— Здравствуйте, — оглядев парня с ног до головы, девушка подцепила со стола меню. Продолжая гипнотизировать сотрудника сногсшибательной улыбкой, решила взять инициативу в свои руки, — Алексей, а посоветуйте нам фирменные блюда этого ресторана!

Конечно, от такого напора и огромных красивых глаз не устоял бы никто. Вот и парнишка моментально поплыл. И если бы негромкое фырканье брата через стол, тот так и продолжал глупо улыбаться с зависшей над блокнотом рукой.

В итоге заказав каждому по несколько блюд и отпустив бедолагу восвояси, Лена вернулась к общению с родными, не забывая попутно любоваться интерьером. Всё-таки у директора этого ресторана был невероятный талант, гармонизировать, казалось бы, несочетаемые вещи. Хрустальные, почти ажурные люстры бросали красивые отблески на кирпичные стены. Яркие, красочные диваны прекрасно перекликались с чёрными колоннами. А длинная барная стойка, отороченная графитовым камнем, за которой стояло три бармена, была самой настоящей визитной карточкой этого заведения. Жаль, что про хозяина никто толком ничего не знал. По крайней мере, в официальных источниках, говорилось лишь о том, что ресторатор был молодой, богатый и невероятно амбициозный. Выскочка из мажоров. Но ни точного возраста, ни фотографий в сети не светилось. А жаль. Любопытство жгло девушку, распаляя воображение. И этот молодой директор представлялся как минимум великим божеством.

Под вкусный тёплый салат с вырезкой, романтическую музыку и бокал красного, плавно текла беседа с родителями. Сенька по большей части лупил ложкой, периодически отвечая мычанием на замечания матери сбавить немного обороты и выпрямить спину.

Мама интересовалась планами на лето и предстоящей поездкой, а вот отца больше всего заботила подработка дочери. Узнав, сколько платят ей за смену, ещё долго ворчал попивая свой креплёный напиток и вспоминая советское время, когда ценили молодые кадры.

В какой именно момент всё изменилось никто так потом вспомнить и не смог. Первое время после событий сознание всего семейства Анохиных вообще плавало как в тумане, но и спустя даже время, точные детали воссоздавались в памяти с трудом.

Почему-то не сработали пожарные датчики. И датчики автоматического тушения. Именно эта техническая неисправность потом будет фигурировать во всех официальных источниках. Из-за халатности строителей, монтажников или персонала — для обычных посетителей на тот момент было важно не это.

Паника. Вот что волной захлестнуло гостей.

Кажется, огонь всё-таки начал распространяться с кухни. Потому что две двери, одна из которых вела к выходу, а вторая в зал, где готовила команда поваров, были практически рядом. Их разделяли всего несколько метров стены, возле которой была приставлена стойка администраторов.

Первые минуты, когда всё началось посетители и даже официанты неспешно вертели головой, разглядывая друг друга с рассеянными улыбками. Сперва дым, поваливший из-за закрытых дверей, почему-то источал запах подгоревшего попкорна. Несколько служащих устремились к кухне, с прилипшей на лице приветливой улыбкой. Попутно проговаривая гостям сохранять спокойствие.

— Скорее всего, что-то пригорело, не переживайте, сейчас разберёмся. — Неловко пожимали они плечами, пробегая мимо посетителей.

Романтическая музыка всё ещё продолжала играть, и даже столовые приборы стучали о тарелки, но уже не так многоголосо. Лёгкое напряжение принялось витать в воздухе, не давая расслабиться.

Всё текло неспешно ровно до того момента, пока кто-то истерично не выкрикнул страшное слово:

— Пожар!

Вот тогда у людей, здравомыслящих, разумных, будто переключился тумблер на животные инстинкты. Все моментально повскакивали с мест. Принялись суетиться между диванами, огромными горшками с деревьями, колоннами и другими столиками. Люди толкали друг друга локтями, плечами, роняли мешающие стулья, двигали зачем-то столы. Родители хватали на руки детей, маленьких и не очень, прижимая их к себе, вертели растерянно головой. Но толпа гомонящая, жуткая, давящая, выталкивала потерянных к нужной стороне. К выходу.

Многие спаслись без потерь. Они успели среагировать и вовремя выскочить в безопасную зону. Но те, кто замешкался больше чем на десять минут, стали заложниками.

Ведь огонь, в отличие от людей, не суетился. Он планомерно, настойчиво и безжалостно поглощал зал, как только вылез из дверей кухни на открытое пространство. Скатерти на столиках вспыхивали как свечка одна за другой. Дым валил такой едкий и мощный, что оставшиеся гости вынуждены были опуститься на пол и передвигаться на корачках.

Женщины истерично верещали, рыдая. Мужчины что-то орали, пытаясь перекричать друг друга. И между этим хаосом лишь несколько официантов носились с обмотанными наспех на головах мокрыми тряпками, указывая посетителям к выход. Прижимали к их лицам смоченные вещи, оборванные скатерти, не без усилия наклоняли головы потерянных людей и толчками в спины самых неповоротливых направляли к спасительным дверям.

Лене и её маме повезло меньше всех. Ведь в эту минуту, когда начался пожар и хаос, они вдвоём находились в туалете. Стоя у зеркал перед умывальниками, они приводили себя в порядок. Сначала внимание привлёк шум, который на мгновение перекрыл громко играющую в небольшом помещении музыку. Мать и дочь переглянулись.

— Что там? — хмыкнула Лена, закидывая в сумочку помаду.

— Неужели драка, — задумчиво предположила мама, выключая кран и подставляя руки под громкую сушилку.

— Если кто-то испортит мне праздник, — девушка подхватив под локоть родительницу, решительным шагом направилась к двери, — я того собственноручно придушу.

— Успокойся, дорогая, — женщина спокойно попыталась вразумить взрослую дочь, открывая толчком дверь, — ты у меня такая экспрессивная. Надо учиться думать холодным рассудком, взвешивать все за и против, а не кидаться первой в огонь.

— Огонь?!

Перед глазами предстала настоящая вакханалия. По-другому происходящие события назвать было невозможно.

Пожар сожрал почти всю стену, где располагался выход и с энтузиазмом перекинулся на скатерти близстоящих кресел и столов. Люди с дикими глазами носились мимо, маша истерично руками и выкрикивая какие-то обрывочные слова.

Переглянувшись, мама и Лена тут же не сговариваясь, почему-то бросились к своему столику. Видимо, у обеих сработали женские инстинкты, когда понять, что с твоими родными всё в порядке важнее собственной жизни. Их столик находился в самом уютном уголке между широкой перегородкой из оазиса растений и панорамным окном. Пробираться приходилось с трудом, огибая раскуроченные столы, стулья и носившихся, как угорелых людей.

— Мы были в туалете всего десять минут! И почему не сработала сирена? — воскликнула родительница, быстро перешагивая сломанный горшок с вывалившимся из него цветком и землёй.

Но на лице Лены отражалась такая же растерянность. Бросая тревожные взгляды в сторону выхода и столпившегося в той части ресторана народа, она прижав к груди сумочку, кусала губы. Едкий дым и огонь полностью скрывал выход. Удастся ли покинуть вовремя помещение?

Отца она увидела сразу, как только обежала перегородку. Он стоял перед столом с зависшей стопкой у рта и разглядывал стеклянными глазами открывшуюся панораму города.

— Саша! — бросилась к нему мать. Медленно повернув голову, он невидящим взором уставился на родных. Рука так и продолжала висеть в воздухе.

Натолкнувшись на его пустое выражение лица, женщина принялась суетливо вертеть головой.

— А где Сеня?! — схватив за грудки мужа, она попыталась встряхнуть грузное тело. Но только легонько качнула его из стороны в сторону. Половина жидкости из стопки тут же разлилась ему на грудь.

Будто только пробудившись, отец пару раз моргнул. С трудом разлепив губы, прохрипел.

— Как начался пожар, он побежал за вами…

А потом посмотрев на мокрую руку и рубашку, добавил:

— Эх, халявный алкоголь разлила. Ладно, хотя бы за ужин не придётся платить.