– Эй, ты справишься! Я в тебя верю! – улыбается Алекс. – Посмотри, сколько у тебя помощников и друзей появилось благодаря отелю. Да и семья на два человека больше стала.

Майкл улыбнулся, глядя на носящуюся вокруг него Миа.

– Мне нужно время на восстановление в звании… После этого контракта смогу перевестись на службу в любую точку карты мира. Даже в Сидней… Ты ведь поддержишь меня в этом, правда, брат? И ничего не натворишь за время моего отсутствия?

– Можешь на меня рассчитывать, – улыбается, подхватывая пробегающего мимо Сэми и закидывая его на плечо. – Мамы сказали, присматривать за вами. Так что же мне с вами сделать?

– Играем в «CrocDOG»! – не задумываясь выпаливает подбежавшая к ним Миа.

– Точно «CrocDog», – подхватывает Сэми. – Я тоже хочу!

– И я с вами, – подхватывая Миа за талию хмыкает Алекс, пока ребенок визжа барахтается в воздухе у него под мышкой. – До ужина как раз успеем себе пару раз нервы пощекотать.

– Смотри, смотри, – Дженни толкает меня в плечо, указывая взглядом на компанию, умостившуюся на ковре вокруг «спящего» пса. – Мальчишки в детство впали.

В этот момент пес «проснулся» хлопнув грозной пастью, и все с воплем отскочили от него, смеясь и на перебой делясь впечатлениями.

– Сама боюсь этого Бобика, – усмехаюсь, вытаскивая из духовки запеченную фаршированную индейку. – Элизабет, разберешься с пташкой, я тоже поиграть хочу.

Она смеясь соглашается, подменяя меня на кухне.

Вечер проходит замечательно. С веселыми рассказами, смехом, играми и вкусной едой.

А утром…

Утром Алекс уже сидел в самолете, глядя на пушистые облака, проносящиеся за иллюминатором.

Я не провожала его… знала точно, что не справлюсь...

В шесть утра я лежала в кровати, глядя пустым взглядом сквозь потолок. Спать не хотелось, рыдать тоже… Грудную клетку стягивало щемящей ноющей болью. Внутри пусто и темно, а за окном сияло яркое розовое солнце, сообщающее о начале нового дня…

Дня без него…

Глава 22.

Пять месяцев спустя…

Осень в Сан-Франциско выдалась сухой и изнуряющей.

Вымотано сижу на крыше больницы со стаканчиком кофе в руках, пока на улицы города опускается темное покрывало ночи, наконец-то даря прохожим хоть каплю долгожданной прохлады.

Включаю телефон и, глянув на время, тоскливо рассматриваю фото на заставке экране.

Счастливые, улыбающиеся лица… Вечер перед отлетом Миллера.

Сейчас мне их очень не хватает… Подколов Майкла и Дженни. Смущенной улыбки Тины и прямолинейности Джейка… Поддержки Итана и Элизабет… Шума и смеха Сэми… Объятий Алекса… теплых и надежных…

Все-таки решившись, после окончания контракта я позвонила отцу с намерением вернуться в Сан-Франциско. И когда он в очередной раз недовольно заворчал о том, что так и знал, что этим все кончится, на экране монитора появилось хмурое лицо миссис Браун, отвесившей смачный подзатыльник генералу.

– Вы вместе? – я растерянно улыбнулась, глядя на смущенное лицо отца. – Как так?

– Познакомились во время вашего приезда и сблизились, присматривая за Миа, – не обращая на него внимания, выпалила женщина. – Эллисон, детка, возвращайся домой. Этот упрямый осел каждый день ноет, как скучает по своим девочкам. Ему просто гордость не позволяет тебе в этом сознаться. И документы на восстановление имени к твоему приезду подготовит. Да и с Миа есть кому посидеть. Я вышла на пенсию, и дед с удовольствием с ней по носится, пока ты на дежурстве будешь. Правда, милый? – последняя фраза была произнесена с особым натиском, присущим только женщинам.

– Пап? – я вопросительно смотрела на экран, ожидая его реакции.

– Подготовлю все к вашему приезду, – выдохнул он. – Возвращайся домой, малышка.

– Спасибо, – я улыбалась. В глазах блестели слезы счастья.

Мы уже четвертый месяц в Сан-Франциско. Меня восстановили в хирургию, и я даже успела защитить свою диссертацию. А пару недель назад перевели с должности стажера на ставку хирурга отделения.

Руки не забыли. А изучение статей, лекций и диссертаций за последние пять лет не дали выветриться знаниям, не позволяя отстать от времени и прогресса.

С Алексом почти не общалась. Он часто звонил по видеосвязи. Мне вполне хватало его «Привет» и быстрого оценивающего взгляда, чтобы знать, что с ним все в порядке. Я тут же звала Миа к компьютеру, а сама уходила из комнаты, не желая продолжать разговор.

Так легче. Не зацикливаться на нем… Занимать себя работой и семьей, не считая дней до его возвращения.

Кофе кончился, выдергивая меня из воспоминаний. Трясу пустым стаканчиком в воздухе и, поднявшись с парапета, заставляю себя спуститься в отделение. Телефонный звонок.

– Доктор Ривз, – слышу голос дежурной медсестры. – У нас пациент с острыми болями в области правого подреберья. Примите?

– Спускаюсь… Симптоматика?

Дверь лифта открывается, и я встречаюсь с девушкой взглядом.

– Мужчина. Шестьдесят три года. Острая боль в области печени, – мы подходим к лежащему на каталке пациенту, и я заметно бледнею, глядя на него.

– Я могу отказаться, если вы против, – тихо произношу, глядя на его растерянное выражение лица.

– Погоди, Эллисон, – Джейкоб неожиданно хватает меня за запястье. Кожа бледная, на лбу проступают капельки пота. – Ты хороший доктор. Не отказывайся от меня, прошу…

Он тяжело дышит от нового приступа боли.

Молча сглатываю колкие фразочки, подступившие к горлу. Сейчас он мой пациент, и я обязана сделать все возможное для облегчения его страданий.

– Как давно проявились первые симптомы?

– Около трех часов назад, – выдыхает он, отпуская мою руку.

– Командировка? – предполагаю, оценивающе осматривая его дорогой помятый костюм.

Молча кивает.

– Длинная дорога на машине в пригород, стресс, жирная жаренная пища по приезду…

Виновато улыбается.

– Мистер Джейкоб Миллер, – качаю головой, расстегивая его рубашку. – Вы уже далеко не в том возрасте, чтобы не заботиться о своем здоровье… Рвота была?

– Дважды, – рвано выдыхает он, вцепившись пальцами в кушетку так, что костяшки белеют, когда я прощупываю его правую сторону.

– Язык покажите, – подчиняется. Оборачиваюсь к интерну, стоящему позади меня. – Коричневый налет на языке, болезненная пальпация пузырных точек, рвота с выбросом желчи. Боли после длительной дороги по неровной местности, стресс, употребление жирной пищи. Боль, уходящая под лопатку, шею и руку. Диагноз?

– Желчекаменная болезнь? – произносит парень.

– В точку, – подтверждаю я. – Обезболивающее. Кровь на биохим и общий клинический. УЗИ и пулей ко мне с результатами. Понял?

Кивает.

– Ты еще здесь?!

Адам тут же рванул из палаты.

– Все будет хорошо, мистер Миллер, – ободряюще улыбаюсь, записывая симптомы в карту.

– Только не говори ничего мальчикам… пока все не закончится... – тихо просит он, пока медсестра измеряет у него температуру и подготавливает руку для тонометра.

– Как пожелаете, – пожимаю плечами, записывая результаты. Девушка рядом уже берет необходимое количество крови на анализы. – Вы пока подпишите разрешение на действия врача и отдохните, ладно? А когда проснетесь, все уже будет в порядке…

– Операция?

– Сделаю все возможное, чтобы спасти вашу поджелудочную, – обещаю, профессионально вежливо улыбаясь. – Но при вашей симптоматике, не думаю, что мы сможем избежать хирургического вмешательства.

Быстро чиркает свою подпись в углу страницы, вновь скорчившись от приступа.

– Ты ведь не отдашь меня другому хирургу?

– Как пожелаете, – повторяю, холодно улыбнувшись и отслеживая, как медсестра вводит успокоительное ему внутривенно. – Считаем от пяти до одного, мистер Миллер… Пять… Четыре…

– Три… Два… – глаза медленно закрылись, погружая его сознание в искусственный сон.

– Следите за давлением, – прошу медсестру наконец выдыхая. – Он гипертоник… Как только результаты обследования будут готовы, сообщите в ординаторскую.