Руки плавно спускаются по телу, крепко сжимая бедра, одной рукой проникая под тонкое кружево касаясь клитора, мягко проводя пальцем и размазывая горящую влагу по набухшим складкам, разводя их в стороны, заставляя выдыхать его имя, чувствуя, как низ живота стягивает в тугой узел.

Хочу его… Желаю настолько, что хнычу непроизвольно и толкаюсь бедрами, позволяя клитору тереться о крепкое бедро.

– Мокрая, – вводя внутрь один палец усмехается он, заставляя прогнуться, упереться ладошками по бокам зеркала. Добавляет еще один вдалбливая их в тело, растягивая нежные стенки.

Слышу, как сбивается мужское дыхание. Закрывает мне рот рукой, стараясь не разбудить стонами спящего ребенка. Продолжает двигаться внутри, слегка массируя большим пальцем клитор.

– Закажем шумоизоляцию спальни в Мэнли. Хочу слышать по ночам каждый твой стон, а не заглушать его поцелуями.

Упираюсь спиной о широкую грудь и позволяю отдаться порыву желания. Откидываю голову на мужское плечо, разрешая завладеть губами. Целует без напора, но дыхание все равно сбивается от нарастающего возбуждения. Тело пронзает электрическим разрядом быстро и ожидаемо. Судорожно хватаюсь за его руку пытаясь не закричать, импульсивно сжимая его пальцы в кольцо внутри себя.

– Моя сладкая девочка, – улыбается, мутным взглядом глядя на мое отражение в зеркале.

Крепко держит за талию, чтобы не рухнула от бессилия и разворачивает к себе.

Губы накрывают рот поцелуем, заглушая все звуки. Стирает прикосновениями самообладание, осыпая его под ноги жалкой крошкой.

Кончиками пальцев прохожусь по жесткой щетине щек.

Его руки находят край пояса халата, стягивая узел. Взгляд черных глаз прожигает тело, открывшееся между полами медленно соскальзывающего с плеч халата.

Легко пересаживает меня на край стола.

Молча стягиваю с него футболку, медленно проводя ноготками по мышцам груди и пресса, останавливаясь на ремне брюк.

– Моя любимая часть, – хитро закусывая край губы, в два щелчка расстегиваю пряжку вытягивая его из брюк, освободив из сдавленной ширинки мужскую плоть.

Нетерпеливо рычит, когда пальчиками аккуратно обхватываю горячий член и провожу сверху вниз, оттягивая кожу. Прохожу большим пальцем по головке и дразня размазываю выступающую жидкость по чувствительным тканям давно каменной плоти.

Убирает руки, не позволяя касаться.

Заставляет запрокинуть голову, оттягивая за волосы.

Его губы дразнят шею, ключицы, спускаясь поцелуями к груди оставляя на теле багровые отметины, срывая мой голос на стоны снова и снова. Выгибаюсь всем телом ему навстречу, пока внезапно не входит, заставляя задохнуться от ощущений. Впиваюсь ногтями в его плечи, пытаясь не закричать.

Губы властно находят мои, скрывая стоны. Не позволяя привыкнуть к размерам, входит полностью, растворяя в себе всю боль и страсть происходящего. Движения резкие и глубокие, задевающие все чувствительные точки на своем пути. В глазах давно темно от ощущений.

Пальцами хватаюсь за выступы стола. Дразнит истосковавшуюся грудь, то трепетно лаская ее, но нагло покусывая. Пальцы крепко держат мои бедра, оставляя на них свои метки, вдалбливаясь в тело с каждым разом все жестче.

Волны наслаждения судорожно захватывают обоих одновременно. Мощные толчки, заполняют изнутри, от чего тело еще сильнее льнет навстречу, сжимая мужскую плоть в кольцо, рассыпаясь на миллион частей в его объятиях. Оставляя обоих без сил, со сбившимся дыханием и сумасшедшим сердцебиением.

– Ты ведь понимаешь, что спать сегодня не ляжешь? – убирая с моего лица мокрую прядь волос, усмехается Алекс.

– Я не спала больше суток, – жалуюсь улыбаясь. Вжимаюсь всем телом в его грудь, слегка кусая мужское плечо. – Если грохнусь в обморок, то нашатырь и вата в крайнем ящике кухонного стола.

Тихо смеется, аккуратно перекладывая меня на кровать, наваливаясь сверху всем своим весом.

– Миа отправим с утра в садик, а нам оформим выходной, – шепчет на ухо, почти урча от удовольствия.

Улыбаюсь, крепко прижимаясь к нему всем телом, осторожно проводя кончиком пальца дорожку по влажному позвоночнику.

Кажется, на этом ночь так просто не закончится…

– Куда мы едем? – Миа стоит на коленях заднего сидения джипа, крепко обнимая Алекса сзади за шею.

– Миа, задушишь, – смеюсь я. – Сядь на место.

– Это сюрприз, – улыбается Миллер. Легко хлопает ее по ручкам, сжимая детские ладошки в своей руке и плавно выезжая с обочины улиц Старого Города. – Потерпи немного, ладно?

– Ага, – кивает она, прыгая назад на свое сидение и удобно умащиваясь у окна.

Минут через двадцать машина наконец притормаживает у обочины, и я выйдя из авто растерянно осматриваюсь вокруг.

– Это то место… – не веря своим глазам, бормочу я.

Алекс помогает выбраться ребенку и достает из багажника большой рюкзак.

– Что здесь, мам? – Миа скачет вокруг меня в нетерпении.

– Мы были здесь, с папой… Много лет назад. Тебе понравится.

– Именно в этом месте мы с твоей мамой решили, что больше не хотим быть просто друзьями, – хмыкает Алекс, закидывая рюкзак на плечи и ставя машину на сигнализацию.

– Миллер! – шикаю на него, пихая локтем в бок.

– Что? Я не прав? – хохочет он, пропуская нас вперед по тропинке.

– Без подробностей, пожалуйста.

– Молчу, – хмыкает он.

– Ура! – Миа замечает синюю полосу впереди и, отпустив мою руку, срывается вперед. – Море! Пляж!

– Смотри под ноги, ребенок! – нравоучительно прикрикивает он.

– Ага! – отмахивается она, продолжая бежать.

– Никакого инстинкта самосохранения, – хмурит он брови, глядя на меня.

– Вся в отца, – хмыкаю я.

Он недовольно фыркает в ответ.

Выходим на широкую белоснежную песчаную полосу, и я восхищенно улыбаюсь, осматривая берег.

Пустынный… По бокам его закрывают отвесные скалы с огромными сосновыми деревьями, крепко держащихся корнями за вековые каменные утесы. Белоснежная, искрящаяся песчаная полоса заканчивается в бескрайних лазурных волнах, сливающихся воедино с голубым горизонтом неба.

– Как тихо… – оборачиваюсь, благодарно чмокая Алекса в заросшую щеку. – Спасибо.

– Я ведь обещал, – довольно проговаривает он, скидывая сумку на песок недалеко от воды.

– Миа, сними обувь и подтяни бриджи! – кричу, бегающему у кромки воды ребенку.

– Ага, – она тут же скидывает кеды и подходит ближе, внимательно наблюдая за омывающей ступни волной. – Она теплая!

– Только осторожнее! – прошу я, когда она смеясь прыгает по разбивающимся волнам, как по лужам.

Алекс достает из рюкзака плед, расстилая его на песке. В центр тут же сыпятся запечатанные пачки сэндвичей, упаковка крекеров, лоток с нарезанными фруктами и овощами, бутылка воды, пачка сока и термос с кофе.

– Да ты подготовился, Миллер, – хихикаю, вскрывая пачку с печеньем.

– В боковом кармане, в пакете, есть сменная одежда для Миа, – самодовольно хмыкает он.

– Я тебя явно недооценила, – подначиваю издевательским тоном, с ухмылкой вкладывая ему в рот крекер из пачки. – Дите, вкусняшки будешь?

Довольная физиономия с улыбкой от уха до уха в мгновение появляется перед нами, плюхаясь на плед.

– Морковка… Яблоко… Сэндвич… Крекер… Сок… – выстраивает она еду перед собой. – Вкусняшка…

Ее лучистые глазки сверкают из-под кепки, пока хозяйка с довольным видом хрумкает выбранные предметы.

– Не спеши, – Алекс нравоучительно щелкает пальцами по козырьку ее кепки.

– Эй! – Миа смеясь поправляет ее, отправляя очередной кусочек в рот. – Кушай, Хлои, кушай. Это вкусно. Хрум-хрум.

Улыбаясь сует брусок морковки в рот игрушечному кролику, усадив его перед собой.

Откидываюсь на спину, блаженно растягиваясь на песке. Прикрываю глаза рукой от солнечного света, прислушиваясь к шуму прибоя.

– Мне можно к воде? Я поела… Хлои тоже… Спасибо, – просится ребенок, заглядывая вместе с кроликом мне в лицо.

– Только не утопи Хлои. Держи крепко, – усмехаюсь ей. – Я тебя люблю. Ты знаешь это?