Карла грустно улыбнулась мне, после чего они с Луной ушли в дом.

— Увидимся позже на этой неделе, когда начнется этот дурацкий спектакль. — Я повернулась, чтобы найти такси, но Карло предложил подвезти меня домой, и я направилась к его машине.

Мой отец звал меня, но я продолжала идти.

— Беатрис, это ненадолго. У меня есть люди, которые выясняют, что я могу использовать в качестве рычага давления на тех, кто нас преследует. А пока, пожалуйста, постарайся быть вежливой и сдержанной. Барроне делают это ради безопасности нашей семьи.

Я стиснула зубы от наглости его просьбы быть вежливой.

— Нет, папа. Он делает это не ради нас. У него есть свои причины. И будет слишком поздно, когда ты поймешь, что заключил сделку с дьяволом.

— Если ты так несчастна, может быть, мы могли бы поговорить с твоими сестрами и посмотрим, не согласится ли одна из них занять твоё место.

Я пожала плечами.

— Давай, спроси Карлу или Луну, но если они откажутся, не жди, что я буду счастлива. Потому что это не так. Увидимся в пятницу.

∞∞∞

Эта неделя тянулась медленнее, чем патока, и я была как на иголках. Моя шея и плечи затекли и были напряжены до предела. Я потерла шею, рассматривая фотографии, которые сделала за последние несколько дней.

Я улыбнулась, просматривая милые снимки новорожденных. Далее была серия фотографий старшеклассников, на которых я запечатлела двух братьев-близнецов, начинающих свой последний год в школе.

В основном я занималась коммерческой съемкой, но благодаря сарафанному радио информация обо мне распространялась, и я получала запросы и на другие виды фотосъемки. Это было весело, так что я не возражала.

В дверь позвонили. Я отложила фотографии, вышла из красной комнаты и направилась открывать дверь. Я посмотрела в глазок и улыбнулась.

— Привет, девочка, привет! — поприветствовала меня Клара, когда я открыла дверь.

— Я думала, ты придешь позже. Я что, потеряла счет времени? — Я бросила взгляд на часы на духовом шкафу. У меня еще было несколько часов до того, как мне придется отправиться в чистилище.

— Моя смена в клинике закончилась раньше, чем ожидалось. День был трудный.

Клара работала рентгенологом в женской консультации. Она вошла в квартиру, перекинув платье через плечо, держа в другой руке бутылку водки и туфли на каблуках.

— Во сколько этот придурок пришлет машину? — Она откинула платье на спинку дивана и направилась на кухню, чтобы взять пару бокалов.

— В семь тридцать.

— Отлично, у нас есть время выпить. — Она откупорила бутылку водки и начала разливать её по бокалам.

— Наверное, мне следует воздержаться от спиртного. Скоро я снова встречусь с nonno, и если я поставлю его в неловкое положение, он без колебаний вышвырнет меня вон.

— Да пошла ты со своим nonno! — сказала Клара. — Это же не он должен наряжаться, чтобы произвести впечатление на семью, с которой никогда даже не встречался, или притворяться, что ему «нравится» мужчина-социопат. — Она протянула мне бокал, а затем сделала чин-чин. — За то, чтобы всё было по-твоему, и в прямом смысле этого слова «вставить» мужчине!

Мы выпили и Клара снова наполнила бокалы.

— Пойдем, — она схватила меня за руку. — Давай совершим набег на твой гардероб и выберем платье, которое произведет неизгладимое впечатление. Возможно, они откажутся от этой нелепой затеи. — Она начала тянуть меня из кухни.

Я засмеялась, забирая бутылку с собой.

— Ты гений!

Глава 11

Габриэль

Набросив пиджак на плечи, я поправил запонки и снял с пальца кольцо отца, не желая, чтобы Тициано его заметил.

— Ты прислал машину за Беатрис?

Домани оторвал глаза от телефона и кивнул.

— Да, скоро она будет здесь. Конечно, всё зависит от пробок на дорогах. Как ты себя чувствуешь?

Краем глаза я заметил, что он внимательно наблюдал за мной, выискивая любые признаки беспокойства или вины.

— Надеюсь, этот вечер закончится быстро.

Он усмехнулся и закатил глаза.

— У тебя есть какие-нибудь успехи с этой девушкой или ты всё ещё её избегаешь?

— Я её не избегаю. Просто с ней тяжело находиться рядом, и она чертовски скучная. Ты поймёшь, что я имею в виду.

«Частично это правда».

«В основном».

«Ладно, это абсолютная ложь. Но правду не имеет смысла обсуждать».

— Ты понимаешь, что чем дольше ты будешь её узнавать, тем менее искренним будешь казаться. И ей потребуется больше времени, чтобы влюбиться в тебя, если ты будешь постоянно вести себя как придурок.

— Я не веду себя как придурок. Я остаюсь самим собой.

— Ладно, оставайся придурком, — усмехнулся он.

— Даже собственная семья её недолюбливает. И о чём это говорит? Насколько я могу судить, она близка только с одной сестрой — Карлой, той, что встречалась с Лукой. А младшая сестра, похоже, её любит. С Тициано у неё отношения даже лучше, чем с матерью. Но дед почему-то её чертовски ненавидит: он бьёт её, и никто его не останавливает.

— Господи, — прокомментировал Домани, засовывая руки в карманы.

Воспоминание о том, как она упала на землю, вызывает у меня неприятное чувство в животе.

— В любом случае, поехали. Все остальные, наверное, уже здесь. — Мы вышли из гостиничного номера-люкс и вошли в лифт, который доставил нас в вестибюль.

— Да, мама прислала мне сообщение, что они с тётей Розеттой уже здесь. Кроме того, пока я не забыл, большая часть финансовых документов Тициано чиста. У него есть несколько оффшорных счетов, но в этом нет ничего необычного. Думаю, это правда, что он в основном занимается бизнесом для других семей в Нью-Йорке. Кроме того, нет никаких связей с судьями или другими сотрудниками правоохранительных органов, участвовавшими в судебном процессе.

— Продолжай копать. Он продал моего отца, и я хочу знать, кто его купил, — меня одолевал гнев. — Кто бы это ни был, он должен быть как-то связан с людьми, напавшими на моих родителей.

Мы вышли из лифта и направились к большому банкетному залу, где должно было проходить мероприятие. Персонал отеля либо кивал, либо уступал мне дорогу.

— Я вижу, ты всё такой же общительный, как и всегда, — усмехнулся Домани.

— Мне не нужно разговаривать с каждым чертовым человеком, мимо которого я прохожу, Дом.

— Габи, любовь моя, — Зара, мать Домани, обняла меня. Женщина была невысокого роста, но всегда отличалась силой. Она притянула мою голову к себе, крепко обняла и поцеловала в лицо. — Ты выглядишь прекрасно, но у тебя усталые глаза. Ты плохо спал, figlio?

Проигнорировав вопрос, я лишь поздоровался и обнял младшую сестру Домани, Серафину. Правда в том, что я действительно плохо спал. И я точно не хотел признаваться даже самому себе, что впервые прекрасно выспался, когда Беатрис пришла в себя в ночь своего дня рождения.

— Я в порядке, тётя, и тоже рад тебя видеть. Где дядя? — Я огляделся в поисках отца Домани. Несмотря на то что родители Домани играли роль моих дяди и тёти в этом чёртовом соглашении, я всегда обращался к ним как к членам семьи.

— О, ты же знаешь Круза, он всегда обсуждает дела со своими подчинёнными, — она махнула рукой в воздухе, а затем повернулась к Домани, пристально глядя на него. — А ты почему не отвечаешь на звонки своей матери? Я звоню, ты отвечаешь!

Домани вздохнул, многозначительно глядя на меня.

— Я был занят, ма. Габриэль заставляет меня работать в два раза больше, и у меня даже нет времени поесть.

Уголки его губ слегка приподнялись, пытаясь подавить смех.

— Ха! Ты никогда не умел врать, сынок. Подойди, поцелуй и обними свою маму. Я уже и забыла, каково это — обнимать своего мальчика.

— Мы обедали вместе на этой неделе. — Домани закатил глаза, обнимая её.

— Я так рада познакомиться с твоей возлюбленной, кузен! — Серафина толкнула меня локтем. Она единственная женщина в моей семье, которая не имеет представления о том, что на самом деле стоит за всем этим.