– Горячо, – проговариваю, глядя на языки пламени, горящие в его глазах. Закусываю пылающую жаром губу, пытаясь скрыть язвительную ухмылку. – С днем рождения меня, да, кэп?

– Что ты творишь? – хмыкает, заправляя мне прядь за ушко.

– То, за что завтра мне будет обязательно стыдно, – улыбаюсь, выныривая из его объятий и сбегая на танцпол.

– Алкашка, – фыркает, собирая женские вещи со стула.

Чувствую руку проскальзывающую по талии. Какая–то доля секунды, и мое тело с воплем взлетает в воздух, оказавшись висящим головой вниз за мужским плечом.

– Алекс, пусти, сволочь! – стучу что есть силы кулаком по спине парня.

– Будь паинькой, – фыркает, накидывая мне на оголенные бедра пальто.

Подхватывает на ходу сумочку и пропуская очередные проклятия мимо ушей, спокойно выносит меня из бара, опуская у крыльца.

– Одевайся! – приказывает тоном, не терпящим возражений.

Набрасываю пальто, все еще метая в него молнии. Перекидываю цепочку сумки через плечо. Молча спускаюсь с крыльца, демонстративно сворачивая в противоположную сторону от дороги.

Из–за угла темных ворот отделяются четыре мужских фигуры, медленно направляясь в мою сторону.

– Куда–то спешишь, красавица? – слышу ломанный английский и сердце на мгновение перестает биться от страха. – Провести?

Останавливаюсь, медленно пятясь назад. Алкоголь из головы разом выветривается, слыша улюлюканья в свой адрес. Делаю еще пару шагов назад, натыкаясь на стоящего на дороге Алекса.

Хватает меня за руку, медленно затягивая себе за спину.

– Смотри–ка, ухажер объявился, – хмыкает второй, сплевывая на дорогу. – Свалил бы лучше отсюда, пока цел.

– Хорошо бегаешь? – тихо спрашивает Миллер, глядя на приближающихся парней.

Нервно киваю в ответ.

Незаметно вкладывает в руку связку ключей.

– Машина за углом, справишься?

– Я не оставлю тебя здесь одного, – мотаю головой.

– Глупая, – улыбается Алекс. – Со мной все будет в порядке. На крайняк, подлатают... В госпитале с доктором одним познакомился… Говорят, неплохо шьет…

– Не смешно, – тихо достаю из сумочки электрошокер и осторожно вкладываю его ему в руку.

– Да ты вооружена, – хохотнул он.

– Они тоже…

Парни приближаются к нам, и я уже свободно могу различить у некоторых из них в руках лезвие складной швейцарской «бабочки» и длинные палки арматуры.

– Беги! – приказывает Алекс.

Со всех сил срываюсь в сторону дороги, слыша позади себя мат и глухие удары.

Не оглядываясь добегаю к машине и, на ходу сняв сигнализацию, дергаю дверь рендж ровера на себя, запрыгивая на водительское сидение. Дрожащими руками пристегиваю ремень и запихиваю непослушный ключ в замок зажигания.

Срываю машину с места. Быстро проскакиваю квартал, выворачивая руль и разворачивая ее в злощастный переулок.

Подсветив дорогу замечаю Алекса, заламывающего руку одному из нападавших, заставляя его болевым приемом выронить из руки нож. Пинает его ботинком по ребрам, мешком заваливая на землю, недалеко от двоих своих друзей по несчастью.

На мгновение отвлекшись, упускает подбирающегося со спины еще одного из компании с арматурой наперевес.

Жму гудок автомобиля, выводя его из транса. Резко отклоняется, и железяка лишь слегка чиркает его по плечу. Вывернув кусок арматуры из рук незнакомца и улыбаясь, как азартный мальчишка, бьет его под сгиб колена, добивая сверху локтем по спине.

Вдавливаю педаль, чувствуя как нога упирается в пол, а машина резко набирает скорость, срываясь с места.

В нескольких метрах от них перемещаю ногу на педаль тормоза, вжимая что есть силы.

Покрышки визжат под натиском. Тело швыряет вперед. Машина уходит в небольшой занос и останавливается.

Миллер отпрыгивает в сторону, откатываясь по земле к воротам.

Разжимаю пальцы вцепившиеся в руль и тянусь к двери на противоположной стороне.

– А еще говорят, что это я башкой двинулся! – возмущенно выпаливает он, поднимаясь на ноги и отряхивая испачканную одежду. – На тебя, твою мать, клятва Гиппократа не распространяется?! Ты меня чуть моей же машиной не грохнула!

Прыгает внутрь, захлопывая дверь.

– Всегда пожалуйста, – фыркаю разворачивая ровер и вжимая в пол педаль газа. – Сам то хоть не заигрался?

– Никаких переломов, док, – хмуро смотрит на меня пристегивая ремень безопасности и переключаясь на дорогу. – У нападавших ушибы мягких тканей, у меня – самооборона. Я в состоянии себя контролировать, если ты об этом.

Сосредоточено веду машину по трассе, оставляя воспоминания позади.

– А куда мы едем в алкогольном опьянении? – наконец интересуется он, минут через десять моего молчаливого вождения.

– Не знаю, – растеряно выдыхаю.

– У тебя права то хоть с собой есть?

– Есть, – бурчу не отвлекаясь.

– Это хорошо... Значит будет, что постовым отбирать, – хмыкает Миллер. – Если что, база находится в противоположной стороне.

Перевожу взгляд на него, потом на дорогу, затем медленно торможу у обочины.

– Выходи, – отстегивая ремень приказывает он. – Я поведу.

На меня внезапно наваливается раздражение и усталость. Пытаюсь отстегнуться, но ничего не выходит…

Руки дрожат и совсем не слушаются.

Алекс снисходительно качает головой, оттягивая ремень и отстегивая меня от сидения.

Медленно выбираюсь из машины, растеряно сталкиваясь с ним у водительской двери.

– Терпения мне, женщина, – укоризненно вздыхает и берет меня за руку, мягко притягивая к себе. – Посмотри на меня.

Поднимаю на него взгляд, полный раскаяния.

– Все в порядке…

– Я… Прости меня… – шмыгаю носом виновато. – Это все из–за моей глупости и упрямства.

Улыбается, разглядывая меня. Аккуратно стирает пальцем скатившуюся по щеке соленую дорожку.

– Мда… Этот день рождения тебе точно надолго запомнится, – произносит издевательским тоном с расстановкой. – А глупость и капризы, в разумных пределах, свойственны девушкам в любом возрасте… К твоим я уже почти привык… Просто забей…

Прыскаю со смеху, утыкаясь носом в мужское плечо.

Смеется, крепко прижимая меня к себе и чмокая в висок.

Аккуратно перебирает пряди моих волос и язвительно подшучивает, пытаясь все-таки успокоить…

Глава 7. Наши дни... Тяжелое утро похмелья...

Старательно пытаюсь разлепить сомкнутые веки, но они ни капли не поддаются моему натиску.

Глаза не открываются. Голова чугунная и с таким же пустым звоном внутри.

Откатываюсь в сторону, пытаясь хоть немного спрятаться от назойливого солнца. Теряю опору и в мгновение с грохотом сваливаюсь с кровати, крепко зажмуриваясь в ожидании боли. Но ее нет…

Прощупываю пол под собой.

Подушки… Кто–то заботливо разложил их около кровати, видимо как раз на тот случай, если меня с нее снесет.

Заставляю себя открыть глаза и меняю плоскость на полусидячую.

Голова раскалывается. Изо рта вырывается тихий стон, когда осторожно взъерошиваю волосы и зажимаю пальцами виски, пытаясь остановить головокружение.

Осматриваюсь. Одежда на месте. Мятая и убитая, но на мне…

Радует…

Окидываю взглядом комнату… Чья–то спальня.

Точно… Только чья? Доползаю до журнального столика: визитки гостиницы и меню заказа в номера. В кресле скомканное пальто Алекса.

Медленно прохожу к соседней комнате, осторожно приоткрыв дверь.

Пусто… В гостиной никого и следов пребывания Миллера здесь точно нет.

Собираю в прихожей свою обувь и пальто, засовывая руку в карман. Ключ от моего номера на месте. Тихо выскальзываю за дверь и, стараясь никому не попадаться на глаза, проскакиваю на свой этаж.

Распахнув настежь дверь балкона с упоением вдыхаю бодрящий туманный воздух города.

Нужен душ…

Вместо макияжа тушь для ресниц и бальзам для губ. Тонировать и без того загорелую кожу нет необходимости да и особого желания тоже. Классическая блузка и узкая юбка-карандаш винного цвета. Обувь на шпильках.