Звучит-то как пафосно, если честно. Мои граждане… Товарищи…

Чёт меня на ха-ха пробивать начинает от этой мысли.

— Что? — хрипнула Мамонта, глядя на то, как я улыбаюсь.

— Да чот… а, ладно, не бери в голову, — я бросил на неё взгляд и почему-то зацепился глазами за тряпку, которая была намотана на голову.

Такие вроде наматывают на голову, чтоб пот со лба на лицо не тёк, если я не ошибаюсь. Зачем ей это? Не жарко же.

— Слушай, а зачем тебе на лбу эта тряпка? — поинтересовался я.

Она слегка недовольно посмотрела на меня своим обкуренным взглядом. Видимо личное трогаю.

— Там шрам. Вот его и скрываю.

Шрам? Я оглядел её и вынужден заметить, что она вся в шрамах от рук до лица. Не сильные конечно, но тоже заметны. Чтож там за шрам, что даже повязку себе на лоб нацепила?

У меня в голове вспыхнуло всё, что угодно, начиная от неприличных татух, заканчивая рожками и прочими странными образованиями. И раз уж я затронул тему рожек…

— Мамонта, а у вас есть кто-нибудь с рожками? — поинтересовался я.

— С рожками? Если вы думаете, что среди нас есть демоны, то вы правы, однако они на вашей стороне.

О… так тут и демоны есть.

— Нет, не поэтому, я уверен в вашей верности и нужды это подтверждать нет, — ответил я ей. — Мне просто интересно глянуть.

— Ясно, — она повернула голову к солдатам, что шли впереди. — Дини! Сюда!

Одна из девушек обернулась, после чего сбавила шаг, пока не поравнялась с нашей телегой.

— Мамонта? — кивнула она, повернув к нам голову. Из-за шлема я не видел её лица, да и голос был приглушённым.

— Сними шлем.

Та без лишних разговоров сняла шлем, открыв мне своё лицо. Она… была приятной. Действительно приятной, с плавными чертами лица и выразительными глазами, в которых я почему-то видел холод и страшную расчётливость. Казалось, что передо мной и не человек вовсе, а чудовище, что видит только выгоду и невыгоду.

Но самой отличительной чертой были её рога. Они были чем-то похожи на бараньи рога. Они выходили из её виска чуть выше уровня ушей и шли ко лбу. Там они слегка изгибались вдоль него, после чего острыми концами смотрели вперёд. Напоминало это слегка своеобразную корону.

Девушка внимательно посмотрела на меня, и я буквально прочувствовал, как она просканировала меня глазами, словно решая, стоит тратить на меня время или нет. И кажется, по её милой улыбке, которая появилась на её лице и в которой я видел что-то угрожающее, демонша восприняла меня по категории как: «сгодится».

— Чем я могу помочь нашему господину, — лилейным голосом спросила она.

— Он желает глянуть на твои рога.

— О-о-о… вот оно как… И как вам? — она провела рукой по рогу.

— Это… очень симпатично, — кивнул я. — В этом есть что-то очень притягательное и красивое.

— Только симпатично? — склонила она голову в бок.

— Знаешь, если рога на девушке вызывают желание не только посмотреть их, но и потрогать, то это о многом говорит. К тому же они тебе идут, — честно ответил я.

Нет, серьёзно, они ей идут!

— Вот оно как… — промурлыкала она, гладя их так, словно волосы поправляет. — У меня ещё и хвост есть. Если хотите, могу показать. Может вечерком я смогу вам его… Ай-ай-ай! Мамонта! Прости меня! Прости-прости-прости!!! — неожиданно запищала она под конец.

Мамонта неожиданно вытянула руку и схватила её за рог, после чего без видимых усилий подняла одной рукой… Нет, от натуги она покраснела, а на лице появились крупные сосуды. И подняла она не вытянутой, а полусогнутой рукой. Но подняла же!

— Я тебе говорила об этом, Диниарис, — хрипло, но угрожающе зашипела она, держа ту за рог. — Я тебя предупреждала о таких вещах, так?

— Пожалуйста, отпусти! Оторвёшь! Мне очень жаль! Я не сдержалась!

— Ты активировала это сама.

— Пожалуйста, я виновата! Прости-прости-прости! — тут она посмотрела на меня, жмурясь от не самых приятных ощущений. Её глаза были мокрыми, но она плакала отнюдь не из-за боли. Это скорее, как тебя за нос ущипнут и слёзы сами собой текут. — Мне очень жаль, господин! Простите меня! Пожалуйста!

— Десять ударов плетью, Диниарис.

— Я поняла! Десять ударов! Только отпусти!

Но Мамонта не собиралась её отпускать, держа так рукой, пока мы продолжали двигаться дальше. Но вот мне было довольно интересно другое.

— Эм, прости, что влезаю в воспитательный процесс…

— Чего, — чуть ли не рявкнула она на меня, но потом вдохнула, выдохнула и уже спокойно спросила своим хриплым голосом. — Что такое?

— Просто… а я должен был что-то почувствовать?

Причину этого я не понял, от чего посмотрел на неё вопросительно. Мамонта в свою очередь посмотрела уже на меня вопросительно. Нет, я подозреваю, что что-то было использовано, но что именно?

— Ты… то есть, вы ничего не чувствуете? — посмотрела она на меня. Забавно, что из-за полузакрытых век любой её взгляд был один и тот же. Злобный, недовольный, вопросительный — один хрен, получался наркоманский взгляд.

— Не-а.

Тут уже демонша смотрела на меня вопросительно и… разочарованно.

— Она использовала свою ауру соблазнения, — объяснила Мамонта. — На девушек она действует значительно слабее, чем на мужчин. Сейчас вы должны почувствовать жар, желание и страшный стояк с непреодолимой мыслью, что вам надо эту девушку трахнуть. Или, если не её, то кого-нибудь вообще.

После этого она посмотрела на демоншу.

— Десять ударов. Я лично выберу плеть и высеку тебя. Твои шуточки меня порядком заколебали.

— Да, я поняла, — уже более смиренно ответила та. — Десять ударов.

Мамонта кивнула и отпустила её на землю.

А я прокрутил воспоминания и вспомнил, где уже её видел. Это она отрезала пальцы тому парню в лагере разбойников и предлагала всевозможные варианты развлечений над пленными. И её идеи были действительно жуткими и жестокими. Кажется, кое-какие принципы поведения всё-таки зависят от расы.

Уже через пол часа мы приехали к городу. Уже знакомые стены возвышались перед нами и ворота были открыты. Было довольно странно и непривычно видеть, что за ними начиналось просто выжженное поле обломков на сотни метров, где отдельными могильными плитами возвышались полуразрушенные каменные дома.

Здесь же перед воротами, где раньше был большой рынок, собрались люди, много людей, не только женщины, но и мужчины, что теперь в большинстве своём строили, таскали брёвна, капали ямы. Здесь же уже были выстроены небольшие домики, больше похожие на курятники, куда входили и выходили женщины.

Я быстро оглянулся, чтоб оценить количество беженцев, что здесь было. Как оказалось, ещё больше людей устраивали себе дома в лесочке. Только приглядевшись, я понял, что очень много жизни кипит именно там, между деревьями, где было множество навесов и землянок. Своеобразный городок, что был выстроен прямо в лесу.

Правда, глядя на это, моя интуиция пиликнула. Пиликнула, словно на радаре появилась опасность.

Когда мы подъезжали, к нам на встречу вышли… целых одиннадцать стражников во главе с каким-то усатым дядькой с поднятым забралом, что смотрел на нас с тревогой. Количество стражи явно не соответствовало людям, так как их было значительно больше. Да даже обычная банда разбойников могла бы подпортить им жизнь!

Но пара слов Мамонты, и я понял хитрый замысел местных. Ещё десятка два располагалось в лесу между деревьев. Так что в случае проблем они рассчитывали просто застать нас врасплох, хотя теперь их самих уже пасли и любое движение окончилось бы бойней, где жертвы были бы преимущественно с их стороны.

Сказав Мамонте остановить нашу ораву чтоб лишний раз людей не пугать, которые, к слову, уже разбежались по домам, завидев нас, я спрыгнул на землю и спокойным шагом направился к страже.

— Добрый день, — поздоровался я, держа расстояние метров в пять между нами. — Я от графини Элизианы и госпожи Клирии, господин Мэйн. — Поклон с моей стороны. — С кем имею честь говорить?

— Я глава стражи города, стражник Нордланд. Я не слышал, чтоб граф отправлял к нам кого-нибудь.