– Рот закрой, – предупреждающе указываю на дверь дальней комнаты. – Разбудишь ребенка – прибью.

– Тшш… – шипит, прикладывая палец к губам. – Я буду молчать… Доктор, помоги мне… Так хреново…

Жалобно стонет. Откидывает голову на подлокотник, закатывая глаза.

– Этого только не хватало…

– Почему так холодно? – Майкл проходит в номер, включая обогреватель.

– Сплю с открытым окном, – пожимаю плечами.

– Зимой?

– И зимой и летом… Майкл, не командуй в моем номере! – отбираю пульт из его рук, раздраженно отключая кондиционер. – Оставь его в покое! Быстрее протрезвеет на свежем воздухе.

– Ты с ним справишься или вызвать охрану? – неуверенно наблюдая за действиями брата, интересуется младший.

– Охрану надо было еще внизу вызывать, – устало выдыхаю, пробежав пальцами по затылку и растрепав волосы. – Все в порядке… Засуну его под холодный душ, выпьет пару таблеток и будет спать, как младенец. Давай, чеши отсюда. Утром увидимся.

Закрываю за ним дверь.

Помощничек, чтоб его...

Нерешительно поднимаю взгляд на Алекса, едва сдерживая усмешку.

Выглядит, как потерянный ребенок, размером со… шкаф… Растрепанный, рубашка наполовину выпущена из брюк, рукава закатаны по локоть, верхние пуговицы расстегнуты.

Пьяный… или уставший? Язык вроде не заплетается… Взгляд расфокусированный, звуки растягивает… Скорее больше подвыпивший… А на фоне его недельного стресса с беготней как у хомяка по кругу и бессонных ночей… этого вполне достаточно…

– И что мне с тобой делать? – хмыкаю разглядывая все это безобразие в своей гостиной. Медленно подступаю к нему. – Не хочешь вернуться к себе в номер? Я даже помогу тебе туда добраться…

Отрицательно качает головой, ероша руками волосы на затылке и осторожно усаживаясь на диване.

– Иди ко мне, – протягивает руку, легко хватая меня за запястье.

Рывком усаживает на журнальный столик перед собой.

– Тебе нужно привести себя в порядок. Не хочу, чтобы твоя дочь застала тебя в таком виде, – тихо начинаю я.

– Дочь? – хмыкает он. – Разве вы трое не лишили меня шанса быть рядом с ней? Кто я для нее... Чужой дядька, давший работу ее матери? А для тебя... Человек, разрушивший жизнь... О моей жизни кто-то подумал? Как я жил эти шесть лет, спросила?

Больно встряхивает меня за плечи.

– Судя по одежде и часам – довольно неплохо жил, – огрызаюсь холодно улыбаясь.

Прекрасно понимаю о чем он, но подавать вида не планирую. У меня тоже есть миллион причин, чтобы обвинить его, которыми я в отличии от него не пользуюсь.

Бессильно выкручиваю руки из его хватки и на ватных ногах прохожу на кухню, выставив пару бутылок минеральной воды. Одну отдаю Миллеру, а вторую открываю для себя.

– Я не готова обсуждать это с тобой сегодня, – чеканю, собрав в кулак последние остатки моральных сил. – Ты знаешь, где душ. Таблетки на столе. Разберись с этим всем и ложись спать.

– Опять сбегаешь? – усмехается, откидываясь на спинку дивана. – Док, никогда не думал, что ты такая трусиха.

– Не тебе меня судить, Миллер, – оборачиваюсь, смерив его ледяным взглядом.

– Мам, – из комнаты сонно потирая глазки выглядывает Миа, волоча за собой по полу любимого плюшевого зайца. Удивленно останавливается, уставившись на потрепанного парня в гостиной. – Алекс, привет.

Она слабо улыбается, помахав ему рукой.

– Мы тебя разбудили, зайчонок? – подхватываю ребенка на руки и наигранно улыбаясь чмокаю в щечку.

– Нет, – качает она головой. – Просто пить хочется. А он что тут делает?

– Голова разболелась, – не моргнув и глазом выпаливает Миллер. Его взгляд в мгновение проясняется. – Пришлось спускаться к твоей маме за таблеткой.

– У мамы хорошо получается всех лечить, – согласно кивает Миа. – Она могла бы стать доктором.

Малышка чмокает меня в щеку, крепко обнимая.

– О да, я знаю это, – усмехается Алекс, подойдя к барной стойке.

Тут же одариваю его язвительной ухмылкой.

Миллер лишь мило улыбается в ответ, снимая с полки два стакана.

Шаги почти твердые, движения четкие. Его конечно немного ведет, но… Это больше усталость, чем алкоголь…

Наливает воды и, усадив ребенка на столешницу, протягивает ей один из стаканов. В другой кидает пару таблеток, которые громко шипят растворяясь.

– Почти как газировка, – выпаливает Миа, наблюдая за пузырьками, с удовольствием болтая ногами в воздухе. – Мне мама такие от температуры давала. Смотри, Бэнни.

Она быстро отпивает свою воду и, отставив стакан в сторону, подтягивает зайца к шипящему напитку.

Миллер завороженно улыбается, наблюдая за ними.

– Алекс, а ты сегодня ночуешь у нас? – ее внимание тут же переключается на парня, стоящего рядом.

– Угу, – бубнит, поглощая пузырящуюся жидкость. – Плохо себя чувствую. Хочу, чтобы твоя мама за мной присмотрела.

– Да ты и сам неплохо справляешься, – настороженно проговариваю, наблюдая за его действиями.

– Ооо, я могу с легкостью все испортить, – насмешливо округляя глаза открывает мой холодильник. – У тебя тут целый мини-бар «вкусняшек».

– Милая, тебе спать не пора? – оборачиваюсь к Миа, хлопая дверцей мини–бара перед его носом.

– Сладких снов, – проговаривает ребенок, растерянно переводя взгляд с одного взрослого на другого.

Улыбаюсь, чмокая ее в нос и аккуратно спуская на пол.

Машет Алексу ручкой и топает вместе с зайцем к себе в комнату.

– Душ там, – тычу пальцем в дверь ванной комнаты.

– Я в курсе, – язвительно улыбается. – Это мой отель, помнишь?

– Твоей семьи, богатенький папенькин сынок, – парирую я.

– Не завидуй, – хмыкает он и, засунув руки в карманы брюк, проходит к ванной. – Ты в любой момент могла бы присоединиться к нашему семейству.

– Я со своей родней разгрестись не в силах, ты мне еще свою подкинуть решил? Оставь себе, – бурчу, захлопывая за собой дверь спальни. – Благодетель хренов.

Сбросив с плеч халат, остаюсь в пижаме кофейного цвета.

– Вполне пристойно, – пожимаю плечами, разглядывая отражение.

Шелковые брюки и майка на бретельках.

Убираю волосы в высокий хвост.

Дождаться этого идиота, умыться и отключиться намертво на ближайшие пять часов.

Вновь останавливаю взгляд на собственном отражении.

С распущенными волосами выглядело более по-домашнему… сонно и растрепано… Хвост оголяет плечи и шею.

Надеть назад халат и не гневить богов?

О чем я думаю, Господи?! Просто отнеси ему одеяло и подушку...

Бросаю постельное на диван, как раз в тот момент, когда Алекс выходит из ванной, и оборачиваюсь, выругавшись про себя.

Его брюки сидят настолько низко, что взгляду открывается прекрасный вид спускающихся за пояс косых мышц. Рубашки нет. Он все еще вытирает влажные, растрепанные волосы полотенцем. А я озабоченным подростком залипаю на перекатывающихся бугристых мышцах раскаченных плеч мужского обнаженного тела.

Он из спортзала вообще не вылазит? Такие экземпляры видела только на картинках в энциклопедиях анатомии. И вроде не «сухой» совсем, а выглядит все-равно впечатляюще.

Девчонки из офиса и так все время в мечтах о ворчливом боссе. Увидели б без рубашки, вообще б работать перестали...

Заставляю себя отвернуться и перестать пускать слюни на идеальную картинку перед собой.

– Ты ведь помнишь, что не один в номере? Здесь живет ребенок, – фыркаю, кидая подушку на угол дивана. – Оденься.

– Я бы с удовольствием, но не во что… – усмехается, бросая полотенце на диван.

– Миллер, я тебе не прислуга! – возмущенно начинаю, резко разворачиваясь и оказываясь взглядом на уровне его груди. – У себя в номере полотенца раскидывай! И одежда твоя там же!

– Ты обещала проследить за мной до утра, – растягивает он губы в усмешке. – А как же клятва Гиппократа?

– Она на мудаков не распространяется…

Отступаю назад, угодив на валявшуюся игрушку, шипя от боли и звездочек перед глазами. Подхватывает меня за талию, аккуратно усаживая на бортик дивана, пока собирает разбросанные на полу детские вещи.