Она скривилась. Скривилась не от мысли, а от боли из-за сопротивления приказу.

— Вы… господин… — выдавила она сквозь зубы.

— Я хочу, чтоб, когда я спрашиваю, мне отвечали в подобающей форме. Ты понимаешь, что я говорю?

Я не отступал, стоя и задирая голову. Если сделаю шаг назад, это может быть вполне воспринято как слабость. Сразу вспоминаю драки, где в начале двое толкали друг друга, словно петухи, грудью. Кто первый сделает шаг назад, тот проявит слабость и проиграет в глазах других. Тупо, но так оно и работает, когда заканчивается культура и начинаются инстинкты. Поэтому даже несмотря на то, что мне было неудобно, я задирал голову к верху.

— Да, — ответила она, глядя на меня сверху вниз в буквальном смысле слова.

— Когда я что-то спрашиваю или говорю, ты отвечаешь. На «вы» и при необходимости добавляешь «мой господин». Ты работала на других и должна знать элементарное. Если продолжишь качать права дальше и творить подобную хуйню, я тебя искалечу. Оторву сначала руки, а потом ноги. После этого выпущу кишки и запихаю тебе их в рот, а на десерт обглодаю твоё лицо.

Я немного помолчал, давая ей уяснить сказанное и продолжил.

— Теперь по вопросу, который я хотел обсудить. Завтра мы выдвигаемся к сгоревшему городу с тремя повозками. Надо забрать оттуда очень ценный груз. Сколько потребуется человек для этого?

— По шесть на повозку и по десять впереди и сзади, — голосом, словно она мучается запором, ответила Мамонта.

— Ясно, тридцать восемь в сумме… сорок, включая тебя и меня. Ещё два на вторую и третью телегу, что будут везти её. Мы поедем вместе на первой. Тогда завтра мы выдвигаемся с рассветом. Сегодня подгонят телеги — одну с едой, три других для груза. Подготовите их, продукты разгрузите себе куда нужно. Подбери выносливых людей. Придётся топать далеко, так ещё и поработать там надо будет.

— Враги предвидятся? — выдавила хрипло она из себя.

— Есть возможность… Нежить может появиться там, где было много смертей без помощи людей?

— Естественно, если только это место не освещено.

— Тогда могут быть. А ещё хищные дикие твари. Нам придётся спуститься в катакомбы. Не сильно далеко, но всё равно опасность будет.

— Сколько переход будет длиться?

Длиться? Бля, хуй знает, я даже примерно представить не могу. Хотя вру, могу примерно прикинуть.

— Может дней пять, плюс минус один. Это в одну сторону, — подумав, ответил я. — И ещё, Мамонта, чтоб у тебя не было никаких ложных представлений обо мне. Если ты будешь мне подчиняться и следовать моим правилам, будет тебе соответствующее уважение. Попытаешься выкидывать при других такие фокусы и унижать меня, я тебя унижу так, что ты не сможешь потом людям в глаза смотреть, так как своих глаз не будет. Я сейчас не угрожаю, а предупреждаю. Надеюсь, ты подумаешь надо моими словами. А теперь готовьтесь к завтрашнему дню.

С этими словами я развернулся и неспешно отправился к поместью, чувствуя на своей спине тяжёлый взгляд полуприкрытых серых глаз. А хотелось, если честно, бежать без оглядки подальше от неё. Да и вообще, меня слегка трясёт. Надо успокоиться, успокоиться… Вдох, выдох, вдох, выдох…

Когда я спустился на первый этаж, тут во всю орудовали воительницы. Разгребали завалы хлама, убирали продукты, что хранил здесь граф, чистили проходы и так далее. Короче, готовили место к обороне. Без приказа, но я уже решил не доёбываться. Не до них было.

На втором было несколько спокойнее и светлее, так как заметно прибавилось факелов. Здесь сновали женщины и девушки, часть из которых сменила броню на рубаху и свободные штаны. Они носили простыни, вещи, всякую утварь и прочее, готовя для себя любимых места.

А вот третий, четвёртый и пятый представляли из себя всё те же заброшенные катакомбы, которые едва-едва начали оживать.

И первым делом я спустился в медсанчасть.

Там, склонившись над заикой, сидела Рубека.

— Тебя не учили, что надо вставать, когда господин входит? — поинтересовался я, и когда она уже собиралась вскочить, махнул рукой. — Сиди уже, чучело. Просто чтоб в следующий раз знала, иначе, пожалуй, сдам тебя к Клирии. Она, судя по всему, имеет больше влияния на тебя. Клирия не вставала?

Покачала головой.

Я сел на кровать рядом с этой бестией и ещё раз пощипал её за ухо, за плечи, проверил зрачки.

Ноль реакции. Вернее, реакция слабенькая есть, но она просто не приходит в сознание. Сучка… Вот именно сейчас мне нужна её сраная помощь, а она съебалась в свой внутренний мирок. Как её после подобного назвать как не сучкой?

Пока я делал небольшие тесты, сюда зашла наша графиня.

— Есть результат?

— Нет, — вздохнул я. — Она в коме, насколько могу судить, и не собирается оттуда вылезать.

— И… что делать будем?

— То же, что и сегодня. Свои дела. На тебе документы, а я завтра поеду с Мамонтой за баблом. Надеюсь, что не поубиваем друг друга.

— Ты был очень груб с ней, — сказала Элизи.

— Дрочишь меня? Она хозяйничает тут, словно главная!

— Но её работа…

— Слушать нас, — перебил я её. — Если дать ей свободу, она потом на шею сядет. Знаю я такое быдло, у них тормозов нет, так как любая поблажка воспринимается как слабость. Поэтому, когда я поеду с ними, ты контролируешь этих бестий. Расставляешь, объясняешь график дежурств и заставляешь соблюдать порядок, ясно?

— Я не считаю, что всё так серьёзно.

— Ага, не считаешь. До тех пор, пока сама не будешь за место них полы мыть, — буркнул я.

Я боюсь.

Мне не стыдно признаться в том, что меня волнует, так как это помогает определить проблему наиболее точно. А чем точнее знаешь, что перед тобой за проблема, тем лучше ты можешь с ней бороться.

Чего я боюсь?

Их.

Мой взгляд скользнул по людям, что готовились к небольшому путешествию к золоту.

Их я боюсь.

Так уж получилось, что я главный, как какой-то бандит в группировке. И ладно бы здесь были какие-то люди, что знают о чести, достоинстве и прочем. Нет, это гопницы, убийцы и сброд, что за деньги делает грязную работу. Тут даже не работает тот факт, что ты наниматель. Никто не будет уважать бесхребетного.

Здесь надо показать, что ты наниматель и самый главный.

И если у Клирии есть её чудесная аура, которая давит тебя как таракана, а у той же Элизи какая-то внутренняя стойкость и стержень, что чувствуется, когда ты с ней разговариваешь (эта её уверенная манера говорить, словно деловой человек), то у меня ничего подобного нет.

Сила твари? Так она сразу порежет мои возможности, потом буду просто телом. Харизма? У камня она и то больше. Какое-нибудь умение? Ну если только их затрахать до полусмерти… Хотя… А это как вариант, если уж вообще будет плохо. Буду трахать её, чтоб ей в голову кроме следующей ночи ничего не лезло. Но это тоже так себе перспектива.

Хотя признаться честно, такой крупной особе я бы запендёрил.

Но всё это не что-то моё, чем действительно можно заставить следовать за тобой и уважать меня. Всё это перки, полученные каким-то чудом. А власть, строящаяся на подобном, пиздецки хрупкая.

— Сегодня отбываете, я полагаю? — подошла сзади ко мне Элизи.

— Блин, я же вчера ещё сказал тебе, что сегодня уезжаю, ты жопой слушаешь или что?

— Я уточнила. Не надо на меня кричать.

— Да я даже голоса не поднял на тебя! — возмутился я. — Но могу поднять на тебя кулак.

— Нельзя бить женщи… ай!

Я костяшками пальцев хорошенько стукнул ей по голове, от чего у неё даже слёзы выступили.

— Поговори мне тут, нельзя женщин бить. Где ты тут таких женщин нашла? Там убийцы, снизу сама тьма спустилась. Остальные наглые до ужаса или глупые. Ни одной мудрой женщины я не вижу вокруг себя.

— Это было больно и несправедливо, — пожаловалась Элизи спокойно, потирая ушибленное место.