— Хорошо. Грассо, убери отсюда этих кусков дерьма. Ты знаешь, что делать, — я коротко кивнул. Грассо начал поднимать одного из трупов на плечо. Затем я повернулся к остальным. — Томми, ты с Реджи займись этой.

— Луна. Меня зовут Луна, — раздражённо поправила меня девушка, явно недовольная тем, что я не знал её имени.

— Прошу прощения, мисс Луна, — ответил я, даря ей слегка ироничную улыбку. Потом снова обратился к своим людям. — Томми?

— Я понял, босс, — кивнул Томми, пригласив Луну жестом следовать за ним. Она ещё раз оглянулась на своих сестёр, но Клара мягко заверила её:

— Всё будет в порядке. Мы в безопасности.

— Ты можешь идти? — спросил я у Клары, когда она пододвинулась к краю фургона.

— Да. Думаю, что да, — она осторожно подтянулась, и я протянул ей руку, чтобы помочь встать. — Спасибо. Как ты узнал, где мы?

— Их отец был очень обеспокоен. Я отправил сообщение Беатрис, но она была слишком пьяна, чтобы сообщить мне название клуба. Тогда я попросил нашего технического специалиста отследить её телефон. Он сузил круг поиска, проанализировав сигнал, и нашёл ближайший клуб, — объяснил я, глядя на Клару.

— Значит, ты её отследил, — невозмутимо констатировала она.

Я прищурился, заметив её тон.

— Да, — коротко ответил я, не опуская взгляда.

— Что ж, несмотря на этот рыцарский поступок, я всё ещё не простила тебя за те гадости, которые ты наговорил о моей лучшей подруге, — холодно добавила Клара.

— Не думаю, что я просил прощения у тебя или у неё. И не буду, — сказал я резко, не опуская глаз.

В этот момент мы оба обернулись, услышав слабый стон Беатрис.

Я запрыгнул внутрь, поднял Карлу и передал её Чиччо. Затем снова вернулся к фургону и вытащил Беатрис. Она снова застонала от движения.

— Уберите отсюда фургон! Разберите его и сожгите, — приказал я оставшимся мужчинам. Они сразу принялись за работу.

Клара подошла ко мне, её лицо было полным недоумения и гнева.

— Единственное, что я не понимаю, — начала она, — так это почему ты предложил помочь Бьянки? Ты же их не знаешь и тебе явно не нравится моя подруга. Так почему?

— Я не обязан перед тобой оправдываться, — ответил я с холодом в голосе.

— Чёрт возьми, что с тобой такое?! Позволь мне сказать тебе одну вещь: если ты сделаешь что-то, что причинит им боль, особенно Беатрис, то лучше бы твоя мать тебя не рожала.

Я сжал челюсти, не сдерживая ярости: «Не смей, черт возьми, говорить о моей матери!»

— Всё понятно, — сказала она, прищелкнув языком. — У тебя проблемы с матерью.

Я остановился и повернулся к ней лицом:

— Ты ни хрена не знаешь. Вместо того чтобы разыгрывать из себя психотерапевта, подумай о том факте, что я только что спас тебя и твоих в хламину пьяных подруг от того, чтобы оказаться на плакатах с объявлениями «Без вести пропавшие» в комнате отдыха местных продуктовых магазинов.

Тело Беатрис резко напряглось в моих объятиях. Она задергалась в конвульсиях, а затем её вырвало прямо на меня.

«Merda!»

Клара хихикнула:

— Даже в бессознательном состоянии она дала понять, что думает о тебе. Вот она, моя лучшая подруга.

Я бормотал ругательства, когда мы подошли к машине. Мой водитель и Микки, мой технарь, посмотрели на меня, покрытого рвотой.

— Хочешь, положим её на пол? — спросил Микки. Очевидно, он не хотел прикасаться к ней и испачкать свой костюм.

— Нет, я не хочу, чтобы это дерьмо разлетелось по всему салону автомобиля, — ответил я, забравшись внутрь и продолжая обнимать её. — Отвези нас обратно в отель, Рафаэль.

Я посмотрел на Беатрис, когда почувствовал, что она начала дрожать. Она пробормотала что-то неразборчивое. Клара с тревогой посмотрела на неё:

— Почему она так сильно дрожит?

— Действие препарата закончилось, — ответил я.

Беатрис начала давиться, и я приготовился к очередному приступу рвоты. Но из её рта вытекло лишь немного слюны. Я достал носовой платок и вытер ей рот. Её пальцы сжали лацканы моего пиджака, когда она уткнулась в меня лицом. Видимо, к ней возвращалась работоспособность мышц. Как только мы приедем в отель, я попрошу персонал помочь Беатрис вымыться до приезда доктора, а сам приведу себя в порядок.

— Синьор Габриэль, девушку помыли, и сейчас она отдыхает в спальне, — сообщила мне одна из горничных.

Я кивнул и отмахнулся от неё, когда, наконец, появилась Пиа, мой семейный доктор. Сначала она осмотрела Беатрис и оценила её состояние.

— Её жизненные показатели в порядке, но не спускайте с неё глаз. Кроме того, убедитесь, что она спит на боку. Если её вырвет во сне, она может захлебнуться. Если заметите повышение температуры или неконтролируемую рвоту, пожалуйста, немедленно отвезите её в больницу.

— Я останусь с ней, — сообщила нам Клара.

— Дай-ка сначала осмотрим твои раны, cara, — сказала Пиа, подходя к Кларе, которая также сменила платье на футболку и спортивные штаны, любезно предоставленные персоналом.

— Хм… Один из твоих зрачков расширен, а другой — нет. Это может быть пустяком, но при травмах головы лучше перестраховаться, чем потом сожалеть. Нужно провести компьютерную томографию, чтобы убедиться в отсутствии внутреннего кровотечения, и оставить тебя на ночь для наблюдения.

Клара покачала головой:

— Нет. Я хочу остаться с Беа.

— Я присмотрю за ней. Поезжай с доктором.

Клара фыркнула, но я сердито посмотрел на неё. Она закатила глаза:

— Хорошо, но если что-то случится, тебе лучше позвонить мне.

— Я ничего тебе не должен.

— Ты такой мудак.

Я пожал плечами, провожая их к выходу из номера.

Я выключил почти весь свет, оставив включенной только лампу в углу комнаты, и сел за письменный стол, чтобы ознакомиться с последней информацией от моих сотрудников.

Беа начала стонать и плакать. Я подошёл к кровати, перевернул её на бок и подложил ей под спину несколько подушек, чтобы удержать её тело на месте. Она продолжала издавать тихие звуки, пока я сидел рядом с ней. Между её бровями появилась едва заметная морщинка, как будто ей было больно, и я начал нежно поглаживать её по лицу. Мышцы на её лице смягчились и расслабились под моими пальцами, а затем я провёл рукой по её длинным вьющимся волосам.

Через некоторое время я нахмурился и убрал руку. Я встал и собрался уходить, но снова услышал её стон.

Я вздохнул, лег позади неё, сдвинул подушки, придвинулся поближе, чтобы она продолжала лежать на боку. Она затихла, а я лежал и думал о том, что сегодняшний вечер снова пошёл насмарку… И всё же, неожиданно для себя, я по-прежнему играл роль героя.

Мне не было знакомо и не особо понравилось то чувство, которое охватило меня, когда я был бесполезен на другом конце провода, в то время как этот ублюдок разговаривал с ней, зная, что она совершенно пьяна. Мне также не понравилось видеть её неподвижной в этом старом фургоне, похожем на фургон для похищения. Если бы мы добрались туда на несколько минут позже, всему этому плану пришел бы конец.

Беатрис прислонилась ко мне, что-то бормоча во сне. Когда её рука накрыла мою, я напрягся, но затем снова расслабился. Я не собирался спать. Я никогда не делил постель с кем-либо и прекрасно понимал, что это может свести меня с ума. Я остановил движение руки, когда понял, что провожу пальцами по её мягким вьющимся волосам.

Запах её волос казался мне знакомым, но я не мог вспомнить, откуда он. Я отклонился в сторону, не желая, чтобы у меня помутилось в голове, когда я начинал обдумывать следующий шаг в этом плане, обводя узоры на спине Беатрис.

Глава 10

Беатрис

Пульсация в моей голове боролась за то, чтобы подавить пульсацию в глазах. Ужасный кислый вкус во рту не позволял мне даже сглотнуть. Желудок угрожающе заурчал, и я решила полежать ещё несколько минут.

Я приподняла тяжёлые веки, но успела сделать лишь полшага, прежде чем снова закрыла их. Что ж, я хотя бы попыталась…

«Вставай, Беа! Ты даже не знаешь, где находишься, черт возьми! Ладно».