений. Он раздевал меня медленно и аккуратно, словно я была самым драгоценным сокровищем в мире. Я отвечала ему тем же, помогая ему раздеться. Когда мы остались обнажёнными, он снова посмотрел на меня своими горящими глазами, и я поняла, что сейчас произойдёт нечто волшебное. Он прикоснулся к моей коже своими губами, начиная с шеи и опускаясь всё ниже и ниже. Он был нежен и страстен одновременно, и каждое его прикосновение вызывало у меня волну наслаждения. Я стонала от удовольствия, не в силах сдержать свои эмоции. Он стал моим богом, моим любовником, моим всем.