-Думаю, это не совсем то, что я в тот момент испытывал, –отозвался он, – не безразлична, это определенно неподходящее выражение.

-А какое подходящее? – Полина затаила дыхание.

-Дикое отчаянье от того, что моя самая любимая и желанная женщина не отвечает мне взаимностью и хочет со мной развестись. Когда ты сказала, что уходишь, я потерял над собой контроль. Мне была настолько невыносима эта мысль, что я повел себя, словно дикарь.

Рома не сказал лишь того, что выскочив в тот вечер из дома и садясь в машину, он совершенно не держался за жизнь, потому что сказанное Полиной - было хуже смерти.

-Эта женщина любит тебя, также сильно, как и ты ее, – Полина обвила его руками за шею, – впервые, я призналась себе в этом в больнице, когда звала тебя, и ты слышал мой голос.

-Почему ты так думаешь? – вздрогнув, спросил Рома, он будто вновь испытал ту боль, беспомощность и одиночество.

-Потому что я это точно знаю, родной. Не знаю только: насколько тебе в тот момент этого хотелось.

-Ты права, любимая, я тебя слышал и не могу сказать, что ясно осознавал: почему ты это делаешь, но мне было все равно, если я стал тебе нужен.

-Я тебя люблю. Я люблю только тебя одного, в моем сердце нет места другому мужчине, исключая нашего сына. Ты был нужен мне всегда и нужен сейчас, любимый, прошу тебя, –их губы остановились в шаге от прикосновения.

-Все, что захочешь, – сбиваясь с дыхания, отозвался Рома.

-Тебя, всего и навсегда, – в ее взгляде сейчас стыла трогательная беззащитность, и в то же время на самом дне прозрачной голубизны таился вопрос, тот самый вопрос, на который новобрачные отвечают, создавая семью. Сейчас ей нужен был свободный и окончательный ответ.

-Но я твой, милая моя, – с затаенной лаской произнес Рябинин, – целиком и полностью твой, и ты можешь делать с этим все, что захочешь.

Та абсолютная власть, так легко отданная ей в руки, заставила сердце Полины учащенно забиться. Никогда она больше не заставит его страдать от неуверенности, никогда не будет пытаться намеренно ранить и никогда не обманет его доверие.

-Я хочу сделать тебя счастливым, беззаботно, бездумно, бесконечно счастливым, – она покрыла легкими пьянящими поцелуями родное лицо, – хочу видеть твою улыбку, слышать твой смех, хочу, чтобы моя любовь охраняла тебя, как талисман, и приносила тебе радость. Господи, я по тебе так соскучилась, хороший мой.

Рома сейчас испытывал то, на что еще несколько часов назад не мог даже надеяться: острое, безграничное, почти ранящее счастье. Но была в нем яркая неизбывная новизна, ощущение всепоглощающего единения. Пусть им предстоит впереди еще один нелегкий разговор, это будет потом, после, и уже ничего не изменит. Его истерзанное, уставшее, сердце, не верящее в возможность взаимности, обрело покой в тот самый момент, когда все казалось потерянным. Но важнее было другое: Полина поверила ему и голосу своей души, поверила вопреки.

Маша только что вернулась в зал, приводя в порядок дыхание и оглядываясь по сторонам, в поисках Сержа. Он был ей нужен, прямо сейчас, немедленно и абсолютно, с мягкой насмешкой в родном взгляде и чувством необыкновенной защищенности. Пока ее окончательно не одолела волна противной паники, она уже успела довести себя до желудочных спазмов. Токсикоз конечно имелся, но то, что с ней происходило сегодня, не имело к нему отношения. Девушка глубоко вдохнула и собиралась было направиться в сторону павильона, когда ее ноги буквально приросли к полу, не давая сделать ни шагу. С выражением непритворного ужаса на лице, она следила за приближающимся к ней молодым человеком. Сейчас, здесь, на этом банкете - вечере их триумфа, он мог быть разве что фантом, вызванным из воображения. Усилием воли Ольшанская заставила себя подавить порыв - немедленно бежать куда глаза глядят и осталась на месте. В конце концов, прошло столько времени, она совершенно изменилась и едва ли он узнает… Но, как это обычно бывает, не повезло, судя по широкой ухмылке, он определенно узнал. Безуспешно Маша пыталась убедить себя, что посередине сверкающей нарядной комнаты, ей нечего бояться, давний страх уже выпустил свои щупальца, а слезы некстати подступили к горлу, мешая дышать.

-Маша, вот так встреча, – раздался его резкий скрипучий голос, так не похожий на бархатные интонации Сержа. Полина была права, что это ей вздумалось их сравнивать, безумие. Она сама накликала призрака из прошлого.

-Не вижу в этой встрече ничего приятного, – процедила девушка, сквозь стиснутые зубы.

-А я думал: ты повзрослела, по виду так точно, – он удивленно покачал головой.

-Я полагала ты в Москве?

-Нет, я здесь представляю координационную группу Беррингтона, меня нанял на работу Роман Рябинин.

-Рома? – машинально удивившись, Мария на минуту избавилась от липкого чувства страха.

-Знакомы? Я не удивлен, ты всегда умела заводить полезные знакомства, только я слышал: он женат? Или это, как всегда, не помеха?

-Если ты надеешься меня смутить, напрасно.

-Да, очевидно так, может быть, выпьем? За встречу?

Маша в очередной раз обвела отчаянным взглядом зал, ища куда то исчезнувшего Сержа, и, адресовав собеседнику ледяную улыбку, холодно ответила:

-Я не пью.

-Значит, все - все поняли, – Серж еще раз взглянул на стоящие рядом две бригады охраны.

-Ты, Тема, со своими людьми, отвечаешь за безопасность Ромы и Полины, не сводишь с них глаз, сейчас все еще серьезнее, чем до подписания. Мы, ох как, разозлили Круглова. Но я не думаю, что удара нужно ждать от него, скорее всего от другого, того, чьи интересы он защищал в этом деле.

-Я понял, Серж, –отозвался Артем.

-Хорошо, а ты, Арсен, отвечаешь за Машу, я не могу находиться с ней все время, мне, скорее всего, понадобится полететь в Лондон. Я должен быть за нее спокоен.

-Все будет в порядке, Паладин.

-Надеюсь, потому что рассчитывать мы можем только на себя. Операция почти завершена, и других участников она больше интересовать не будет.

-Мы не первый раз работаем вместе, – Арсен излучал уверенность и оптимизм, которых сам Савицкий далеко не испытывал, – ты вполне можешь на нас положиться.

Серж лишь неопределенно кивнул.

-Спасибо, я не хочу.

-Не хочешь или не можешь? – он буравил ее пристальным пытливым взглядом.

В этот момент Маша почувствовала: как знакомые ладони обняли ее сзади за талию, но все равно вздрогнула, от испуга. Серж моментально это почувствовал, он хотел было убрать руку, когда девушка отчаянно схватилась за нее, как утопающий за соломинку.