В марте этого года правительство приняло программу “Структурная перестройка и экономический рост на 1997-2000 гг., где записано, что, начиная с 1998 года, на нужды науки планируется выделять не менее 4% расходной части бюджета. А через два месяца после этой программы в Госдуму вносится проект бюджета, согласно которому на нужды науки выделяется уже 2,85%.

В соответствии с проектом Налогового кодекса предлагается отмена важнейших налоговых льгот в сфере науки и образования. Исключаются или сокращаются льготы по налогообложению за землепользование, имущество и недвижимость, стипендии, питание, приобретение книгоиздательской продукции, учебного лабораторного оборудования и т. д. Многие из этих льгот были введены еще в царской России.

В таких условиях жить, работать и развиваться научная сфера России не может. Принятие этих законов означает также постепенную ликвидацию системы доступного и бесплатного образования, лишает образовательные учреждения внебюджетных источников финансирования, а значит, влечет за собой нарушение конституционных норм в части обеспечения гарантий прав граждан на образование.

Напряженность в обществе создается невыплатой зарплаты, разрушением школ, угрозой закрытия вузов и НИИ. В прошлом году коллективы более 7 тысяч образовательных учреждений, по данным официальной статистики, участвовали в забастовках. За первые 8 месяцев этого года забастовок в 5 раз больше. Из 15 тысяч предприятий и организаций, участвующих в забастовке в этом году 92% составляют работники образования. Обращаю ваше внимание на требования бастующих: исполнять действующие законы. Работники науки Дальнего Востока, Санкт-Петербурга, 18 регионов, съехавшиеся в Москву, потеряв надежду добиться исполнения законов от нынешней власти, потребовали отставки президента и правительства.

Реформы, если они действительно направлены на улучшение, потребуют огромных денег. Но в проекте бюджета на 1998 год на эти цели ничего не выделено. Значит, следует ожидать дальнейшего ухудшения положения в этих сферах, серьезных проблем с реализацией прав граждан на получение бесплатного образования, ухудшения и без того тяжелейшего положения тех, кто работает в образовании и науке. Пока не будут приняты концепции по реформированию образования и науки, не допустимо проводить какие-либо структурные изменения. В ином случае правительство еще раз продемонстрирует свою тягу к нагнетанию социальной напряженности.

Все мы в последнее время привыкли к тому, что реформы по-российски неминуемо ведут к развалу, кризису, нищете. Если речь идет о дальнейшем сокращении федерального финансирования, то такая реформа не нужна и не будет поддержана в обществе.

Борис Ежев

Я — ученый. Все мои работы, а их опубликовано свыше девяноста, в т.ч. около тридцати — за рубежом, посвящены раскрытию фундаментальных процессов, протекающих на электродах, прежде всего — на положительных электродах в щелочных электролитах. Для стороннего слуха звучит скучновато, но рекламу батареек “Энергайзер” по телевидению с розовым зайчиком смотрели все, и проблема усиления автономных источников питания (батареек, аккумуляторов и т.п.) понятна любому, кто имел дело с бытовой техникой и автомобилями, не говоря уже о более специальных вещах.

Особое значение эта проблема приобретает в связи с экологической ситуацией на Западе, где практически предрешен переход городского и пригородного транспорта на электрические двигатели, несмотря на все сопротивление автомобильного и бензинового (нефтяного) лобби. С 2000 г. штат Калифорния будет закрыт для автомобилей с двигателями внутреннего сгорания, то же самое — центр Парижа. Поэтому ведущие западные фирмы примериваются к конкуренции на новом рынке. Так, компания “Дженерал моторс” в 1995 г. выпустила экспериментальную партию электромобилей. Расчет был на то, что в процессе даже льготного их использования привыкшие к обычным автомобилям американцы выдадут массу нареканий в адрес этого медленного средства передвижения с малым запасом хода. Но отзывы, вопреки ожиданиям, были благоприятными — и это при нынешних аккумуляторах, позволяющих проехать на одной зарядке от силы 100 км с максимальной скоростью 60 км/час.

А теперь представьте себе электромобиль, который без подзарядки способен проехать 500 км за пять часов. Конкурентные преимущества такой машины будут налицо даже в сравнении с обычными “бензиновыми” автомобилями малого класса. Практически, используя полученные мною результаты, это становится возможным и достижимым. Ресурс алкалиновых источников питания при активации положительных электродов увеличивается на 60-70% без нарушения общепринятой технологии их изготовления.

Феномен активации положительных электродов при добавлении кобальта был открыт в СССР еще в

1949 году. Но, во-первых, кобальт — достаточно дорогая присадка, а во-вторых, использование кобальтовых электродов резко снижало надежность источников питания: выигрыш 50% мощности начисто съедался эффектом шунтирования электродов, который приводил к короткому замыканию, механизм которого был неясен. В итоге проделанной теоретической и практической работы удалось обосновать и доказать в эксперименте использование других, дешевых и эффективных, присадок к электродам.

Полученные результаты были признаны специалистами первым качественным прорывом на данном направлении, и с начала 90-х годов я получил целый ряд заманчивых предложений работы за рубежом, в частности, от фирмы “Боинг”. Учитывая, что с 1994 года заказчик (Минобороны) фактически прекратило финансирование моих работ, эти предложения, казалось, были как нельзя кстати. Но уехать из России означало не только нанести ущерб своей Родине — это привело бы к распаду той исследовательской группы, которая сложилась при изучении данной проблемы. Тогда предложения видоизменились. Мне стали предлагать наличные деньги в валюте за предоставление ноу-хау. Когда и эти предложения были отвергнуты, началось давление: угрозы, демонстративная слежка, взлом квартиры, попытки дискредитации, — причем все это сопровождалось настойчивыми предложениями со стороны официальных представителей силовых ведомств, куда я обращался с просьбой принять меры по пресечению этого давления, “встретиться с людьми, которые могут решить все проблемы”. Так я столкнулся с хорошо налаженной системой рэкета интеллектуальной собственности в нашем постсоветском обществе. В эту систему встроены и криминальные структуры, и работники отечественных спецслужб, и воротилы “теневой экономики”: чаще всего они совмещены в одних и тех же лицах. Их я очень хорошо понимаю: самая нижняя, демпинговая цена одной только моей разработки на международном “черном рынке” технологий составляет не менее двух миллионов долларов. А в моем родном городе я — не единственный ученый, у которого пока не востребован Отечеством интеллектуальный капитал. Рэкетирам есть прямая выгода не только предложить ученому, но даже “честно” отдать ему сотню-другую тысяч, или вообще потратить эти деньги на спецмероприятия.

Дело закончилось тем, что один из моих сотрудников помог заинтересованным лицам в декабре 1995 года выкрасть необходимую им документацию, после чего у меня, спортсмена и человека никогда ничем не болевшего, начались странные проблемы со здоровьем. Друзья-медики, проанализировав симптомы болезни и обстоятельства их возникновения, пришли к выводу, что мне были подмешаны в пищу некие биологически активные вещества (проферменты), медленно, но верно разрушающие соединительную ткань. Это ведет к развитию прежде всего изменений кровеносных сосудов и печени, завершающихся циррозом, инсультом или инфарктом. Пока я жив, я еще могу оспорить патент по результатам моих работ, подготовка которого с начала 1996 года ведется в США. Как говорится, есть человек — есть проблема; нет человека — нет проблемы. Но мой рассказ — не столько акт индивидуального отчаяния, сколько попытка ученого найти выход из типичной для сегодняшней России ситуации.