На самом деле Райдо дорого бы дал, чтобы увидеть лицо того секретаря, что прочтёт эту депешу. Наверное, подобные послания отправляли в бутылках террианские потерпевшие кораблекрушение. Так, мол, и так, сами мы не местные, остались без магистра, на горбу груз две сотни миллионов единиц, куды бечь, не знаем. Пишу вам нервным почерком.

Ну спасибо вам, господин магистр, удружили.

А пока «Принсепс» мерно дрейфовал в сторонке, наглухо задраив щиты, дабы какая-нибудь шальная мелочь вследствие общего бардака вокруг станции не вознамерилась повредить бесценный груз. Рубка окончательно стихла, все занимались своей текучкой, а капитан принялся переключать общие каналы, пытаясь отвлечься от нехороших мыслей. История эта с магистром ему ещё выйдет боком, ой выйдет.

— Алё, кто-нибудь, говорит рудовоз «Тэ шесть сотен три», приём.

Райдо чуть на слезу не прошибло, такой тоской и таким одиночеством веяло от этого голоса. Видать, не одного капитана «Принсепса» тут все игнорировали.

— Здесь капитан Райдо, каргокрафт «Принсепс», слышу вас.

На том конце тотчас засуетились.

— О, а мы тут запрашиваем, и все молчат. Здесь мичман Златович.

— Да, мичман, у вас какая-то аномалия на борту?

— У нас? Не, у нас нет аномалии. Нам бы причалить уже куда, нас же на передокование ставили, а тута болтаемся по рейду, как плавредство какое.

Из какой глуши этих ребят сюда занесло с таким вокабуляром.

— Это вам в диспетчерский канал, станете в очередь, когда-нибудь и до вас доберутся.

Ха, только вас там, флотоводцы, сейчас скорее всего пошлют.

— Не, нас там снова пошлют, мы пробовали.

Какое здесь эхо, однако.

Пришлось давать им вводную по работе с операторами подобного рода станций, сначала запрашиваете канал квола, потом…

А потом они проговорились.

Райдо некоторое время переваривал полученную информацию.

Апро, кэп, «Тэ шесть сотен три», рудовоз. Он самый.

Так вот кто это всё натворил.

— Капитан Райдо? «Принсепс», ответь.

Да уж, беда.

Райдо глянул на детализацию, нет, рудовоз сейчас болтался чуть не в противоположном секторе «Тсурифы-6». Это хорошо, не надо их подпускать к себе слишком близко, пожалуй.

— «Тэ шесть сотен три», вы уже перекодировали транспондеры?

— Это… да как бы да, а что такое?

— Вы до сих пор не в курсе?

На той стороны отчаянно зашушукались. Как кволы неразумные.

— Капитан Райдо, скажите по делу.

— Эту аномалию в канале вы устроили?

— Мы? Да ничего мы… Нас оператор вёл, как его, Рауль Кабесинья, спокойно себе входили в канал, и тут началась какая-то движуха, нас развернуло поперёк канала, мы даже габаритные излучатели убрать не успели, до сих пор метрика сбоит, теперь висим тут, а от нас все как от прокажённых шарахаются.

Ну, молодцы, чего.

— Вы видели, что станцию факельной зоной смазали?

— Так он же сам!..

— Сам, не сам, он вас, дурней, спасал. А ваше корыто в итоге стесало диспетчерскую вышку.

Замолкли, переваривают.

— Так это он там и сидел…

— Апро, мичман.

— Понятно.

— Вы это, повисите немного на месте, они немного подразберутся и отведут вас в док. В конце концов, это действительно не ваша вина.

Ребятки помолчали и отключились.

Переживают.

Глупая, конечно, история, кто вообще пустил это корыто с неисправными транспондерами в густую зону, да ещё и повёл в таком виде через канал. Если бы не суета с флотскими, наверняка всё прошло бы штатно, и никто бы ничего даже не заметил, но вот так одно за другое и случаются катастрофы. Хорошо хоть оператор смог увести рудовоз из канала, а то бы тут так полыхнуло, что мало бы никому не показалось. Станция, скорее всего, не пострадала бы, а вот крафты вокруг посекло бы преизрядно.

Вот интересно, как бы поступил на месте Кабесиньи капитан Райдо? Наверное, не стал бы и секунды заботиться о балбесах, собрал бы всю доступную энергию на щиты и постарался, чтобы факел флотского крафта прошёлся по касательной, без большого объёма дебриса[151] на выходе.

Ребяткам повезло, что оператор оказался достаточно глуп, чтобы подставлять станцию, пусть и в лице исключительно самого себя, под прямой удар факелов. Райдо так бы поступать не стал.

Капитан снова взглянул на бортовое время. Сколько ещё ждать-то. В этот момент в его личный канал скромно постучали.

Да что ж такое, опять студота.

— Слушаю.

— Капитан, сорр, разрешите доступ на мостик.

Ну что у вас там. Если бы не магистр с его причудами, стоило давно эту практику запретить. Устроили из рубки проходной двор.

— Валяйте.

Заявились трое, студота как студота, Райдо их не мог различить, как ни старался. Вид их вызывал если не смех, то жалость, не лучшее отношение для знакомства. Да и, честно говоря, зачем их было различать, общения вне дежурств капитану хватало и среди своей команды, а эти сморчки мозголомные…

Вот и сейчас, стоят, упёршись взглядами в пол, переминаются.

— Капитан Райдо, сорр, мы как бы должны уведомить вас…

— Отставить мямлить!

Трое аж подпрыгнули. Тон у Райдо, если нужно было, становился вполне себе командный.

— Апро, сорр! Доводим до вашего сведения, что согласно протоколу после исчезновения Магистра Памяти…

Да, да, магистр, героический магистр.

— Почему «исчезновения»? Он покинул борт добровольно и мне нет никакой необходимости…

При этих словах студота заинтересованно подобралась:

— Вы знаете о текущем месте пребывания Магистра?

Вот вся эта отчётливая интонационная капитализация звания «магистр» Райдо уже прилично выводила из себя.

— Нет, откуда, он покинул прыжковую зону и должен быть сейчас расположен…

— То есть, отсутствие его на борту «Принсепса», равно как в пределах какой-либо из подконтрольных человечеству пространств и территорий, подтверждается?

— Эм, да, наверное.

Трое немедленно кивнули друг другу с омерзительно важным видом и тут же засобирались на выход.

Да что ж такое-то!

— Стоять. Кру-гом.

Хорошая студота, послушная. Вот и послушаем, что они сейчас начнут плести.

— Подробности. Коротко, Ёмко. По делу. Ты.

И ткнул пальцем в правого студиозуса, он казался из всей троицы самым разумным. Секунду подумав, тот выпалил:

— Согласно Проскрипциям, в случае, когда кто-либо из рукоположенных Коллоквиумом Эру полноправных Магистров Памяти более пяти часов находится вне подконтрольных человечеству пространств и территорий, и жизнедеятельность его носителя не может быть подтверждена документально, должна быть начата экстренная реанимация подходящего носителя и активизация его матрицы с последнего доступного бэкапа в архиве Магистрата.

Поморгал некоторое время, как бы ожидая от Райдо какой-то ответной реакции. Но капитан молча ждал продолжения.

— Последний доступный бэкап расположен у нас на «Принсепсе», в архиве бортового квола, Магистр сделал его перед отбытием.

Тут до него начало доходить.

— Вы собираетесь… как бы это сформулировать, вернуть магистра к жизни?

— Реанимировать да. Точнее, как я говорил, процесс уже запущен.

— И у вас есть, хм, «подходящий носитель»?

— На борту «Принсепса» есть минимум шесть подходящих по параметрам носителей. Ещё вопросы, капитан?

Святая Галактика…

— Можете идти.

Приплыли. Интересно, что они собираются делать, когда их трёпаный магистр благополучно вернётся обратно?

Да какое кому дело. Кажется, «Принсепсу» в срочном порядке готовили нового старшего научспеца.

— Сколько времени займёт процесс?

— Со всеми необходимыми тестами, восемнадцать часов, сорр.

Как уже было сказано, обещанные студотой восемнадцать часов ожидания казались капитану Райдо бесконечными.

И хуже того, он толком не представлял, что именно его ждёт в результате.

Как-то не приходилось до сих пор задумываться, почему магистра никто ни разу не назвал по имени, и причём тут вообще какая-то «память». Если попытаться представить, что там сейчас у студоты творилось за священнодействие, почему-то на ум приходили исключительно картинки из неолитических страшилок про зомби и вампиров.