— Мой волк слышит тебя. Может потому, что я альфа. А может я просто понравился тебе.

— Нет!… слишком быстро возразила я.

— Я слышу тебя как себя Алиса.

— Нет не может быть. Амиран говорил…

— Не вспоминай больше этого волка. Моему зверю это не нравится.

— Он был моим мужем.

Антон глухо зарычал и добавил:- Последний раз говорю, не вспоминай его имя! Ты свободная женщина!

Надеюсь такой и останусь, думала я про себя.

— Не надолго… ответил Антон.

Как и обещал Антон, после завтрака, меня привели в другое крыло здания, в личный кабинет.

В комнате было много людей, около десятка и все мужчины. Мне было очень не комфортно находится среди них. Каждый сканировал меня с головы до ног, оценивающе заглядывал в глаза, я по какому то инстинкту, старалась находится ближе к Антону. Альфа сидел в солидном черном кресле за рабочим столом из натурального дерева, я расположилась в метре от него на скромном офисном стуле, остальные же расселись за широком овальным столом напротив нас.

— Я собрал вас по влажному делу. Как вы уже знаете, сын главы враждующего клана, мертв. Наша сестра Лия погибла от их рук, перемирию пришел конец.

Она погибла от моих рук, клан Амирана не причем! Это я убийца! Такие мысли метались в моей голове.

Антон с угрозой взглянул на меня, дав понять еще раз, он все слышит…

— Значит будет война? спросил кто то из присутствующих.

— Нет. Все виновные понесли наказание, войны не будет. Но перемирие между нашими кланами нарушено. В качестве компенсации, я забрал всё имущество принадлежащее покойному. В том числе, его жену. Ее зовут Алиса, она будет жить в нашем клане.

Тут все хором дружно посмотрели на меня, а я …а я хотела сквозь землю провалится, хотела стать плинтусом, стеной, кем угодно…лишь бы не смотрели так на меня.

— Зачем Антон она сдалась нашему клану? Крикнул верзила с рыжей пышной бородой.

— Если я решил ее оставить, значит это не обсуждается. Не буду скрывать, у самки дар избранной, или как еще говорили наши предки — она Тень.

— Отдай ее в жены одному из нас! Чего добру пропадать! Свежей крови нет в клане, она разбавит потомство… загалдела толпа.

— Тихо! Я еще не решил ее судьбу. Может она достанется одному из вас, а может и нет.

Хотелось сказать громко …МУУУУ! Как скотину на рынке продавали, опустили ниже пола.

— Она красивая! Отдай ее мне альфа! Нет мне!

Это пиздец товарищи. Это полный крах каких то нравственных устоев, возвращение к каменному веку, где женщину можно было ударить дубиной по голове и утащить в свою пещеру.

Может мне раздеться? Чтобы показать товар лицом, так сказать? Мысленно я спрашиваю главу.

Его взгляд стал жестким, ладони сжались в кулаки.

Для демонстрации серьезности своего решения, я расстегнула две пуговки на воротнике своего платья, всего из было пять, на пятой пуговице будет открыт взор на мою грудь, приличного третьего размера.

Антон зарычал. Я дрожащей рукой потянулась к следующей пуговице, рык стал громче. Взгляды мужиков в комнате становились еще плотояднее и заинтересованнее. Я даже почувствовала себя в роли праздничной стриптизерши, на стандартном мальчишнике.

— Все свободны…

Нехотя, недовольно бурча под нос, мужчины поплелись к выходу. Когда мы остались снова одни с Антоном, началось показательное выступление, из серии «да как ты посмела» или «знай свое место женщина». Мужчина метался по комнате, расчерчивая комнату широкими шагами и выкрикивая слова порицания в мой адрес.

— Ты сам сказал, что отдашь меня. А раз такой план, то давай по честному. Раз меня расценивают как трофей, пусть я достанусь лучшему.

Антон схватил меня за шею и придавил к стене.

— Значит вот какая ты серая мышка?

— Я хочу домой… повторяла я как мантру, одно и тоже.

— Зачем? Так не интересно. Сама сказала, достанешься самому лучшему. Но сначала, подпиши документы.

Хватка ослабла и он отпустил меня также резко как и схватил.

— Вот документы. Три подписи с каждой стороны.

Из ящика рабочего стола, Антон достал несколько бумаг с гербовой печатью.

Я быстрым росчерком авторучки оставила все нужные подписи. Подписывала не вчитываясь в текст, не пытаясь даже вникать, что я подписываю… все документы были на местном языке.

— Что теперь?

— Дальше живи спокойно и счастливо. Свободна.

— Серьезно? Я могу идти?

— Можешь. В свою комнату.

Иду куда глаза глядят, демонстративно громко хлопаю дверью… губы трясутся по щекам текут слезы. Плетусь следом за охраной, обратно в личные покои альфы. С непониманием смотрю на охранника и на дверь в комнату.

— Где моя комната?

— Антон распорядился привести вас сюда.

Снова этот дебильный диван и панорамное окно во всю стену. Но одно но… дверь в спальню Антона была открыта. Любопытство взяло свое, робко делаю шаги в неизведанное, мягкий с высоком ворсом ковер, широкая круглая кровать, застеленная шелковым синим покрывалом, большое количество подушек разного размера и формы, плазменный телевизор исполинских размеров на половину стены, шкаф с ящиками и в углу комнаты, сейф высотой как я.

Сама не заметила как присела на кровать, а потом вообще уснула как та Маша из сказки про медведей.

Сон был глубоким, крепким. Я не заметила возвращения хозяина апартаментов домой, я звездочкой растянулась по всему периметру постели и что еще хуже, пятой точкой к верху. Мужские руки легким касанием, дотрагивались до волос, шеи, поясницы… ягодиц и бедер… на самом горячем уровне, когда мужские пальцы коснулись интимного заветного места и стали настойчиво ласкать ту самую точку …я открыла глаза. Сон как рукой сняло, обожгло как кипятком, я перевернулась в сторону так что рухнула на пол.

Моментально подорвалась и встала на ноги чуть ли не в боевую стойку, выставив руки в защитной позиции, то есть впереди себя.

— Не смей меня трогать!

— Какие мы важные. Сама стонешь от моих прикосновений, а вид святой души.

— Не прикасайся ко мне!

— Амирану ты тоже говорила так? Или сразу легла под него? Мне интересно просто.

Взгляд стал мутным, все поплыло вокруг и стало одним мутным пятном. Слезы заволокли глаза, я плакала от обиды.

— Не твое собачье дело…

Зря я привела такую ассоциацию с собаками, волку это было слышать в сотни раз обиднее, чем простому человеку.

— Ой…успела сказать я вслух.

Меня за шиворот кинули на кровать, а дальше волк в человеческом теле, придавил меня к матрасу. От его глаз можно было прикурить, из ноздрей вот вот повалит дым…жаль рогов нет, хоть бы подержалась для приличия. Он не волк, он бычара недоделанный!

— Слушай меня внимательно женщина! Еще один кульбит в мою сторону, малейшее неповиновение, даже просто мысль идти поперек моему слову…

— И что?! ЧТО?! Возьмешь силой и заставишь прыгать как цирковую лошадь меня? Это делал Амиран!

Я кричала глотая слезы, мужчина сгреб меня в охапку и посадил к себе на колени. Я истерила и жаловалась на свою несчастную судьбу, плакала уткнувшись носом в мужское плечо, так что мужская футболка стала прилично мокрой. Антон принимал меня к себе, стойко терпя мои сопли и слюни. Излила все что было на душе, рассказала всю свою историю злоключений с первого дня как приехала на отдых, не стесняясь в выражениях и подробностях… дура. На моментах рассказа, там где меня силой заставили выйти замуж и «закрепить» связь, объятия альфы становились железными, он был вне себя от гнева но стойко терпел и слушал мой рассказ дальше.

— Теперь ты знаешь все.

Антон грустно кивнул и смотрел куда то в пол.

— Можно я вернусь домой? … всхлипывала я, вытирая слезы рукавом.

— Извини. Не смогу.

После этих слов, Антон встал и вышел из спальни прочь.

Какая же ты дура Алиса! Зачем ты излила душу первому встречному! Еще и в подробностях… идиотка.

Я вступила в право наследства через месяц после смерти Амирана, бумаги которые я подписала были генеральной доверенностью. Антон виртуозно провернул все сделки, все имущество одного альфы перешло другому. Это я узнала от женщины секретаря Антона Мериде. Я жила в комнате альфы уже второй месяц, я в спальне, а он на диване в другой комнате. Он игнорировал мои попытки поговорить, даже просто посмотреть в глаза. Но почему тогда продолжал жить со мной практически в одном помещении? Он рано утром покидал комнату и за полночь возвращался назад. Выходить из здания было запрещено, везде стояли охранники. Сотни раз я проклинала себя за тот откровенный разговор. Казалось что он стыдится меня, ощущала себя безнадежно падшей женщиной. Я больше не могла жить в таком режиме, как комнатный попугайчик в клетке.