— Энергетики. Прогноз по накопителям.

— Три килосекунды и рванут-б клапана.

Всего-то.

Акэнобо развернул тактику на масштабе всего текущего построения Крыла. Тесно, твою артиллерию, безумно тесно. Если в такой каше давать шок на разрядник, мало того что вакуум разогреем, так ещё и волна пойдёт вдоль строя, сметая зазевавшуюся мелочь.

Пробежавшись глазами по остальным первторангам, майор поспешил снова присоединиться к контр-адмиральскому каналу.

— Контр-адмирал, сорр, у нас уже 87 процентов на накопителях, нам нужно или снимать якоря, минус — потеряем пятую часть пиковой, вопрос — когда мы их сможем снова забросить, или давать шок на разрядники и уходить в кулдаун. Дедлайн принятия решения через две килосекунды. Дополнительная информация — у «Альвхейма» и «Упанаяны» тоже восемьдесят плюс.

На этот раз Акэнобо не стал сразу уходить с канала, а остался тут, это была компетенция контр-адмирала, даже если ему совсем некогда сейчас заниматься тактикой. Требовался его ответ.

— Штаб-капитан Сададзи?

Можно подумать, тот сможет предложить Финнеану иную альтернативу.

— Мы рискуем потерять монолитность строя. Зенит поплывёт.

— Альтернативы?

— Негатив, нам нужен гандикап по пиковым, иначе будут проблемы.

Полусекундная пауза. Долго, контр-адмирал!

— Аналитикам подготовить варианты миграции крафтов, по возможности без разрыва построения, майор, за тобой тактическое управление. О готовности доложить, без команды шок не давать. Выполняйте!

Другое дело.

Акэнобо быстро сообщил своей команде новости и принялся за подготовку. Любое перемещение в плотном строе без прерывания огневого контакта — это сложная вязь из смены динамической схемы силовых полей, перенацеливания зенитных орудий и тонких манёвров ходовыми, чтобы не разметало факелами соседей.

— «Альвхейм», «Упанаяна», становимся в треугольник, как только будет готова миграция, всплываем севернее основного ордера и даём шок на накопители, чтобы подальше ушло, и сразу после отработки кулдауна возвращаемся в строй.

Пусть поразмышляют над перспективой. А пока аналитики думают, пора вспомнить, что ты всё-таки навигатор.

Майор развернул гемисферу на полное покрытие квадранта. За пределами сферы активного глушения файервола пробоям из дипа нечему было противостоять, и там пространство уже вовсю дышало угрозой. Десять, двадцать тиков волна за волной на Крыло надвигались плазменные сгустки тёмной материи, двигались медленно и неспешно, куда в субсвете спешить. Но противопоставить им можно было только одно — вовремя убраться. Пока же флоту удавалось лишь сдерживать пресс по эту сторону файервола, не позволяя эхо-импульсам наносить полные повреждения по внешнему силовому кокону ордера. Однако и по касательной они угрожали целостности ордера.

Среднетоннажные крафты, снесённые к краю, то и дело попадали в плазменное кольцо и выходили с погасшей грависферой, что там творилось с экипажами, пока не поддавалось анализу. Но и держать их всё время внутри ордера было нельзя, одни первторанги были слишком массивными, чтобы оперативно затыкать дыры в зенитном огне и держать на себе силовые направляющие внешней брони. Так постепенно рос и счётчик общих потерь.

Если же дождаться этих медлительных гостей из дальнего субсвета, то о сохранении текущего относительного паритета нельзя будет даже и мечтать.

Нужно было срочно прорубаться отсюда в квадрант с нескомпрометированными каналами и энергией для якорей. Чтобы отступить, перегруппироваться и снова вернуться к поставленной задаче, в чём бы она ни состояла. Но последнее окно было закрыто, и теперь они все бились в мешке, со всех сторон окружённом угрозой, в мешке, где каждый просчёт немедленно двигал в путь счётчик потерь.

— Сададзи?

— Да, майор.

— Когда ждать миграции?

— Финализируем схему. Последние прогоны. Пока получается до одной и семи «же» за миллисекунду. Твои справятся?

— Мои справятся. Вы главное дайте нормальные каналы диссипации.

— Делаем что можем, но ты же видишь построение.

Да, построение Акэнобо видел. Если бы аналитики могли, они бы заставили навигаторов сделать его ещё плотнее. Но выигрывая в тактике, ты невольно проигрываешь в стратегии, ведь однажды тебе придётся этот ордер размыкать. И именно это им с командой сейчас и предстояло.

Ну же, скоро очередной эхо-импульс, а мы ещё не начинали. Да и индикатор заполненности накопителя внушал исключительные опасения.

— Майор, твоя миграция. Что сумели.

Акэнобо буквально почувствовал, как у него загорелись щёки. Был бы сейчас автор этого бреда в пределах досягаемости, съездил бы ему, чего хорошего, по мордам.

Семнадцать! Семнадцать манёвров!

— Сададзи, если доживём, ты мне должен. Вот лично ты.

Пауза.

— Согласен.

Навигаторы «Тимберли Хаунтед» дружно выдохнули, когда увидели.

Но никто даже слова не сказал. Только старпом Коё спустя пару секунд задал резонный вопрос:

— Кто ведущий?

— Никто. Придётся мне самому.

Команду этот посул, как ни странно, несколько взбодрил. В другой обстановке майор счёл бы это поводом для гордости, но теперь ему начинало казаться, что это уже банальная надежда на то, что как-нибудь авось и пронесёт, раз сам майор у штурвала.

— Так, собрались, работаем.

После обычных согласований с «Альвхеймом» и «Упанаяной» Акэнобо отправил команду по ордеру минимизировать активность и быть готовыми к началу миграции.

— Контр-адмирал, сорр, жду команду к началу миграции, запас по времени минимальный, нулевая.

— Приступайте по готовности.

Так, последний осмотр тактического поля, ближайшие два эха — оба минус четвёртые, и проблем доставить не должны.

Начали.

«Тимберли Хаунтед» чётко обменялась синхронизациями наводящих запутанностей с остальными двумя ПЛК, принимающими участие в миграции, и навигаторы плавно принялись отрабатывать директивы.

Это было похоже на броуновское движение под пикой лазерного скальпеля, когда отдельные частицы кристаллической решётки ордера начинают синхронно подёргиваться в разных колебательных модах, то перескакивая с уровня на уровень, то расширяя вокруг пространство манёвра, совершая разного рода сложные рокировки и ко-вращения.

Семнадцать шагов в схеме, которая должна была разобрать и заново собрать эту головоломку, не подставив по пути ни один крафт под чужую факельную зону, не оголив даже на мгновение ни один сектор огневого контакта, и завершив в итоге всю свистопляску выносом трёх ПЛК на поверхность северной полусферы ордера.

— Есть миграция, держать строй!

За время перемещения колоссы всё-таки нацепляли лишних модальностей[121] и теперь им нужно было дать воспользоваться паузой, чтобы выровнять оси и отработать лишние колебания маневровыми.

— Контр-адмирал, есть миграция.

— Сададзи?

— Апро, контр-адмирал. Всё расчётное.

— Майор, разрешаю шок на ворота накопителя.

Ну, поехали.

Оглядев ещё раз приближающееся эхо, Сададзи дал кволу команду. Три ПЛК синхронно исполнили оверкиль и так же синхронно замкнули накопители, ухнув все свои запасённые эксаджоули в микросингулярность.

И лишь за мгновение до кулдауна Акэнобо услышал восклицание капитана Коё. Но отреагировать уже не успел.

Полный мрак.

Лишь где-то на самом пределе естественного слуха рокотали остывающие физические конструкции, распределяя внутри себя усталостные нагрузки.

Перед шоком все центральные системы размыкали, экранируя от неизбежного фидбэка[122]. Уход в кулдаун всегда сопровождался для операторов бесконечной минутой неведения и безволия. Остальная вселенная на эту минуту исчезала, гасли все внешние инфопотоки, а многогранник крафта словно вымирал, временно оставаясь закованной в стабилизированную силовую броню мёртвой горой обесточенного металла.