Если Арди была похожа на большинство современных приматов, то ее дети большую часть времени находились рядом с ней. Она отвечала за их питание от грудного вскармливания до раннего детства, и у нее были высокие потребности в еде и большая потребность в инновациях, чем у ее собратьев-мужчин. Ужасно маловероятно, что она болталась дома, на дереве, в ожидании самца, который принесет клубни. Скорее всего, Арди сама спускалась в поисках еды. И когда находила, ей нужно было унести еду в безопасное место, чтобы съесть, – не только для того, чтобы избежать нападения хищников, но, возможно, и чтобы другие члены группы ее не украли. Именно так сейчас делают шимпанзе с ценной пищей, особенно самки, ответственные за детенышей.
Когда мы думаем об эволюции, всегда полезно спросить, кто больше всего нуждается в конкретной адаптации. Нет никаких сомнений в том, что и самцы, и самки нуждаются в пище, и все, что влияет на получение этой пищи, оказывает серьезное давление на эволюционный отбор. Но если самки испытывают большую потребность в еде – с точки зрения как беременности, так и необходимости кормить потомство, – то можно с уверенностью предположить, что дополнительное пищевое давление будет движущей силой отбора для эволюционных изменений. У многих млекопитающих женские тела эволюционировали, чтобы приспособиться к этой пищевой проблеме, – их тела уменьшились по сравнению с самцами. Поэтому, когда они не беременны, им нужно меньше калорий, чтобы выжить. В меняющемся мире с растущим разнообразием продуктов питания Арди пришлось бы уходить дальше, чтобы найти достаточно пищи, и, как только она ее находила, было очень выгодно уйти, неся кучу еды в руках, – вдвойне верно, если ей также приходилось нести ребенка. Во времена Арди матери-одиночки делали то же самое, что и сейчас: ходили на работу, занимались детьми, сводили концы с концами. Я думаю, что это более вероятный аргумент в пользу эволюции прямохождения, чем внезапное изобретение моногамной нуклеарной семьи с разделением труда по половому признаку.
Вместо того чтобы поэтично восхвалять древних самцов-охотников, нам нужно спросить, как могла выглядеть самка прямоходящей обезьяны – иными словами, сосредоточить внимание не только на недостатках женского тела, но и на преимуществах. Итак, вот полезный мысленный эксперимент: если бы самка гоминина была основной движущей силой прямохождения, что означало бы прямохождение для эволюции наших тел?
Доказательства вокруг нас: поведение современных шимпанзе в отношении накопления пищи. Метаболические преимущества женских скелетных мышц, пропадающие, когда женщины проходят менопаузу. Гибкость. В большинстве взрывных видов спорта женщины действительно отстают. Мы немного медленнее. Немного слабее. Наша верхняя часть тела не такая мускулистая. Но самые убедительные аргументы в пользу того, почему гоминины эволюционировали, чтобы ходить прямо, связаны не с краткосрочными результатами. Они о выносливости. Это вопрос диапазона.
Если вы древний гоминин, такой как Арди, как значительно расширить свой диапазон? Как не утонуть в море травы? Нужно ходить, чтобы нести вещи, да. Но нужно еще и терпеть. Нужно уметь открывать второе дыхание. Нужно преодолевать препятствия. Выживать в отстое.
То, что позволяет нам выжить в отстое, делает нас людьми. Не только способность к инновациям, но и способность выживать в самых неблагоприятных условиях.
