— Да будет так! — облегченно вздыхая, проговорил воевода Басманов и тут же погрозил травнику плетью: — Смотри, голова пегая, если обвенчается моя царевна-красавица с принцем Иоганном, на другой же день посажу тебя на кол как чернокнижника, не помилую!

— Ох, страсти-то какие, — испуганно пробормотал Трифон, сразу утратив свой важный вид повелителя нечистой силы. И принялся с жаром уверять собеседника: — Не подведу я тебя, воевода Басманов, все, что тебе обещал, то сбудется!

— Смотри же, обманешь меня — пожалеешь, — сказал напоследок Петр, и вышел из колдовской избы, не прощаясь.

Травник с облегчением вздохнул после его ухода, затем осмотревшись, позвал:

— Семен, выходи!

Из тьмы печного закутка отделилась тень и звонкий голос спросил:

— Что прикажете, батюшка?

— Поезжай немедля в Кремль, — велел чернокнижник, насыпая из разных мешочков смеси собственноручно высушенных им трав. — Найди повара, Карп его кличут, и вели ему подсыпать эту смесь вместе с расстрельной травой в питье королевичу Иоганну перед свадьбой. Скажи, оплата ему двойная будет!

— Значит, решили все-таки извести иноземного царевича, — испуганно поежился молодой мужчина в охотничьем зипуне. — Батюшка, а не боитесь, что сыск до нас доберется, коли узнает, как погиб заморский жених царевны Ксении?

— А чего бояться-то, я так травы составил, что покажется будто от горячки помер королевич, — рассудительно ответил ему отец, готовый ради денег на любое преступление и обман. — А не сделаем этого, разгневанный воевода Басманов точно предаст нас лютой смерти.

— Да, куда не кинь, всюду будет клин, — вздохнул более совестливый сын травника. — Придется ехать.

— В Москве не задерживайся, в кабаки не захаживай, — напутствовал его отец. — Женка твоя Авдотья жаловалась ты на девиц больше заглядываешь чем с нею и с детишками сидишь. Не балуй, Сенька, занимайся семьей!

— Слушаю, родимый, — поклонился отцу Семен.

Про себя он подумал, что после того злодеяния, что ему отец поручил он и так будет сидеть возле жениной юбки, дома грехи замаливать. Страшный был грех, повешенный на него властным отцом, но не знал Семен как пойти против отцовской воли. Как в детстве он продолжал бояться своего родителя, наделенного почти сверхъестественной властью и не знал, что можно противопоставить ему.

Глава 4

Едва воевода Басманов вернулся домой от Бездонного озера как прискакал гонец от великого государя с приказом срочно явиться к нему. И, не отдохнув, Петр поспешил в Кремль, где его предупрежденные стражи тут же впустили в царскую резиденцию.

Личные покои царя охранялись особенно тщательно: возле его палаты постоянно стояли на страже рынды в белоснежных кафтанах с бердышами и высоких шапках.

Кабинет создавался по прямому заказу Бориса Годунова и отражал его личные вкусы и предпочтения. Из красного угла скорбно взирала Богоматерь Казанская, которую особо чтил царь и в затруднительной ситуации всегда прибегал к ней с мольбой о помощи. В этом помещении государь и самодержец проводил большую часть дня. Он мог допустить сюда членов ближней Боярской думы, жену и детей, но в первую очередь комната служила местом его уединения. Здесь царь занимался государственными делами, работал с документами, читал и диктовал письма писарям.

Массивный шкаф орехового дерева, рабочий стол, парадные резные стулья, составлявшие мебель личного пользования царя Бориса, представляли собой редкость даже для самых знатных и богатых бояр Москвы. Главным украшением обширной комнаты являлось прикрепленное к потолку и увенчанное головами позолоченных лебедей паникадило с двенадцатью свечами. Вечерами кабинет Бориса Годунова был самой яркой освещенной палатой Кремля, и царевич Федор нередко приходил к отцу читать книги.

Шкаф на подстолье, отделанный янтарем и костью послы привезли царю из Франции. В таких шкафах (кабинетах), стоявших в личных покоях, царь хранил печати, письменные принадлежности и ценную корреспонденцию. Со временем, поскольку такая мебель стояла в особых комнатах, и сама комната стала называться Кабинетом.

Под стать шкафу был рабочий стол царя, покрытый красным сукном. Меблировщики снабдили его специальными длинными ящиками, куда складывались документы, не требующие срочного рассмотрения. И скоро появилось меткое выражение «отложить дело в долгий ящик», не требующее объяснений тому, кто входил в число приближенных Бориса Годунова.

Став царем, Борис Годунов не утратил привычки тщательно вникать во все государственные дела и даже поздно вечером он склонился над географической картой, рассматривая появившиеся при его правлении новые города Московского царства.

Воронеж и Ливны были основаны в 1586 году

по одному и тому же указу для защиты южных рубежей Русского государства от степняков, включая крымских татар.

Самарскую крепость поставили по его указу для укрепления позиций на Волге, чтобы обеспечивать стратегический маршрут Казань — Астрахань.

Царицын был основан в 1589 году воеводой Захарьиным для защиты низовий Волги, ввиду постоянных набегов ногайцев и крымских татар на эти места.

Город Саратов по замыслу Бориса Годунова дополнял цепочку укрепленных пунктов на волжском пути.

Елец был древним городом. Он пережил нашествие полчищ Тамерлана в 1395 году. Но к концу 16 века он практически не существовал. Поэтому, по приказу Царя Федора Иоанновича и боярина Бориса Годунова было принято решение в 1592 году поставить новую крепость.

На месте Белгорода в древности существовало городище. Но в 1596 году новый город был заложен по инициативе боярина Годунова.

Царев-Борисов основали на Слобожанщине воеводы Богдан Бельский и Семён Алфёров в 1599 году по указу царя Бориса Годунова как одна из главных крепостей Русского государства на южных рубежах. Строители назвали его в честь Царя Бориса Годунова

Два года только просуществовала сибирская Мангазея, и в ней развилась бойкая торговля, приносящая немало дохода в царскую казну. Строительство городов было делом хлопотным и недешевым, но оно себя всегда окупало последующими несомненными выгодами.

Рассматривая по карте похожие на детские рисунки, возведенные им русские города царь задумался об основании еще одного города Томска. Этой крепостью он желал защитить эуштинских татар хана Тояна, обратившегося к нему с просьбой о принятии их в русское подданство и защиты их от нападений воинственных соседей — енисейских кыргызов и калмыков. Борис Годунов не отказал хану в его слезном молении, но в поздний час, размышляя об этом деле невольно задался вопросом, а кто защитит его самого и его семью? Соглядатаи доносили, что до сих пор не успокоились родовитые бояре, не смирились с его восшествием на престол и, несмотря на провал заговора Шуйских по-прежнему строят козни против него и его родственников. Много находилось в Кремле льстецов, но мало имелось придворных, которым бы избранный Земским собором царь мог бы по-настоящему доверять. И в числе последних самым верным Борису Годунову казался Петр Басманов, не раз доказывавший ему свою преданность на поле брани. За этим молодым воеводой послал царь в ночной уже неурочный час, желая поручить ему важное дело.

Петр Басманов не замедлил явиться на зов царя, и челядинцы провели его прямо в царский кабинет.

— Звал меня, великий государь? — задал призванный воевода вопрос, стремительно заходя в комнату.

Борис Годунов невольно залюбовался молодым человеком. Отец его Федор Басманов первый любимец Ивана Грозного на всю Москву славился своей тонкой почти девичьей красотой, и старший сын мало чем ему уступал, среди всех столичных красавцев выделялся правильностью черт лица и безграничной отвагой, горящей в глазах. Словно сокол, пущенный с его руки он был готов разить его врагов, несмотря на опасность, и царь воодушевленный присутствием своего молодого фаворита, произнес:

— Да, Петр, сослужи мне службу великую. А после проси у меня любую награду, какую захочешь.