– Две некие организации пожелали, чтобы ты была их представителем на переговорах, – Александр IV прищурился. – Ты встретишься с ними там, где они укажут, а потом перескажешь мне каждое слово. Во время переговоров ты убедишь их, что ты на их стороне, но действовать будешь только во благо своего императора.

– Какая интересная мысль, – проговорила я задумчиво – так, чтобы со стороны казалось, будто я действительно считаю эту мысль своей. – Разве могла бы я поступить по-другому и не рассказать обо всём вашему величеству?

– Хорошая девочка, – усмехнулся император. – Об этом разговоре не должен знать никто, даже глава Тайной Канцелярии. Это понятно?

– Конечно, мой государь, – я склонилась так низко, что едва не уронила чашку с недопитым чаем. – Ни к чему рассказывать такие важные вещи посторонним.

На этом наш короткий разговор закончился. Александр IV отпустил меня к себе, а сам остался в саду. Мне пришлось нацепить на лицо блаженную улыбку и радостно кивать на указания вышедших из укрытия гвардейцев.

Почему-то я ожидала, что меня приведут на другую тайную встречу, может быть, даже к Савицкому. Но нет, у дверей в отведённые для нас апартаменты гвардейцы развернулись и ушли. Я покосилась на стоявших на страже мужчин с суровыми лицами и вздохнула.

Уверена, что даже во дворце не все служат своему государю. Часть гвардейцев наверняка перекуплена императрицей, часть шпионит для канцлера или для глав внутренней и внешней разведки. Формально они все преданы монарху, но личное мнение и готовность служить кому-то другому не отнять так просто. Поэтому нужно быть готовым к любым сюрпризам, пока мы живём во дворце.

С этой мыслью я вошла в общую гостиную. Отец с братом сидели над бумагами и обсуждали последствия милости его величества. Помимо проблемных земель с разломами нам достались убыточные рудники с кварцем, почти пересохшая река и осквернённая тварями пахотная почва. Потребуется много времени и денег, чтобы привести всё это в порядок.

Коля ставил размашистые подписи там, где показывал отец, прикладывал печатку главы и устало качал головой. С наших гор сняли наблюдение и отозвали проверяющих, которые должны были определить наличие фульгуритов. Ронантовые жилы всё ещё оставались на обеспечение нужд армии, но нормы выработки повысили.

Я сидела рядом и слушала рассуждения отца, который выглядел сейчас очень бодрым и даже будто бы помолодевшим лет на десять. Он ни словом не обмолвился о том, что знает, кто я такая. Коля, может быть, ещё не понял, но отец слышал всё вокруг, пока находился в состоянии неподвижности.

Вряд ли его сила меньше, чем у Михаила, а тот слышал даже шелест крыльев бабочек. Отец точно знает, что я не Ярина, но почему же он делает вид, словно ему всё равно? Когда он сказал гвардейцам, что у нашей семьи нет тайн друг от друга, Коля скривился, а вот я задумалась.

Не потому ли появились многочисленные камеры и следящие артефакты? Если он знал об этом давно, его отстранённость была вполне оправдана – он просто не понимал, что я из себя представляю. Хотел убедиться, что я не причиню вреда роду? Ведь именно об этом он спрашивал тогда у алтаря.

Помню, как он удивился моим словам о возвышении и защите рода Войтовых… И как раз после этого у меня появилась машина, отец отменил постоянный надзор и перестал контролировать меня. Он начал вести себя по-другому, будто именно тогда принял меня.

– Как погуляла? – спросил он вдруг, оторвавшись от бумаг.

– Плодотворно, – я склонила голову к плечу. – Во дворце замечательная оранжерея.

– Вот как, – отец задумчиво вытянул губы. Наверняка зимний сад его величества – известное место для приватных бесед. – Всё прошло… положительно?

– Угу, – я закатила глаза и показала жестом, как пью чай из маленькой чашечки. Отец нахмурился ещё сильнее, но я поспешила его успокоить. – Мне придётся отлучиться в скором времени, но у меня будет подстраховка, так что всё нормально.

Наша беседа не противоречила обещанию молчать, она вообще казалась пустой болтовнёй, но мы с отцом поняли друг друга.

– Так больше не может продолжаться! – выпалил Коля, хлопнув папкой с документами по столу. – Вы ведёте себя так, словно ничего не случилось, но это неправильно! Отец должен знать о тебе всё, а я хочу знать, о чём вы шепчетесь!

– Разве ты не принял новую сестру, сын? – спросил папа, надавив голосом. Должна признать, с контролем новой силы у него гораздо лучше, чем у Миши. – Разве тебя не радует то, как наш род неуклонно растёт в количестве и влиянии? Ты станешь князем через несколько дней.

– Но она же… – Коля поджал губы и раздул ноздри. – И давно ты знаешь?

– С самого начала, – отец сложил руки на груди и нахмурился. – Матвей ехал за машиной твоей матери и видел, что случилось. Никакой атаки не было – взрыв произошёл изнутри. Ярина не могла выжить.

***

Императрица Елена II сидела у постели сына и с нежностью смотрела на изувеченное когтями тварей лицо. Ей казалось, что во всём мире нет никого прекраснее Богдана и никого смелее – он был таким решительным, отправившись сражаться с иномирными монстрами.

Разве это не доказательство того, как он радеет за свою Империю? Разве может найтись кто-то более достойный того, чтобы занять трон? Богдан должен править. Сейчас он спит, но он обязательно проснётся, и тогда всё изменится.

Муж Елены решил обручить её единственного сына с этой выскочкой Войтовой. В ней нет ни грации, ни капли высшей крови. Всего лишь дочь провинциального графа. Её мальчик достоин лучшего.

– Он пришёл, – доложил слуга, не глядя на лежавшего на пышных подушках принца. – Пригласить сюда?

– А зачем, по-твоему, я его позвала? – рявкнула императрица. – Веди!

Через несколько мгновений в роскошно обставленную комнату вошёл юноша – бледный, нервный и такой наивный. Елена посмотрела на мальчика и улыбнулась.

– Это ты смог найти способ пробудить Андрея Войтова? – спросила она ласково.

– Я лишь предположил… – начал заикаться мальчик. – Общими усилиями мы справились, но это случайность.

– Эти старые дураки засиделись на тёплых местах и перестали расти, – Елена встала с кровати сына и сделала шаг к Александру. – Знаешь, что я ненавижу больше бездействия? Когда человек коснеет и замирает в неподвижности. Целители моего мужа отстаивают старые, давно отжившие себя убеждения, ни на секунду не задумываясь над тем, чтобы подойти к задаче творчески.

Императрица сделала ещё один шаг и добавила вокруг себя ауру власти и обожания, чтобы мальчишка не смог даже помыслить устоять.

– Если ты исцелишь моего сына, я подарю тебе всё, о чём ты мечтаешь, Александр, – она повела плечами и выдохнула. – Место придворного целителя, лучшие учителя и моё покровительство. Ты достигнешь таких высот, которые казались тебе недостижимыми. Что скажешь?

– Я п-попробую, но не могу гарантировать, что… я даже не полноценный целитель, только ученик, – Саша сглотнул, пытаясь отвести взгляд от сияющих чернильной темнотой глаз императрицы. – Но м-мне ничего не н-надо, это мой долг.

– Никто не смеет отказываться от моей милости, мальчик, – Елена хищно раздула ноздри. – И только попробуй не оправдать моих ожиданий. Последствия тебе очень не понравятся.

Она снова натянула на губы ласковую улыбку и протянула руку Александру. Ему ничего не оставалось, кроме как коснуться губами царственных пальцев и пойти за той, что могла как одарить благами, так и уничтожить.

В любом случае это ведь его долг – лечить людей, раз уж он решил стать целителем. Так почему бы не получить за свой труд достойное вознаграждение?

Глава 19

Зал для приёмов во дворце императора переливался под светом магических люстр, сверкали драгоценности родовитых дам и лысины их кавалеров. Воздушники поддерживали лёгкий ветерок, чтобы никто не задохнулся от смешения ароматов духов, а водники обновляли заклинание журчавших фонтанчиков, подвешенных над полом.