– А ваши родители?.. – ожидаемо поинтересовалась леди.

– Мой отец был торговцем и землевладельцем. Титул он получил за выведение нового быстрорастущего корнеплода, способного выживать в нашем жарком климате без обильных поливов.

– Ну конечно! Маркиз Харфурд. Имя вашего рода сразу показалось мне знакомым, – обрадовалась дама, наконец отложив книгу, которую все равно не читала. – Вы можете гордиться своими родителями. Благодаря открытию вашего папеньки наши потери в военные годы стали минимальными. Мы сохранили почти все население, не считая естественной убыли.

– Я горжусь, – сдержанно ответила я.

Но голос мой все равно дрогнул, за что я мысленно обругала себя. Рассказывать о себе настолько откровенные факты в мои планы пока не входило. Даже слезливыми историями требовалось делиться вовремя. Мою откровенность леди Волдерт могла принять за слабость и… надавить.

Впредь мне следовало лучше обдумывать собственные слова.

Однако наша беседа неожиданно принесла положительные плоды. Мать герцога немного смягчилась:

– Леди Харфурд, я не могу не спросить. Вы в полной мере осознаете свои обязанности в этом доме?

Я сдержанно улыбнулась.

– Более чем, леди Волдерт. Уход включает в себя при необходимости гигиенические процедуры, кормление, туалет, переодевание и все то, что можно перепоручить служанке, – позволила я себе чуть смутиться. – Игры в основном являются частью обучения. Сюда же входят прогулки. Полагаю, мне также придется укладывать девочку спать. Я же отвечаю за нее и в ночное время, за исключением одного выходного в неделю.

Поплутав по закоулкам собственной памяти, я поняла, что назвала все пункты. Конечно, могла чего-то просто не знать: все же и семьи были разными, и я получала обучение не для работы с такими крошками, но надеялась, что необходимой информацией меня снабдят.

В крайнем случае обращусь к выпускницам этого года. Пусть у нас в основном были разные потоки, но пересекались и общались мы часто.

– Однако я вынуждена признаться: я получала обучение как гувернантка, – произнесла я нехотя, понимая, что мне стоит поставить леди в известность на этот счет. – Мы с герцогом заключили временное соглашение. Я попробую поработать у вас в качестве няни. Если обе стороны все устроит, значит, я задержусь у вас надолго. Мне уже поведали, что няни прошлого выпуска не подошли вам по каким-то критериям.

– Да они были просто бездарными! – вдруг выпалила женщина. – Вам же наверняка известно, что не все выпускницы этой вашей академии желают отрабатывать жалование как положено.

– На что вы намекаете? – осторожно уточнила я, поднимаясь по ступенькам лестницы вместе с Сабирой.

Настойчиво взяв за руку, девчушка повела меня к своим шкафам с игрушками. Вероятно, хотела показать что-то определенное, но пока отвлеклась на смешливого пса с красным язычком и коричневой шерстью.

– Я не намекаю, леди Харфурд. Я говорю открыто и откровенно. Каждая из них соблазнилась желанием выйти замуж за моего сына. На девочку и ее потребности им было откровенно наплевать. Если и вы здесь за этим, думаю, вы без труда отыщете выход из особняка.

Я позволила себе короткую усмешку. Прямолинейность этой женщины изрядно подкупала.

– Я здесь не за этим, леди, – ответила спокойно. – И буду вам премного благодарна, если вы поделитесь со мной постоянным расписанием леди Сабиры. Мне необходимо понять, как разграничивать день, чтобы времени хватало и на игры, и на обучение. Мне кажется, этой милой леди уже пора начать говорить.

Не понимала, поверила ли мне леди Волдерт. Ее взгляд до самого вечера все так же оставался цепким. Как и в ситуации с красками, она не вмешивалась, а играла роль стороннего наблюдателя.

И я была ей за это несказанно благодарна. Она позволила мне действовать на основании собственной стратегии. Позволила как следует присмотреться к ребенку и проявить себя.

Этот ее широкий жест уже значил для меня очень многое. Мне разрешили попытаться задержаться в этом доме.

Правда, благодарить за это мне, вероятно, следовало мое происхождение. Не каждая семья могла позволить себе, чтобы в нянях у их детей ходила настоящая маркиза, пусть ее титул и не был подкреплен землями.

Урвать подобное сокровище – невероятная удача.

До самого вечера мы очень много играли. Я знакомилась с комнатами и их содержимым, знакомилась с установленным расписанием и привычками Сабиры. Кроме того, что девочка вообще не разговаривала, имелись и другие проблемы.

В первую очередь она пока не могла обслужить себя самостоятельно за столом. Мне пришлось кормить ее с ложки как обедом, так и ужином.

Но не все оказалось так плохо. Девочка уже умела держать облегченную кружку и пить из нее, а еще самостоятельно расправилась с пирожком, который ей принесли на полдник вместе с нарезкой фруктов. Правда, к последним она так и не притронулась.

Зато с ночным горшком дела обстояли куда лучезарнее. Сабира уже умела терпеть, а еще неявно демонстрировала свои потребности. Когда хотела в туалет, начинала теребить юбку платья в районе живота, и именно так я понимала, что пора вести девочку в уборную.

С ног до головы отмыв девчушку от красок, к которым мы вернулись после ужина, я обернула ее пушистым мягким полотенцем и вынесла в спальню. С непривычки ощущала просто дикую усталость. Руки отваливались – миниатюрная леди оказалась тяжелой, а язык еле ворочался, потому что мне приходилось вслух комментировать все, что мы только видели и делали.

Я как-то краем уха слышала, что, чтобы ребенок заговорил, нужно постоянно болтать в его присутствии и с ним непосредственно. А еще обязательно делать длительные паузы, чтобы малыш имел возможность собраться с мыслями и ответить.

И почему я не прошла вступительный экзамен на няню?

А впрочем, я-то как раз знала почему. Главным критерием отбора являлось наличие младших братьев и сестер. Опыт общения с малышами – вот что ценилось у них на курсе. Ту же Берану директриса всеми силами направляла стать няней, учителя на этом настаивали, но подруга заупрямилась, потому что за свою жизнь уже успела навозиться с младшими.

Переодев играющую с резиновым котиком Сабиру в светлую ночную сорочку, я слегка подсушила малышке волосы магией. Уже знала, как она привыкла укладываться спать. В кровать с собой она обязательно брала одну игрушку, делала глоток воды перед сном и терпеливо ждала, пока ей прочтут сказку.

Своеобразный повторяющийся ритуал позволял девочке расслабиться, и пока я не собиралась его нарушать. Сначала ей следовало привыкнуть ко мне, чтобы новшества не вызвали отторжения и протеста.

Желудок неприятно заурчал: сегодня я так и не успела поесть за весь день. Мне просто не хватило на это времени, потому что управляться за выделенные на трапезу полчаса я пока не приноровилась.

Взяв в руки объемную книжку со сказками, я привычно подавила голод и заняла мягкое кресло у кровати.

– Полагаю, дальше вы справитесь без меня, – появилась в спальне леди Волдерт.

– Доброй ночи, леди, – кивнула я, выражая согласие.

Лично мне соглядатаи не требовались. Служанка – да, потому что уборная время от времени как живое существо прельщала и меня тоже, но без остальных я вполне могла бы обойтись.

Словно почуяв мои мысли, едва леди Катина ушла, забрав с собой и свою служанку, на пороге спальни появились маленькие дракончики. Они смешливо окидывали меня чуть смущенными взглядами, топчась на месте.

– Можете войти, – разрешила я, намекая, что все гигиенические процедуры завершены.

Мы даже увлажняющим кремом уже воспользовались, что лично я считала успехом. Потому что малышка то и дело норовила от меня сбежать. Преимущественно ползком и через другую сторону небольшой кровати с бортиками.

Бортики девочке вообще не мешали. Она и через них сноровисто перелазила.

Услышав мой ответ, дракончики шустро перелетели на кровать. Потоптавшись по одеялу, облепили девочку со всех сторон. Видимо, чтобы в случае чего отреагировать, если она вдруг решит проснуться и вылезти из кровати.