Попрошу Вас написать несколько писем Алексу без обратного адреса, чтобы он не чувствовал вины за собой и знал, что с Вами все в порядке. Я знаю, что это тяжело, но это необходимо для того, чтобы вы оба спокойно продолжали жить дальше, не обременяя друг друга чувством вины.

Искренне сожалею, что не смог переговорить с Вами лично и передать документы в руки, но ближайшее время меня не будет в стране. Надеюсь, Вы поймете меня правильно и у Вашей семьи не возникнет судебных вопросов в отношении моего сына.

Джейкоб Миллер.»

«Судебных вопросов…» «Обременяя друг друга чувством вины…»

Джейкоб Миллер, как всегда, предусмотрителен во всем.

Неосознанно улыбаюсь…

Кажется, это становится моей вредной привычкой – закрываться улыбкой, когда выбивают мир из ног…

– Ты в порядке?

Вздрагиваю от неожиданности, совершенно забыв про девушку, вызвавшуюся приглядывать за мной.

– Прости, я тебя испугала? – произносит растерянно. – Просто ты как-то резко побледнела... сильнее, чем обычно. Плохие новости?

Плохие? Наверное... Хочется кричать и биться в истерике от таких "новостей", но я снова улыбаюсь… Получается практически искренне…

Неуклюже достаю из кармана блокнот и фломастер, старательно выводя буквы дрожащей рукой.

«Сама с этим разберусь… Не волнуйся…»

– Не сомневаюсь, – пожимает она плечами. – Я слышала о том, что произошло. Ты ведь тоже доктор, да? Значит будет проще все это принять и пережить… Меня кстати Элизабет зовут. А ты Эллисон, я знаю. Можно присесть?

Киваю и девушка шустро умащивается рядом со мной на теплое покрытие крыши.

– Что планируешь со всем этим делать? – она многозначительно обводит взглядом меня и валявшиеся у ног документы.

«Начну жизнь с чистого листа»– пожимаю плечами.

Молча смотрит куда-то в пустоту, что-то лихорадочно обдумывая.

– Мы с Итаном… твоим доктором… через две недели переезжаем в Австралию, – наконец выдает Элизабет. – Если хочешь, можешь рвануть с нами… У меня там есть друг. У него младшая сестра не говорит… Немая... Поможет тебе адаптироваться и научит общаться на начальном этапе, пока не восстановишься. Найдем тебе жилье, работу.

С сомнением перевожу на нее взгляд. Девушка, которую знаю меньше пятнадцати минут, предлагает уехать с таким же не знакомым мне доктором на другой конец света.

Как минимум странная семейка…

«Я беременна.»

– Знаю, – кивает воодушевленно. – Ты ведь не собираешься избавляться от ребенка, правда? Итан говорил, что анализы и узи патологий не выявили. Плод развивается нормально, без отклонений. Я на девятой неделе. Родим почти в одно время. Будем помогать друг другу. Жить на берегу солнечного океана. Малышам понравится.

Неопределенно пожимаю плечами, собирая бумаги и закидывая ключи в конверт.

– Поговорю сегодня с мужем по поводу отъезда, – не унимается она. – Итан очень волнуется за тебя. Я вижу это в его разговорах и взглядах… Думаю, он не будет против моей идеи.

Через две недели мы трое стояли с чемоданами в аэропорту Сан-Франциско.

Крепко сжимаю в руках паспорт на имя Лины Картер.

Большой желтый конверт с документами и ключом от банковской ячейки надежно спрятан в тайнике моей пустующей квартиры в Сан-Франциско. Оставляю его вместе с городом где-то там, в прошлом. На счету в банке лежат мамины деньги. Не прикасалась к ним с тех пор, как вступило в силу ее наследство. Думаю, время пришло начать ими распоряжаться.

В новую жизнь… Без сожалений… Я справлюсь…

Растерянно оглядываюсь назад, останавливая взгляд на выходе из аэропорта.

– Эй, даже не думай сбежать! – слышу насмехающийся голос Элизабет.

– Все будет хорошо, – ободряюще проговаривает Итан, забирая у меня из рук чемодан.

Виновато улыбаюсь, глубоко вдыхая в легкие воздух.

Сердце гулко отзывается по всему телу. Страх неизвестности и мысли о будущем сводят с ума, но и оставаться в этом городе я больше не намерена.

Элизабет крепко берет меня за руку, пока Итан сдает наш багаж и получает посадочные билеты.

– Пойдем, – улыбается она. – Наш выход в восточном крыле.

Уверенно тянет меня в сторону. Бормочет всякие ненужные глупости, отвлекая и вселяя в меня уверенность в происходящее.

Робко улыбаюсь ей в ответ. Потеряно следую за ней, с каждой минутой все больше убеждаясь в правильности своего выбора.

Глава 17 . Наше время

…Удар…

Онемевшая на его месте кожа, начинает гореть, а скула наливаться огнем.

Прижимаюсь головой к грязной стене. Перед глазами плывет от успокоительного, тело ватное. Руки стянуты за спиной скотчем. Ноги так же перетянуты чем-то похожим на тонкую резиновую ленту. Чувствую себя гусеницей, зажатой в пыльном темном углу, без возможности спастись от огромных лап человеческих.

Поджимаю к себе ближе колени, защищаясь от грязных облапываний наемника.

– Люблю упрямых! – албанец ощерившись снова тянется ко мне. – Они кричат громче всех, насаживаясь на мой член.

– Грязное ничтожество, – смотрю на валявшийся неподалеку ржавый гвоздь, затерявшийся среди мусора в помещении.

Совсем рядом, только руку протяни.

Хватает за подбородок, вынуждая смотреть в озлобленное лицо.

– Захотелось поиграть? – проводит большим пальцем по губам, заставляя съежиться. – Обещаю выполнить твое желание, как только останемся одни. Ты ведь будешь хорошей девочкой, да, крошка?

Смачно плюю ему в рожу, уже ожидая последствий, упираясь ногой в пол так, чтобы оттолкнувшись упасть как можно ближе к валявшемуся предмету.

Долго ждать не приходится. Бьет по лицу с такой силой, что в голове зазвенело. На губах металлический привкус крови. Хватает за волосы, отталкивая в сторону.

Падаю на бок, группируясь, насколько это возможно в моем состоянии.

Больно… Но стараюсь не зацикливаться на ощущениях, лихорадочно ощупывая грязный пол пальцами.

– Маленькая дрянь!

Он почти заносит надо мной свою ногу, когда в помещение врывается Бреннан, в мгновение откидывая в сторону албанца.

– Я сказал, и пальцем к девчонке не прикасаться! – Ноа разъяренно сыпет ударами кулаков по подчиненному. – Тупое пустоголовое отродье!

Наконец сжимаю в руках шершавый, ржавый металл. Большой… Сантиметров двенадцать, не меньше... Протискиваю его между связанными запястьями, пряча от посторонних глаз. Перекатываюсь на спину, неуклюже принимая сидячее положение и вновь отползая в угол.

Албанец мучительно стонет, сжавшись на полу под ударами ног Ноа.

– Еще раз посмеешь тронуть – пристрелю на месте, – рычит парень, вышвыривая второго за шиворот из комнаты и присаживаясь передо мной на корточки, болезненно морщась от открываюещегося вида. – Миллер не будет рад твоему разукрашенному личику.

Дергаюсь, как от раскаленного металла, когда он пальцем стирает кровавый след чуть ниже губы.

– Не прикасайся ко мне, – шиплю, отворачиваясь.

– Я только что спас тебя от изнасилования, – хмыкает он, но руку все же убирает. – Вот она женская благодарность.

– Благодарность?! – с вызовом смотрю ему прямо в глаза. – Этого всего бы не произошло, если бы не ты… Ты во всем виноват!

– Уверенна? – обводит меня взглядом. – Ты родилась не в той семье, детка, чтобы бросаться такими заявлениями. Пока твой папаша, крестный и сумасшедший дружок думают, как вернуть то, что им не принадлежит, ты должна быть благодарна, что на этом месте нахожусь я, а не тот, кто давно наигрался бы тобой и рассовал расчлененкой по мусорным пакетам.

Берет со стола липкую ленту, зубами отрывая небольшой кусочек.

– Не трогай меня…

Вжимаюсь в угол, насколько это возможно, старательно отворачивая от него лицо.