В каждом цикле Богоборец бросал небесам вызов. И постепенно его душа искажалась, изменяясь под эту предрешенную роль — открыть путь Хозяину Колеса, истинному хранителю людских судеб. Во всем бесконечном множестве итераций существовало лишь одно отклонение. Невозможная по своей сути ошибка — неправильный экзарх, что отринул свой долг, уничтожив предназначенный и нерушимый Черный Клинок, буквально сломав его об колено. Лина оскалилась и сделала четвертый шаг, окутанная фиолетовым пламенем Воли. Средь миллионов своих отражений, что не смогли, она выбирала то, иное, что это сумело. Именно нерушимая уверенность в собственном праве вершить невозможное отличает героя от обычных людей. И разумеется, слепая удача — без нее в этой опасной профессии никуда.

Только сейчас Спящие распахнули глаза. Мириады отживших свое миров в одночасье померкли, лишившись своих Наблюдателей — тех, кто помнил о их судьбе и подтверждал, что они когда-то существовали. Одна и та же рука, пусть и в другом теле, взяла Длань Ния Тиана снова. Размерность начала рассыпаться осколками янтаря, нерушимый барьер грёз и видений грозил обрушиться, как выстроенный из песка замок. А Долг велел ей вскинуть клинок к небесам и нанести последний удар, навсегда завершив страдания их давно мертвой вселенной.

Лина дрогнула лишь на мгновение, прошептав сама себе тот самый однократный приказ. Вихри космических энергий уже превратили весь этот слой в оплавленные куски камня, плавающие в пустоте. Лишь алтарь, что защищал сонм теней, все еще был нерушимым. Мгновение борьбы, растянутое в бесконечность, и, издав крик раненой птицы, девушка без замаха вонзила Длань Пустоты себе в грудь, сливая Бездну и Пустоту.

Хаос неожиданно стих, тени растаяли, силы, терзающие неприступный бастион сна, отступили. Боги молчали, почти утратив контроль над рассыпающимся мирозданием. Но в безмерном, всеобъемлющем черном солнце возникла искра аметиста. Лина поникла, упав на колени, все еще сжимая в своих руках проклятую обсидиановую рукоять. Длань была не способна повредить человеку, лишь отсечь пораженную часть души, открыв Астре путь за границы этого мира, туда, где погасли все звезды.

Нечеловеческий холод был как внутри, так и снаружи. Не хотелось даже дышать. Только бледные губы кривились в злом, обреченном бессилии. Больше полоскать мозги и читать мораль ей было некому. Она опять осталась одна. Запас кислорода в костюме неспешно стремился к нулю, а понятия гравитации в этом слое больше не существовало. Сжавшись в комок, Лина обхватила себя за колени, медленно дрейфуя в зябком, разрушенном измерении. План безумной недобогини сработал почти идеально, за исключением того, что Спящие пробудились, и с большой вероятностью ее мир был уничтожен.

А это означало одно — за ней прийти будет некому. И, просчитывая варианты, блондинка неизменно приходила к неутешительным выводам. Она исполнила мечту Астры и заполучила свое оружие мести. Но сейчас все это стало бессмысленным. Потустороннее давление тоже ослабло — до сломанного экзарха уже никому не было дела. Спящие спешно латали дыры, а Нездешний был слишком занят тем, что в его пустой голове появилось больше одной мысли.

Все, что было в ее силах, — это помнить свою израненную родину. Пусть простому смертному не под силу удержать якорь реальности для целого мира, но Астра предполагала, что, возможно, помимо Нездешнего, там, в Бесконечности, могут существовать некие "внешние" Наблюдатели, что могут обратить свой взор на их измерение. Сейчас у нее оставалась только эта надежда, пусть она и тускнела с каждой секундой и уменьшением кислорода на пожелтевшей шкале. Девушка наконец заставила себя выдернуть из груди черный меч. Его лезвие покинуло тело, не оставив раны. Прикрепив его на пояс, Искательница положила пальцы на бесполезный здесь арбалет что ее выручал столько раз. Собраться с мыслями никак не получалось.

— Тебе от меня больше никогда не сбежать, долбанный жук-притворяшка! — внезапно прогрохотал динамик над ухом, заставив вздрогнуть и оглянуться.

Шагая по светящимся мнимым плитам пространства, к Лине приближался мужчина в черной броне, не обращая внимания на мрачный пейзаж вокруг. Сквозь прозрачное забрало его шлема были видны стальные глаза, горящие раздражением и досадой, а интонации его голоса были холодны, словно зимняя вьюга. Однако для отчаявшейся Лины это было настоящее чудо. Она попыталась броситься к нему, глупо дрыгая руками, но, лишь кувыркнулась в невесомости и вскоре ощутила мужскую руку, которая схватила ее за лодыжку и втащила в стабильное пространство — прямо в объятия разгневанного мужа.

— Рич, переверни меня, пожалуйста, — взмолилась она, краснея. Вслед за ним двигались Смертник и Сол, ошеломленно озираясь вокруг. — Ты мое лицо с кое-чем другим перепутал.

— Мозгами ты все равно не пользуешься, так что погляжу на сохранность самого ценного что у тебя есть. — с толикой нежности произнес Генар и кивнул в сторону черного светила, на фоне которого разгоралась новая, фиолетово-серебристая туманность. — Что ты здесь устроила?

— Заслала диверсанта, который напомнил Разрушителю, что такое эмоции. Она мозги выносит даже лучше, чем я, так что Нездешнему сейчас не позавидуешь... — Лина позволила себе вымученную улыбку, когда Ричард осторожно поставил ее на ноги.

— Что будет с моим кораблем? — требовательно спросил он.

— Не знаю, Ричи. Просто не знаю. Она обещала продержаться несколько недель, пока мы не прикончим Астера, а я не избавлюсь от этой игрушки, — внезапно Лина всхлипнула, и по лицу побежали горячие, злые слезы.

Поначалу опешив, так как нечасто видел Лину плачущей, Ричард обнял ее за плечи и повел:

— Ладно, давай выбираться, дома все расскажешь. И, надеюсь, ты помнишь про наш контракт? Моя каюта уже почти месяц не прибрана...

Глава 20

Размеренный и неторопливый стук указательного пальца по лакированной древесине стола был похож на щелчки метронома. В капитанской каюте собрались четверо. Черный Джек, ставший вынужденным гостем Ветра, был, как всегда, невозмутим и с момента их возвращения не проронил ни слова. За него отдувалась Кейлин, уже десяток минут ругая Лину за подставу с телепортацией. Блондинка слушала возмущения сестры вполуха, наконец-то прижавшись к груди мужа. Прервал негодование Истины мужчина в черной маске. Положив руку ей на плечо, он коротко и веско произнес:

— Достаточно. Сейчас не время для проявлений эмоций.

— Ну да, ну да. У тебя для них всегда «не время», — недовольно заключила Кейлин, а затем перевела взгляд на предмет, который казался совершенно неуместным в этой каюте. Да и вообще в этом мире.

Абсолютно черное лезвие не отражало лучи заходящего солнца, что пробивались сквозь неплотно закрытые жалюзи. Сейчас оно ощущалось инертным и пассивным, но любая идея, достигая своего абсолюта, принимает искаженную и уродливую форму. Эта… «вещь» не была исключением. Меч выглядел как сломанный, лишенный пикселей объект в вирт-симуляторе, но внушал такой потусторонний ужас, что даже тренированная воля Истины не позволяла ей задерживать на нем взгляд дольше, чем на пару мгновений. Обретшая физическую форму концепция разрушения несла в себе холод космоса и безразличие погасшей вселенной. Лина отстегнула артефакт от пояса и положила на стол перед присутствующими, после чего триумфально воскликнула: